Марта Фомина - Самостоятельные люди

Уговор есть уговор — сошли ребята с грузовика, дальше придётся самим пробираться. Теперь сторожа видно лишь наполовину. Между колес широко расставлены его сапоги. Большие, серые от пыли. А над сапогами — брюки, тоже серые, не разберёшь, из какого материала сшиты. Совсем запылили грузовики сторожа. И чем больше он на них кричит, тем сильнее они урчат — сердятся.

Совсем заробела Ириха:

— Пошли домой, а то еще побьёт.

— Не побьёт, — прошептал Мишука. — Мы спрячемся за колёсами, он нас и не разглядит.

Но сторож оказался глазастым.

— Стой! — закричал он грозно. — Вы куда, сорванцы?

Машина враз взяла с места, колёса промелькнули мимо, и ребята оказались лицом к лицу со сторожем. На нём была пятнистая серая рубаха, а на голове — носовой платок, концы которого были связаны над ушами и потешно топорщились в стороны. Может быть, поэтому сторож показался ребятам не очень страшным. И лицо смешное — полосатое. Это капельки пота проложили дорожки.

— А ну, шагайте сюда! — сторож поманил ребят, стащил с головы платок — и она вдруг заискрилась на солнце. Ветер взъерошил рыжие волосы, будто костер раздул. Потом сторож вытер лицо и словно маску снял: вместо грязных полосок на лице проступили знакомые веснушки.

— Дядя Дима! — в один голос закричали Ириха и Мишука.

— Папа! — ахнул Митяй. — Неужели это ты?

— Я, — подтвердил дядя Дима. — А вот кто вам позволил сюда прийти?

— Мы сами. Это же наша школа, вот мы и пришли, — протараторил Мишука.

— Школу еще не построили. Вот когда построим, тогда милости просим. А сейчас здесь не учатся, а работают.

— Значит, это не школа, а завод?

— Школа, только маленькая. Ей ещё надо подрасти, — засмеялся дядя Дима. — Вот подрастёт, тогда и приходите учиться.

— А почему школа растёт? Разве она живая?

— Кто это тут почемукает? — спросил тоненький голос за спиной у ребят. — Уж не мой ли сын? Ну, конечно! Мишука, что ты здесь делаешь?

Почемукина мать, тётя Люба, остановилась в воротах. Маленькая, сын ей по плечо. Брови сдвинулись в одну стрелку. Из-под стрелки строго смотрят глаза, синие, как лёд на речке.

Очень серьёзная мать у Мишуки.

— Ничего не делаю, — виновато пробормотал он, — просто разговариваю с дяденькой сторожем.

— Это почему же ты меня в сторожа определил? — спросил дядя Дима.

— Потому что сторожа всегда у ворот или у дверей стоят и никого без пропуска не пропускают.

В это время где-то на стройке зазвенел колокольчик, и к воротам потянулись люди. Одни уходили, а другие садились в тени у забора, развёртывали узелки с едой, неторопливо закусывали. Подошёл к воротам и дядя Коля, отец Ирихи, в комбинезоне, в рубашке с засученными рукавами.

— Что это ты хозяев в дом не пускаешь?

Приободрились ребята — выходит, они хозяева!

— Тут им не место. Упадёт что на голову, тогда уже поздно жалеть.

— Сейчас обеденный перерыв. Пусть походят, посмотрят, что к чему. Потом лучше школу будут беречь. Разреши, командир!

Весёлый дядя Коля подмигнул ребятам: не робейте, мол, своего добивайтесь!

И правда, сдался в конце концов дядя Дима.

— Ладно, подождите минутку. Вот только наряды раздам.

Сел Мишука в сторонке — готов ждать хоть сто минут, так всё здесь интересно. А Митяй совсем загордился, от отца ни на шаг не отходит. Еще бы, кому не лестно быть сыном командира стройки. Даже Ириха с него глаз не сводит. Только ей интересно другое — очень хочется ей посмотреть, какие наряды будет раздавать дядя Дима. Ириха знает толк в нарядах, немало она перешила их для своих кукол.

— Пап, а пап, — шепчет она отцу, — пойди скажи дяде Диме, чтобы он себе один чистый оставил, а грязный в прачечную отдаст.

— Эх ты, выдумщица! — смеётся отец. — На языке строителей наряд — это задание. А дядя Дима — прораб, вроде командир на стройке. Даст он тебе наряд-задание, и ты должен его в срок выполнить. Ведь стройка у нас срочная — к первому сентября в эту школу придут учиться ребята. Поэтому и дисциплина у нас строгая, как у военных.

— А почему дядя Дима ворота сторожил? — спрашивает Мишука. — Ведь командиры только командуют.

— Плох тот командир, который только командует.

Мишука недоверчиво шмыгает носом: наверно, смеётся дядя Коля! Да нет, вроде не смеётся.

— Представь себе, — говорит дядя Коля, — на фронте во время боя пулемёт вышел из строя, а пулемётчики ранены. Тут уж командиру не до команд. И пулемёт надо самому наладить, и бой вести. Иначе какой же он командир?

Верно. Хоть и живёт Мишука в мирное время, но не раз глядел фильмы о войне. Страшно! Пули свистят, мины взрываются, самолеты бомбы бросают. Воздух гудит, земля дрожит! Идут солдаты в бой, а командиры всегда впереди.

Выходит, и у Митяя такой отец! Столпились вокруг него строители, слушают задания, головой кивают: правильно, мол, командир, командуешь!

Завидно Мишуке — нет у него отца, только бабушка да мать. И та маленькая, худенькая.

— Пап, а ты почему не командир? — спрашивает Ириха отца.

Хохочет дядя Коля, ерошит дочкины кудри.

— Почему не командир? И я командир. Целой бригадой командую. А ну, хлопцы, не пора ли за дело? — кричит он.

И сразу в ответ откликаются несколько голосов. Люди встают, натягивают брезентовые рукавицы — к работе готовятся. Берёт и дядя Коля свои рукавицы, хлопает их друг о друга — пыль взлетает облаком.

— А у меня папа тоже был командир. Он летал в небе, а потом разбился, — говорит Мишука и отворачивается, потому что в носу начинает пощипывать. А это не к добру: могут закапать слезы.

— Знаю, знаю. Твой отец был всем командирам командир. — Мишука чувствует на голове руку дяди Коли. Рука большая, а лёгкая, как у матери. И гладит щекотно, так что невольно хочется рассмеяться. — Но и мама у тебя не хуже. А знаешь ли ты, Мишука, кто на стройке твоя мать?

— Кто?

— Крановщица. Самый, можно сказать, важный человек. Богатырь.

Веселеет Мишука — и от ласковой большой руки, и от похвальных слов про маму. Да только не очень-то верит: какой же она богатырь? Шутит дядя Коля.

Теперь рядом с домом растут сразу две школы. Одну строят Митяй, Ириха и Мишука, а другую — их родители. И хотя у ребят школа размером поменьше, но в остальном ничем не отличается от той, настоящей, что с каждым днем все выше и выше поднимается за оградой. С тех пор как ребята побывали на стройке, они стали настоящими строителями.

Митяй вбивает в землю палки-сваи. Правда, палки не железобетонные, а деревянные, но тоже очень крепкие. Хороший получится фундамент. Долго на нем школа простоит.

— Чох-чох, — говорит Митяй, чтобы больше походить на «бабу», потому что его молоток стучит тук-тук, а не чох-чох, как надо.