Александр Чуманов - ДЕДские народные сказки, или Были-небыли про то, где были — не были

— Да ну! — отмахнулся внук. — Шовинизм какой-то. Пережиток. Все люди — братья.

— А земная ось? Или уже забыл?

— Прекрасно помню. Но отдельные случаи ничего не решают. И мой случай — отдельный.

— Отдельный? А представь, Иванушка, что вот бы у нас тут тоже свой микадо вдруг выискался! И кинул бы какой-нибудь клич. От имени Родины, само собой. И мы бы все — как стадо баранов… Можешь ты такое представить? Я — нет.

— А я — запросто. Хотя, допустим, лично ты на этот клич не побежишь. И я не побегу. Но бараны-то найдутся и у нас. Сколько угодно.

— Увы, найдутся. Но эти-то, Судзуки твои, баранами точно не выглядят. Однако — едут. На клич. Как это объяснить с помощью нашей логики?

— Никак.

— Вот. А разные логики, это — как разные планеты. Пропасть!

— Да, может, не уедут они!

— Может. Давай спать.

— Давай.

И они выключили свет, Иванушка отвернулся к стене, дед — в противоположную сторону, и стали спать. Даже без обычной сказки. То есть внук засопел почти сразу — может, надеялся увидеть во сне свою Лизу, а дед, по обыкновению, еще долго-долго не мог уснуть. Его одолевали думы.

Иванушка больше лук даже в руки не брал. Вот до чего дед заморочил ребенка своими сказками — с девчонкой по-нормальному не познакомиться! И этот же самый дед еще пытается кого-то…

Все лето Иванушка и Лиза были, можно сказать, неразлучны. И никакого внимания не обращали на пытавшихся дразниться. Вековечное «жених и невеста поехали по тесто…» их, похоже, ничуть не волновало. Хотя еще совсем недавно Иванушка убежденно говорил деду: «На фиг! Никогда я ни в кого не влюблюсь — дурак, что ли!» Правда — несколько позже: «Жениться мне, вообще-то, неохота. Но раз все рано или поздно женятся, то, наверное, придется когда-то и мне… Но ты не думай, дед, я спать все равно с тобой буду. Всегда…»

А теперь дед глядел и думал: «Ишь ты — каков! Ноль внимания на всех, фунт презрения! Я в его годы так не мог. „Царевич“, да и только!»

А потом пришлось прощаться. В присутствии взрослых, конечно. Лиза все же всплакнула. Хотя и сдержанно. Иванушка тоже обронил две скупых мужских слезы. Одна из правого глаза выкатилась, вторая — из левого. Но не целовались. Даже в щечку.

И Судзуки уехали.

А внук затосковал. Как-то явно не по-детски. На рыбалку не хочет, с пацанами гонять мячик не хочет, к родителям не хочет, сказок не хочет. Дед склеил великолепного бумажного змея, раскрасил его и украсил на японский манер, объяснил, что именно Япония — родина данной детской и недетской забавы, хотя, возможно, Китай, но это ж рядом, сам этого змея в небо запустил, дети со всей округи сбежались, а Иванушка — как будто из вежливости только. То есть без интереса и ожидавшегося блеска в глазах, который в иное бы время — непременно.

— Иванушка, а давай письмо Лизе отправим! — предложил дед.

— Давай! — И в глазах тут же маленько вроде бы блеснуло. — А как?

— Просто! Берем вот эту бумажку, на нитку ее вот так делаем, слюнями склеиваем, и… Понеслось!

— А-а-а, по шутке… — протянул разочарованно, и все. И нет никакого блеска…

Разумеется, посылалось и настоящее письмо в Японию. Обыкновенно, по старинке. Иванушка как раз писать уже немного научился, правда, мысли излагать — пока не очень, но дед-то на что. Но либо их письмо не дошло, либо ответное в долгой дороге затерялось, либо еще какая неувязка — ни ответа, ни привета, как говорится…

Да уж, конечно, они бы, как все нормальные люди, прежде всего электронной почтой воспользовались либо того проще — по сотовому звякнули, сколько бы это ни стоило, либо — «сэмэску», мол, как добрались, как здоровье, что с погодой у вас там? Мол, ждем ответа как соловей лета. Но вся-то и закавыка в том, что Япония в данный период времени была далеко не та, что до Потопа, при котором одни страны пострадали очень сильно, другие — средне, а некоторые — мало. Японии же досталось чуть ли не больше всех. Она не только почти полностью утратила свою историческую территорию — это ей, напомним, в значительной степени компенсировали — и лидерство в мировой экономике, но и политические проблемы нажила такие, что не дай Бог никому, отчего, в сущности, опять погрузилась в свое экзотическое средневековье, в забытый, казалось бы, изоляционизм впала. Более того: сихотэалиньская часть — Новая Япония, как ее стали именовать — тяготела к мировому сообществу, а исторические остатки, где и объявился новый микадо, — наоборот. Отчего — почти что гражданская война. То есть — не полномасштабная с «кольцом фронтов», но все равно…

Так что — ни электронной почты, ни сотовой связи. И это — с Японией…

Так что Иванушка, приготовившись, видимо, к длительной да изнурительной осаде, только-только на пробу «закинул удочку»:

— Дед, а не сгонять ли нам в Японию?

Дед хотя и вздрогнул, но явно обрадовался, потому что внук, можно сказать, погибал на глазах, и требовалось его срочно любыми способами спасать, но ничего путного в голову не приходило и не приходило.

— Не вижу, почему бы нам с тобой не сгонять в Японию! — ответил дед, ни секунды не колебавшись, чем, во-первых, очень удивил внука, а во-вторых, мгновенно зажег в его глазах долгожданный блеск.

— Ты — серьезно?

— Конечно. Тем более что Япония — не Антарктида. Не растает. Но и продолжать тонуть вряд ли надумает — сколько можно.

— Так ведь — тоже далеко. И дизель-электроходы туда не плавают. И Президент твой давно уж… Только ведь — самолетом. Но летают ли туда коммерческие рейсы?

— Летают — не летают, не имеет значения. Все равно денег таких нет, чтобы самолетом — на край света.

— Тогда — как? Пешком?

— Можно и пешком. Ты же, помнится, однажды — в стальных кроссовках, да с чугунным посохом…

— Ну, это когда было! Да и долго так-то.

— Долго. Поэтому — на мотике сгоняем! «Ёшкин конь»-то на что?

— Тоже — не быстро. Да и доедет ли «Ёшкин конь»?

— Удивляюсь, почему ты до сих пор не понял, что «Ёшкин конь» хоть докуда доедет. Были бы запчасти. А они есть!

— Не быстро! — повторил Иванушка.

— А куда нам особо торопиться-то? Или уже — перехотел?

— Вот еще! Не перехотел я. И никогда не перехочу.

— Тогда — спать! Утро вечера мудренее! А утром, по холодку, и рванем!

— Ур-р-ра, спать!

И они утром рванули. По холодку. И гнали, не останавливаясь, километров сто пятьдесят. Только «шуба заворачивалась». Словно передумать боялись…

И опять — «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Ехать пришлось и впрямь ужас как долго. Потому что дорога-то через всю Евразию так толком и не построена. В смысле, по документам и заявлениям правителей она давно и успешно функционирует, но на деле попадаются такие участочки, что уж лучше бы их не было, и водители гоняли кто во что горазд, не питая пустых надежд, а рассчитывая лишь на свое мастерство да крепость матчасти.