Гудрун Мёбс - В школу! - кричат бабушка и Фридер

Дети тут же начинают хихикать, взрослые смеются, а Фридер возмущён.

Это что же, все смеются над его бабушкой?

Учительница хлопает в ладоши.

— Тише, пожалуйста! И прошу, освободите сзади один стул для нашей уважаемой фрау бабушки!

Фридер затаил дыхание. Что сделает бабушка? Уйдёт в конец класса, куда отправляет её учительница?

— И не подумаю! — говорит бабушка. Она сидит на стульчике как ни в чём не бывало. — Я остаюсь здесь, рядом с внуком, и точка! Вы меня поняли?

Все опять зашевелились и зашушукались. Первоклассники и первоклассницы вытягивают шеи, стараясь получше рассмотреть бабушку и Фридера. Почему ему можно сидеть возле бабушки, а им возле своих мам, пап, дядей и тётей — нет?

Взрослые перешептываются. Уважаемая бабушка права. Им бы тоже очень хотелось сегодня, в этот торжественный день, сидеть рядом со своими детьми!

Учительница хватается за голову. Такого в её классе никогда ещё не случалось. Что же теперь делать?

Петь! Да-да, надо срочно спеть какую-нибудь песню! Так она всегда делает в первый школьный день. Тогда все наверняка успокоятся. Какую-нибудь простенькую песенку, которую все знают. Учительница хлопает в ладоши и звонким, как колокольчик, голосом поёт:

— «Десять маленьких утят, десять маленьких утят»… Все вместе, пожалуйста!

Вот скукотища! Это ж песня для младшей группы детского сада! Кто-то фальшивит, кто-то бормочет слова себе под нос. Другие морщат нос и вообще молчат. Только взрослые послушно вторят учительнице…

Бабушка вдруг встает, как раз после первого куплета недружной песни, и громко объявляет:

— Это ерунда! Мы с внуком умеем петь гораздо лучше, да, внук?

Фридер кивает и ухмыляется. Учительница не успевает и слова сказать, как бабушка и Фридер уже стоят у доски, держась за руки, и хором поют припев:

Фридер поёт тоненьким голоском, а бабушка — басом. Припев получился до того удачным, что они исполняют его ещё и ещё раз — про пап, мам и дедушек. Все ребята визжат от восторга, подпрыгивают на стульчиках и поют во всё горло. Взрослые утирают слёзы смеха и тоже подпевают. Стены в классе ходят ходуном!

Потом взрослые начинают аплодировать. И дети тоже.

Раскрасневшийся Фридер сияет. Бабушка, усмехаясь, крепко сжимает ему руку. Фридер склонился в поклоне, очень глубоком. А бабушка присела в книксене. И даже почти совсем не пошатнулась.

Дети тут же вскакивают с мест. Мальчики отвешивают поклоны, девочки делают книксен. А потом девочки отвешивают поклон, а книксен делают мальчики. Все радуются и смеются. Взрослые тянут шеи, чтобы получше видеть, что делают их дети прямо сейчас. Кланяются или приседают в книксене? И то и другое — дело хорошее!

Все перемигиваются, пересмеиваются, перекрикиваются — в общем, шум стоит невообразимый!

А что же учительница-принцесса? Она хлопает в ладоши и беспомощно машет руками. И просит всех успокоиться. Но никто её не слушает.

Никто, кроме бабушки и Фридера. Они давно уже смирно сидят на своих местах и улыбаются друг другу. Фридер нежно обнял подарок первокласснику, а бабушка — сумочку. Бабушка шепчет Фридеру:

— Неплохо первый школьный день проходит, правда?

— Ага! — гордо кивает Фридер. Именно такой день он и хотел!

Взрослые в конце класса снова вытягивают шеи. И смотрят теперь уже не на своих детей, а на бабушку и Фридера. Это как же? Бабушка снова спокойно сидит возле внука? Раз они так, то и мы так! И тут же все мамы, папы, дедушки, бабушки, тёти и дяди пробираются вперед. К своим сыночкам и дочкам, внукам и внучкам, племянницам и племянникам.

Все встают, шумно отодвигают стульчики, ищут и находят своих детей, наступают друг другу на ноги, каждый хочет сидеть рядом со своим ребёнком. Все обнимаются, и толкаются, и восклицают, и пересмеиваются. Меняются местами, а потом пересаживаются обратно… Одному папе стульчик маловат, для его попы нужно два, он слишком толстый. Чья-то тётя слишком торопливо уселась на стульчик, и он под ней опрокинулся. Чей-то дедушка забыл очки и сел рядом с чужим внуком. А его собственный внук, чуть не плача, ищет дедушку…

В общем, кругом шум и толкотня, и это продолжается, пока все не устроились как надо — каждый рядом со своим ребёнком. Учительница у доски в отчаянии теребит золотые локоны. Много раз она уже встречала первоклассников, но такое у неё в первый раз! Рядом с ребятами сидят взрослые, а им здесь вовсе не место! И песню спели совсем не так, как надо! Кланялись и приседали в книксене — теперь ведь никто так не делает, по крайней мере, она так думала. В классе все смеются и обнимаются, всем весело. Только ей — нет! Можно сколько хочешь хлопать в ладоши и призывать детей к порядку — никто её не слушает.

Может, учительнице лучше уйти? Или лучше остаться?

Что вообще нужно делать во всей этой неразберихе?

Про это ей никто никогда не говорил… Тут учительница садится на корточки и залезает под учительский стол, там её никто не видит… И вдруг на глаза наворачиваются слёзы… И вдруг кто-то оказывается рядом и протягивает ей носовой платок. Это бабушка! Учительница даже «спасибо» не успела сказать, а бабушка уже стоит у доски.

— Хватит уже! — обращается она ко всем. — Хорошенького понемножку! Я, конечно, старая женщина, но не глухая! Школа сейчас обрушится!

Тут же воцаряется тишина. Некоторые ребята даже прижимают палец к губам. Но не Фридер. Он удивлён. Почему это бабушка стоит у доски, это ведь место учительницы-принцессы? Где же она? Учительница, оказывается, сидит под столом, тихо как мышка, и только утирает глаза. Она что, плачет?

Учительнице нехорошо, это Фридеру сразу ясно. Может, у неё болит живот? Наверное, её надо утешить! И вот Фридер уже у учительского стола и осторожно гладит золотые локоны. Они такие мягкие… Учительница, правда, ещё всхлипывает, но уже улыбается. Хотя бы немножко.

— Высморкаться! — командует бабушка, и заплаканная учительница послушно сморкается в бабушкин носовой платок. И вытирает слёзы — им же.

— Вот так! — говорит довольная бабушка. — С этим мы, похоже, справились. А теперь…

Но договорить ей не удаётся, потому что первоклассники всей гурьбой бросаются к учительскому столу. Раз Фридеру можно, им тоже хочется! Все-все пытаются утешить учительницу и погладить её по волосам. Каждому хочется быть первым утешителем. Ребята спорят и ссорятся. Ещё немножко — и стул учительницы просто опрокинется. Фридер крепко держится за свой стульчик, учительница крепко держится за свой стол… А посреди этой толкотни и давки стоит бабушка и кричит: