Сергей Георгиев - Собаки не ошибаются

Вблизи облака оказались совершенно непохожими на облака. Конечно, все хорошо понимали, что там, внизу, Велло шутил, собираясь пихнуть ногой какую-нибудь зазевавшуюся тучу, да так пихнуть, чтобы та докатилась по небу до самой Турции.

Мокрые клочья тумана со всех сторон облепили вершину Роман-Коша, путались между соснами, прямо на глазах сплющивались и расползались по земле.

Странные вещи происходят в горах с людьми. Пётр Иванович, согнувшись в три погибели под огромным рюкзаком, поднимался наверх почти вприпрыжку, ни разу не объявляя привала. Мы шли первыми, младшие отряды почти без груза тянулись где-то далеко внизу.

Самыми трудными оказались первые полтора километра похода — от ворот «Артека» до подножия Роман-Коша. Расплавленный асфальт противно хлюпал под ногами, рюкзак неутомимо боролся с моей ранней сутулостью, Пётр Иванович впереди едва переставлял ноги. Но вот тропа — уже не асфальтовая дорожка, а лесная тропинка! — взяла чуть-чуть вверх, и вожатого нашего как подменили! Не оглядываясь на нас и только ещё больше согнувшись, он вдруг свободно перешёл на лёгкую рысь. Мы бросились следом, и я вдруг ощутил, что идти становится всё легче; думаю, другие почувствовали то же самое, Велло даже начал бурчать что-то весёленькое себе под нос. Рюкзак постепенно притёрся, сросся со спиной, и наверху, сбросив ношу, я понял, что мне чего-то не хватает.

Но это было потом, наверху! В облаках, которые оказались совершенно непохожими на облака, среди сосен, обычных сосен, таких же, как у нас на Урале, — под одной даже сиротливо торчали два крепеньких гриба-красноголовика.

— Ура! — тихо сказал вдруг Пётр Иванович.

— Ура первопроходцам и покорителям!

И только тут мы осознали всю серьёзность момента: первопроходцы и покорители — это мы! Но крикнуть «ура!» никто не успел.

— Кушать хочется… — сказал вдруг Велло и почему-то посмотрел на меня. И я сразу же понял, что мне тоже хочется есть, а «ура» мы крикнуть ещё успеем.

— Ого! — удивился Пётр Иванович. — Романтики!..

И тоже посмотрел на меня. И все остальные стали смотреть на меня.

— Конечно, главное — то, что мы сюда забрались… — сказал я. — И вообще… Время-то в самом деле приближается к обеду!..

— Он прав, Пётр Иванович! — Велло положил руку мне на плечо. — Поручите это дело нам!

Так волею судеб стал Велло Нинойя Величайшим Кухмейстером, а я — его помощником, а также первым и единственным заместителем.

Совсем невдалеке, заботливо прикрытый лапником, журчал прозрачный родничок; гора сушняка выросла в мгновение ока — каждый притащил по веточке, делов-то!

Велло работал красиво, легко и самозабвенно. Уже много позднее, став взрослым, я понял, что только так и должен по-настоящему работать человек, а иначе его работа просто не имеет смысла.

Огромный котёл громко сопел и чавкал над жарким костром; Велло пружинистым шагом то и дело приближался к священному этому месту и ловко высыпал что-то из многочисленных пакетов, извлечённых из наших необъятных рюкзаков. При этом Величайший Кухмейстер озабоченно поглядывал на часы, что преисполнило меня величайшим уважением.

Надо сказать, я не был просто сторонним наблюдателем. Раза два я попробовал сунуться к костру с пакетом, внутри которого аппетитно шуршало, но Велло остановил меня каким-то непереводимым эстонским окриком. Второй раз, правда, добавил по-русски:

— Ты у меня кто, помощник или мешальщик?

Я всё понял и, схватив толстый сук, бросился энергично перемешивать содержимое котла. Однако единственное, что мне удалось, — сантиметров на пятнадцать продвинуть сук в глубь упругой тяжёлой массы.

— Велло!.. — позвал я, оглядываясь по сторонам. — Велло!..

Мой друг как раз надвигался с очередным пакетом.

— Ты посмотри, что получилось…

Велло взглянул на меня и, наверное, в первый раз удивился.

— Да, кажется, получилось даже несколько лучше, чем я предполагал… — справившись с собой, заметил он. И бухнул содержимое очередного пакета в котёл. Котёл отчаянно хрюкнул, Роман-Кош покрылся густым белым дымом.

— Кажется, я понимаю теперь, откуда на свете берутся облака… — донёсся сквозь дым задумчивый голос Величайшего Кухмейстера. — Ты знаешь, я боюсь, как бы после всего этого у них не появилось желание съесть тебя…

— Меня-то за что?! — не понял я: в таком возрасте ещё не все знают, что в критических ситуациях съедают обычно помощников.

— За то, что плохо мешал…

— А вот теперь и я бы с удовольствием пообедал! — раздался совсем рядом голос Петра Ивановича. — Там уже «шпротики» подходят, как навалятся, ничего не оставят!..

«Шпротами» ласково называли ребятишек из самых младших отрядов, и они действительно уже подходили.

— Пожалуйста! — гостеприимно пригласил Велло. — Кушайте на здоровье! А мне за водой сходить надо… вниз!

— Зачем? — не понял Пётр Иванович. — Родник же рядом!

— Тут вода какая-то не такая… — объяснил Велло. — А вы кушайте, кушайте…

Пётр Иванович достал маленький походный армейский котелок и первым шагнул к котлу. За ним пристроились остальные.

— Ого! — удивлённо произнёс вожатый.

— Его лучше ножом резать… У нас так принято… — охотно пояснил Велло, отодвигаясь подальше в туман.

— А… что это?

— Это?.. Это эстонское блюдо такое…

— А-а… — понял Пётр Иванович и неожиданно для меня вдруг повторил своё «Ого!» — на этот раз одобрительно. — Вкуснятина какая!..

— Ещё бы! — отозвался Велло и вышел к костру. — Не зря старались!..

В момент славы он не забыл и обо мне!

— Ай да Велло! — сказал кто-то. — Вот это класс! А добавки можно?

— Но я не знаю такого эстонского блюда! — заговорила вдруг Кайя, самая красивая девочка в нашем отряде; она приехала из Тарту.

— Да, — согласился покладистый Велло, — его секрет давно утерян.

— А как же ты его приготовил, если рецепт утерян? И как оно называется?

— Это волшебное блюдо… оно называется… «кару-сига», вот как…

— Так это и есть «кару-сига»! — обрадовалась Кайя и почему-то засмеялась.

— Да! — твёрдо произнёс Велло. — «Кару-сигу» можно приготовить только раз в жизни, и оно даёт волшебную силу всем, кто попробует!