Марта Фомина - Самостоятельные люди

Обошёл Митяй электромонтёра, дальше побрёл. С пятого этажа голоса долетают, команда: «Вира!», «Майна!» — там крышу настилают. А здесь тихо. Гулко разносятся голоса и шаги в пустынном коридоре, только электромонтёры свое дело заканчивают. Понурился Митяй — нет для него и здесь подходящей работы.

И вдруг из конца коридора донеслось весёлое: тук-тук, тук-тук!

Будто дятел в лесу стучит. Обрадовался Митяй, помчался на знакомый звук, влетел в распахнутые двери и — остановился. Такого просторного зала, таких широких окон он ещё не видел ни на одном этаже. В простенках леса поднимаются до самого потолка. На лесах рабочие стены красят. Макают резиновые валики в вёдра с краской и катают эти валики по стене. Одна зелёная дорожка набегает на другую, и вот уже слились они в сплошное ровное зелёное поле.

Загляделся Митяй — вот бы ему тоже стену покрасить! — да сейчас не до этого: любимая работа рядом. Побежал Митяй в угол, откуда стук доносился. Смотрит — матрос доски приколачивает. Настоящий матрос, в бескозырке, на околыше надпись. Хотел Митяй прочесть, да две первые буквы незнакомые. Зато следующие четыре легко прочёл и даже шёпотом повторил:

— Бе-да. Беда.

Пригляделся Митяй — а пол вокруг гладкий, хорошо настелен — доска к доске. Зачем в него лишние гвозди вгонять? Не утерпел — спросил:

— Дядя матрос, вы что делаете?

Поднял матрос голову. Глаза зелёные, как морская вода, и в крапинку, совсем как Митяев веснушчатый нос. Очень занятные глаза!

— Гвозди топлю!

Усмехнулся Митяй — кто же гвозди топит? Гвозди приколачивают.

— Это физкультурный зал, — сказал моряк и несколькими ударами так вогнал гвоздь в доску, что даже шляпки не стало видно. — Здесь ребята будут бегать, прыгать, играть в баскетбол, в волейбол. Если не утопить — гвозди из гнёзд вылезут. Ребята будут спотыкаться, носы и коленки разбивать. А мы гвозди утопим, шпаклевкой замажем, краской покроем. Будут носы и коленки в целости и сохранности.

— Дядя матрос, давайте я вам помогу! — попросил Митяй. — Я тоже топить умею.

— Помоги! — согласился матрос. — Только вот задача: лишнего молотка у меня нет.

— У меня есть! — обрадовался Митяй и вынул из кармана свой молоток. А чтобы матрос не раздумал, облюбовал один гвоздь, нацелился и с трёх ударов ловко утопил его.

— О, да мы, оказывается, товарищи по профессии! — похвалил матрос Митяя и протянул ему руку: — Тогда давай знакомиться! Читать умеешь?

— Умею! Нас в детском саду научили.

— Тогда читай: мое имя на бескозырке написано!

— Бе-да! Беда! — по складам прочитал Митяй знакомые буквы.

— Сам ты беда бедовая! — сказал матрос и небольно щёлкнул Митяя по носу. — Не «беда», а «Победа»!

— Победа! — повторил Митяй и засмеялся. — Это не ваше имя, это так корабль называют, на котором вы служите! Я знаю!

— Правильно. Только не служу, а служил. Но зовут меня все-таки тоже Победа, потому что мое имя римское — Виктор по-русски значит «Победа».

Задумался Митяй: как ему лучше назваться? Дмитрий — неплохо. Только полное имя всегда с отчеством называют. А Митяй звучит несолидно, вроде чего-то не хватает.

— А я Починяй. Я всё починяю, вот меня и зовут Починяй.

— Хорошее имя! — одобрил Победа.

И они опять взялись за работу.

Тук-тук! — стучит молоток Победы.

Тук-тук! — поддакивает молоток Починяя, будто хочет сказать: «Хорошо работаем! Очень хорошо!»

— Ой-ё-ёй! — вдруг закряхтел Победа и за палец схватился. — Вот что значит во время работы лясы точить! Ишь какую занозу под ноготь вогнал!

Бросил Митяй свой молоток, спросил виноватым голосом:

— Больно? — Ведь это он дядю Победу от дела отвлек.

— Больно не больно, а неприятно: если занозу не вытащить, рука распухнет, придётся лечиться.

Засопел Митяй. Последнее это дело — лечиться. Сиди дома, принимай лекарства, на улицу и носа не высовывай. Митяй по себе это знает.

— Эй, девушки-красавицы! — крикнул дядя Победа. — Кто из вас самый ловкий! Спасайте человека от смерти!

Спустились девушки-маляры с лесов, ахают, охают, а помочь не могут: руки у них грязные, ни йоду, ни бинтов нет.

— Заражение крови может получиться, если заноза гнилая.

— В больницу бы тебе, к врачу!

Обрадовался Митяй — про Ириху-Врачиху вспомнил.

— Дядя Победа, потерпите минуточку, сейчас вас обязательно спасут! — завопил вдруг Митяй и пулей вылетел из зала.

Не передохнув, он поднялся на четвёртый этаж, распахнул дверь и крикнул:

— Ириха, беги, на первом этаже человека ранило!

Митяй думал, что все всполошатся, а уж Ириха — всех больше. Да не тут-то было! На лесах никто даже и не взглянул в сторону Митяя, а Ириха, заляпанная раствором, оглянулась и спросила:

— Где ты пропадал? Я, видишь, как здорово штукатурю!

— Вот бессердечная!

— Чего ты там шепчешь? — спросила Ириха.

— На первом этаже раненый! — чуточку отдышавшись, пропищал Митяй.

— Что же ты до сих пор молчал? — Ириха бросила мастерок и — в дверь. — Папа, я к больному!

Митяй с Мишукой за ней — нельзя оставлять товарища в такой ответственный момент!

Бежит Ириха-Врачиха, а на боку у нее сумочка с красным крестом прыгает — с этой сумочкой Ириха никогда не расстаётся, как Митяй-Починяй — со своим молотком.

Мишука первым примчался в зал и сразу закричал:

— Расступитесь! Скорая помощь приехала! Врач идет!

Расступились маляры, озираются: где же врач? Никому и невдомек, что про Ириху речь. А она времени не теряет — расстегнула сумочку, расстелила на табуретке марлю, разложила на ней своё медицинское хозяйство: пузырёк с йодом, бинт, вату, мазочку.

— Где больной? — спрашивает.

— Я больной, — сказал дядя Победа и палец с занозой протянул.

Осмотрела Ириха палец, нахмурилась, сказала по-маминому:

— Очень трудный случай. Придётся удалить. Мне нужна вода. И ещё иголка. И ещё спички.

— Шла бы ты, девочка, домой! — вздохнула тетенька маляр. — Здесь не до игрушек.

— Вы не думайте, тётенька, я умею. У меня мама врач, она меня лечить научила. Вон спросите Митяя, я тоже его лечила.

— Лечила, лечила! — подтвердил Митяй. — Она правильно лечит.

— Пусть лечит! — сказал дядя Победа и протянул Ирихе спички.

Поверила тётенька маляр, принесла воды в ковшике, полила Ирихе на руки. И иголку дала.

Зажгла Ириха спичку, прокалила на огне иголку да ещё йодом протёрла — всех вредных микробов убила. Сказала докторским, строгим голосом:

— Отвернитесь, больной. Если будет больно — кричите. Не стесняйтесь. Только не дёргайтесь, мне не мешайте.

Смеётся дядя Победа, не отворачивается.