Бобби Пайрон - Мой верный друг Тэм

Бабушка преподнесла мне еще один сюрприз — она оказалась самой непоседливой из всех, кого я когда-либо видела! Она захотела посмотреть все, что только можно было увидеть. Казалось, она готова была проглотить Нэшвилл целиком.

Чейен предложила себя в качестве гида. Они с мистером Ричардом возили нас по всему городу и за его пределы, показывая достопримечательности. Мы побывали в Музее и Зале славы кантри, в старом здании Райман-аудиториум и в Капитолии. Чейен показала нам дома, в которых живут знаменитости, и на прошлый уик-энд даже достала VIP-билеты на шоу в Гранд Ол Опри. У меня уже больше не было сил.

— На этих выходных мы останемся дома, — сказала я. — Возвращается папа.

Прозвенел звонок на следующий урок.

— Повезло тебе, — сказала Чейен, вздыхая. — Моего папы не будет дома еще неделю. Ну, в любом случае, — добавила она, — спроси у бабушки, не хочет ли она пойти завтра после обеда в ботанический сад. Ричард считает, что ей там понравится.

Если бы я не знала мистера Ричарда, я бы подумала, что он не равнодушен к моей бабушке.

В пятницу вечером позвонил папа.

— Привет, солнышко! — закричал он в трубку.

— Привет, папа! Ты где? Ты уже едешь домой, правда?

— Тебе лучше в это верить, — сказал он и засмеялся. — Если бы я мог, я бы расправил крылья и через пару минут прилетел бы к вам. Но в фургоне одна фара не работает, поэтому я не смогу ехать ночью.

Он, наверно, догадался, что я готова расплакаться, потому что добавил:

— Но ты не расстраивайся. Я от вас в пяти часах езды. Выеду утром как можно раньше. И уже к обеду буду дома.

— Я с нетерпением буду ждать, когда ты вернешься, папа, — сказала я.

— Я тоже, солнышко, — ответил он. — Я так устал от гастролей. — И его голос действительно был усталым.

Возвращение папы домой было таким же праздником, как и Рождество, и День благодарения, и все наши дни рождения, вместе взятые. С того момента, как он свернул на нашу подъездную дорожку, мама не могла оторвать от него глаз.

Бабушка смеялась до упада, когда увидела папины короткие зализанные назад волосы и детское лицо.

— О боже! — воскликнула она, вытирая глаза. — Я бы не узнала своего родного сына, даже если бы стояла с ним лицом к лицу.

Мы провели почти сутки, донимая папу вопросами и слушая его истории о жизни на гастролях. Я показала ему карту, которую нарисовала о его поездке. Папа покачал головой и почесал кончик своего носа.

— У тебя прекрасно получилось, Эбби. Я устал уже только оттого, что смотрю на нее.

— А много людей покупают ваши диски, папа?

— Да, солнышко, много. Больше, чем мы могли себе представить.

Но мне показалось странным, что он не выглядел счастливым, когда говорил это.

В ту ночь мы с бабушкой лежали рядом в кровати. Я слышала голоса мамы и папы, доносящиеся из их комнаты. Я слышала, как мама сказала что-то тихим и нежным голосом, а потом папа закричал:

— Да ты что?

Затем я услышала радостный возглас. Папа не был таким счастливым, когда говорил о продажах своих музыкальных дисков.

— Бабушка, как ты думаешь, почему папа не очень рад тому, что его диски хорошо продаются?

Она долго ничего не говорила. Я даже подумала, что она заснула. Я уже собиралась повернуться на бок, но тут бабушка сказала:

— Иногда то, что кажется нам важным, оказывается не таким уж и важным, когда мы это получаем.

— Но папа всегда говорил, что ему нужно идти за своей путеводной звездой и что быть профессиональным музыкантом — его мечта.

Бабушка повернулась ко мне лицом.

— Мы постоянно узнаем о себе что-то новое, Эбби, постоянно.

Утром в воскресенье, после того как папа выгрузил все инструменты и вещи из фургона, мама сказала:

— Эбби, помоги мне убрать в фургоне. Такое впечатление, что в нем перевозили свиней.

Я забралась в фургон и стала подавать маме мусор — чеки, квитанции и пакеты, много пакетов из-под фастфуда. Под водительским сиденьем я нашла пустые бутылки из-под содовой и старые перчатки. Когда я вылазила из фургона, я увидела листок ярко-желтой бумаги. Я схватила его и уже собиралась отдать маме, но что-то привлекло мое внимание. Большими буквами было напечатано: «ПРОПАЛА СОБАКА».

Меня как будто током ударило. У меня дрожали руки, когда я разворачивала листовку. Я едва могла дышать, когда прочитала: «ПРОПАЛА СОБАКА. Кобель шотландской овчарки». Прямо как в своих снах, я увидела Тэма. Я увидела, как он сидит на крыльце, ожидая кого-то, увидела его бредущим по горам, замерзшего и голодного, и почувствовала, что он пытается найти дорогу домой.

У меня подогнулись колени, и я плюхнулась на землю.

— Эбби, что случилось? — спросила мама.

Я протянула ей листовку. Она прочитала ее вслух, потом посмотрела на меня.

— Давай найдем твоего отца, — сказала она. — Ян! — закричала мама, ворвавшись в дом через входную дверь.

Папа, как обычно, разговаривал по телефону. Он поднял палец.

— Секундочку, Холли.

Мама вырвала у него трубку из рук и сказала тому, кто был на другом конце провода:

— Извините, мой муж перезвонит вам позже. — И повесила трубку.

Она ткнула листовку прямо папе в лицо.

— Что это, Ян?

Бабушка подошла и встала за моей спиной, читая листовку через мое плечо.

— Боже Всевышний, — прошептала она.

Мы засыпали папу вопросами:

— Как ты думаешь, это он?

— Как давно это было?

— Неужели это правда…

— Почему ты не…

Папа замахал руками, как будто отгоняя целый рой злых пчел.

— Холли, Гэлакс находится более чем в двухстах милях от того места, где мы потеряли Тэма! Мне и в голову не пришло, что это мог оказаться он. И к тому же погода была ужасная, я опаздывал и…

Мама недовольно посмотрела на него, уперев руки в бока.

Папа взглянул на меня, сидящую посреди комнаты на полу и прижимающую листовку к груди, и тихим голосом произнес:

— Я не хотел давать Эбби ложную надежду. Я имею в виду, каковы шансы, что это Тэм, ведь прошло уже столько времени?

— Я понимаю, Ян, но…

И они снова начали ссориться. Я хотела закричать, чтобы они остановились, чтобы они заткнулись, но не могла. Мое сердце громко стучало в груди, и я не могла произнести ни слова…

А потом в самом разгаре всего этого кошмара словно гром среди ясного неба прозвучал голос бабушки:

— Вы должны позвонить по этому телефону. Сейчас же. Мои родители замолчали и посмотрели на бабушку. Она стояла, высокая и стройная, и на ее лице застыло спокойное, мечтательное выражение.

— Мама? — спросил мой папа. — Ты в порядке?

Бабушка моргнула, посмотрела на нас, как на незнакомцев, вырвала листовку из моих рук, вручила ее папе и повторила еще раз:

— Звони. Сейчас же.

— Но, мама…

Не говоря ни слова, бабушка схватила телефон со стола. Она взглянула на меня, вдохнула и набрала номер.