Ника Муратова - Гавань разбитых ракушек

— Да ладно тебе! — бросил Нестор. — Нормальный закон. Охраняет общину и род, клан, земля в семье остается опять же.

— Нет, ты не понимаешь. Это натуральное насилие над женщиной, у которой фактически-то нет выбора. Она не выберет волю, ей там нечего есть. А в неволе она отрабатывает свой кусок хлеба телом, грубо, но так.

— Ты просто не жила в малообеспеченных слоях населения развитых стран. Вдове без образования, без работы, без страховки не позавидуешь.

— Сравнил! Они с голоду все равно не умрут.

— Возможно, но шоколадной жизни им тоже не видать. И у них нет выбора — остаться женой брата мужа на полном обеспечении. Уверяю тебя, предложи ты такое в любом бедном обществе, в какой-нибудь филиппинской глубинке — еще как согласятся, лишь бы полы за гроши не мыть и не убиваться из-за голодающих детей.

— Ребята, кончайте спорить, — примирительно произнесла Лара. — Не придете вы к согласию. Законы каждого общества хороши для этого общества. Ты, конечно, Нестор, преувеличиваешь проблемы европейской женщины. У них есть поддержка государства, хоть какая-то. Но для гамбийской женщины, ты прав, этот закон не так уж плох. Если бы не это, многие давно бы уже ушли в утиль вместе с детьми после смерти мужа, при феодальном-то обществе, как здесь! Никакого будущего у женщин нет и не было.

— Странные вы, — пробормотала Ольга. — Вместо того чтобы предлагать бороться с этим, вы одобряете.

— Да ни с чем бороться не надо. Можешь помочь — помогай. Не можешь — уходи, — спокойно возразила Лара. — И мы с тобой это уже как-то обсуждали.

— Кстати, о Ландине. Можем мы ему подыскать работу здесь где-нибудь?

Лара улыбнулась. Ее восхищала способность Ольги в пылу собственных страстей и эмоций не забывать о вполне реальных насущных вопросах.

— Здесь — вряд ли. Но я поговорю с друзьями в Банжуле, там, где я работала, по-моему, один из водителей собирался уехать к жене в Англию, может, Ландина пристрою.

— В Англию? Она что, англичанка?

— Да нет, медсестра местная, устроилась там на работу, теперь его вызывает.

— Молодец женщина. Уж эта-то точно не станет ни за какого деверя выходить замуж в случае чего, что и требовалось доказать, — торжествующе заметила Ольга.

— Что требовалось?

Лара скептически посмотрела на Панову. Все никак не уймется, правозащитница.

— Дайте женщине образование, работу, и она сама прекрасно проживет и детей прокормит.

— То есть муж, по-твоему, уже не нужен будет?

— Нужен, но не в качестве способа выживания.

В тот вечер они повели Нестора в «Вуду», недавно открывшийся бар в получасе езды от Маракунды, куда они иногда ездили выпить пива и потрепаться с завсегдатаями бара. Бар открыла одна из проворных местных жительниц, которая умудрилась выбить у одной НПО микрокредит. Нехитрое по исполнению заведение стало первым и единственным баром в округе Маракунды. Даже Пол привозил сюда своих волонтеров выпить холодного пива. Баром заведение «Вуду» можно было назвать с большой натяжкой, но холодное пиво, кока-колу и молодое пальмовое вино здесь всегда можно было найти, пыльные плетеные табуреты имелись в наличии, вид на пальмовые плантации с одной стороны и море с другой открывался отличный, жареный арахис продавался в бесконечном количестве, иногда даже имелись чипсы и растворимый кофе с сухим молоком. Над стойкой бара возвышался плоский настил, укрывающий посетителей от дождя, но от ветра их ничего не спасало. И в те моменты, когда дул сильный ветер, пронзительная прохлада побуждала визитеров купить больше выпивки. И хотя это противоречило мусульманским правилам деревни, молодежь все же уже соблазнилась «Вуду» и проводила здесь все свободные часы, а авторитет хозяйки бара и ее щедроты властям деревни охраняли заведение от закрытия.

Местных женщин здесь никогда не бывало, но Лара пользовалась репутацией независимой и нетипичной африканки, а Ольга на правах иностранки могла делать все, что заблагорассудится.

Они уселись на высоких табуретах и взяли по пиву. После тяжелого дня пузырящийся глоток освежал и возвращал к жизни. С моря дул резкий ветер, но свежесть его опьяняла. Солнце уже погрузилось в дымку на горизонте, и океан стал серым, хмурым, неприветливым. Нестор завязал разговор с одним из знакомых, по случайности оказавшимся в баре, а Лара повернулась к Пановой:

— А для чего лично тебе нужен муж?

Вопрос Лары прозвучал ни с того ни с сего. Ольга даже не нашлась что ответить.

— С чего ты вдруг спросила?

— Ну сегодня ты сказала, что образованная женщина выйдет замуж не для выживания.

— Ну естественно! Что, мало на свете причин решить жить с кем-то вместе? Взаимные интересы, секс, взаимопонимание.

— Все это ерунда. Современная женщина уже перешагнула этот этап и вернулась к истокам — как бы выгоднее поместить себя как капитал, что в итоге ведет к тому же вопросу о выживании, просто о качественном выживании, а не о сухом куске хлеба. Чем выше уровень женщины в социальной иерархии, тем больше она боится продешевить.

— Боязнь продешевить начинается с возможности продажи себя, — тихо произнесла Ольга, сжав холодное горлышко бутылки «Джил Брю».

— Ха! — Лара рассмеялась. — Все мы продаем себя, разве ты не знала? Все наши отношения — это торговля знаниями, умениями, чувствами. Все мы хотим взамен получить по полной цене.

— Любовь из другой категории. Определять цену любви как-то даже странно, противоестественно. Да, мы продаем свои знания, свои навыки, опыт, да, требуем за это хорошую цену, торгуемся, но это же не относится к нам самим как личностям? Это совсем другое, это не любовь.

— Ну ты романтик, Ольга! Да кто сейчас влюбляется просто так? У всех при этом на скрытом фронте идут бурные мозговые баталии: а того ли я полюбила, а что мне даст связь с ним, а зачем это надо, а безопасно ли это? Что, скажешь, нет?

— Ты говоришь о чем-то другом, возможно. К любви это не относится.

— Ой, пой мне песни, да, поверила. Ну вот скажи, влюбишься ты в продавца тухлой рыбы на местном рынке? Да ты его за километр обойдешь, твои рецепторы уже натренированы, как нюх у собаки, они запрограммированы на дичь только определенного калибра. Ты даже не осознаешь этого, а процесс отбора и оценки: а хорош ли покупатель твоей души, происходит вне контроля твоего сознания. И если первичный отбор клиент прошел успешно, ты можешь влюбиться. И тут уже начинается более сложный процесс, более тщательное взвешивание всех достоинств и недостатков. А все эти «упс, прошла любовь, завяли помидоры» — лишь результат затянувшегося торга. Один из участников сделки вдруг осознает, что продешевил в том или ином смысле. Я говорю не только о деньгах. В любые отношения ты всегда что-то вкладываешь, часть себя, и никогда ты не делаешь это бескорыстно, всегда ждешь, что получишь взамен нечто стоящее. Не получив или недополучив это «нечто», ты расторгаешь сделку, если духа хватает.