Александр Чуманов - ДЕДские народные сказки, или Были-небыли про то, где были — не были

Зато — масса увлекательных приключений да впечатлений. Множество новых знакомств с интересными и бывалыми людьми.

Вот, например, едут-едут, глядь — опять очередной «кирпич». И стрелка — «объезд». Что ж, поехали по стрелке. Ехали, ехали, а потом вдруг спохватились: куда остальной-то транспорт подевался?! И поняли — заблудились. Где-то своротку проглядели. Назад? Ну — нет, такой моды, чтобы — назад, они сроду не имели, только — вперед! Ведь колея есть, значит, она куда-нибудь да приведет.

А темняться стало. Придется опять — палатку, костер. Эта романтика, конечно, давно поперек горла, но что поделаешь. Но тут, по счастью, у дороги избушка. На курьих ножках, натурально. Ничего подобного они еще не видели, но слышать-то, само собой, слышали сто раз, и знают — как надо.

— Избушка-избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом! — крикнул Иванушка что есть мочи. И загудели под избушкой невидимые электромоторы, и повернулась избушка. Но только они на крыльцо ступили — она! Баба-яга здешняя. На Светку с острова Непьяного нисколько не похожая, но, небось — тоже… Ишь, подбоченилась и глядит сурово.

— Кто такие? Откуда? Зачем? И с какой стати я должна вас в избушку пускать да прислуживать?

— А ты, баушка, прежде чем допрос вести, баньку нам истопи, потом накорми-напои да постель постели и — тогда уж! — шалея от собственной наглости, заявил дед, а сам думает: «Неужто и это сработает?»

Сработало!

— Шляются всякие… — проворчала баба-яга и пошла баню топить. Вот она — сила традиции народной!

Помылись-попарились ребята наши в древней баньке, в чистое белье переоделись, а грязное на лавке бросили — постирает, поди, как положено — в избу зашли, а на столе щи жирные дымятся, для деда стопарик налит, для внука — бутылочка «Пепси». Попили-поели — на пуховике — дома такого отродясь не бывало — развалились вольготно. Лафа! Так бы и ни в какую Японию… Тут, небось, кругом в речках-озерах рыба непуганая, грибы небраные…

— Бабушка, а почему у вас телевизор так плохо показывает? — спрашивает Иванушка.

И только тут дед видит в углу телевизор, который — действительно…

— Пес его знает, Иванушка! Наверное, — другой надо. Хотя и этому всего два года, но так, должно быть, нынче делают, чтобы у потребителя деньги лишние случайно не завалялись…

— Дед! Де-е-д!

— А? Чего?

— Дрыхнешь уже! А по существу заданных нам вопросов кому отвечать?

— М-м-да… Сморило… Старость…

— Дед, у бабушки, похоже, с антенной что-то. Сползай-ка на крышу, погляди! А я пока, так и быть, — на вопросы…

— На крышу?! Сейчас?!

— А когда еще? Утром уедем же.

— Ох-хо-хонюшки-хо-хо, грехи наши тяжкие!.. Щ-щас.

И полез дед на крышу — антенна впрямь в лежачем положении находилась, закрепил ее подручными средствами, назад спустился, а там телевизор кажет, как новый, но баба-яга и его внук на «ящик» — ноль внимания, потому что один рассказывает про свою Лизу, а другая вся уревелась. Она-то думала, что такие шекспировские страсти могут позволить себе только те, которые с жиру бесятся, и уже не шибко сочувствовала несчастным, притом иностранным богачам, а тут — сама жизнь! Наша, простая, русская. Правда, и нерусская немного тоже, но оттого — даже жальче. Ведь — дети еще, а — уже…

Наутро, когда путешественники чуть свет, наскоро позавтракав, собрались дальше ехать, баба-яга дала им в дорогу не только положенные по регламенту пирожки-подорожники, но и клубок пряжи, чтоб он впереди катился — выезд на тракт указывал, да пару аптечных пузырьков в придачу.

— В этом, — сказала она деду, — «вода живая», а в этом — «мертвая». Как пользоваться, небось, знаешь. Да понюхай оба сейчас же, чтобы не перепутать!

Дед понюхал — «живая вода» сильно воняла серой, ну, в смысле, сернистым ангидридом, а «мертвая», наоборот, шибала аммиаком. Хорошие запахи. В смысле, хорошо запоминаются.

Замотали волшебные препараты в тряпицу, чтоб целей были, баба-яга деду руку крепко, по-мужски, пожала, а Иванушку обцеловала всего. И махала, махала им платочком вслед…

Долго ли, коротко ли, проехали они всю свою страну и в океан передним колесом уперлись. Куда? Казалось бы — не вопрос. Прямо, конечно, на Японские острова. Лиза ведь там. Но дед Иванушку переубедил. Мол, теперь уже точно спешить нельзя. Наступает самое трудное и ответственное. Поэтому надо с Новой Японии начать. Она все-таки на бывшей нашей территории находится и хочет вместе со всем человечеством… И она не любит микадо, который нам тоже сомнителен… В общем, во внутренние дела мы, само собой, встревать не станем, но там нам будет легче понять, как действовать в Старой Японии.

И они повернули влево. И приехали, куда намеревались. И там действительно немало разузнали. Затем «Ёшкиного коня» угнали на свалку, потому что запчасти кончились, простились с ним, как с боевым товарищем, до конца испонившим свой долг, взяли с собой только кое-какие пожитки да Иванушкин меч на всякий случай и сели на морской паром. И вскоре оказались, считай, на месте.

А та-а-м…

А там какой только экзотики не навидались! Экзотика же и не позволила сразу мчаться к Лизавете. Потому что опять расплодившиеся в Японии древние огнедышащие драконы да еще сравнительно недавно впервые объявившиеся годзиллы — и пластмассовые, и такие — просто проходу не давали никому. Не дали они проходу и вновь прибывшим Иванушке с дедом.

Только наши путешественники выгрузились с парома на первом островке архипелага, так те сразу — со всех сторон. Как оводы, только очень большие. И давай Иванушка, по старой памяти, мечом своим над головой вращать. И дед — под этот как бы зонтик. А рука-то у Иванушки — не забыла! Да к тому же он дома последний год в секции каратэ занимался.

Отмахались. А тут со всех сторон — местные. Японцы, в смысле. Простые крестьяне. Потешные такие, как в фильмах Куросавы, что ли. Кланяются и лопочут, и лопочут и кланяются. Благодарят, значит. Само собой, деду саке подносят, Иванушке — рисовые шарики.

Потом их на утлой лодчонке, джонке, кажется, на следующий остров перевозят, и там все повторяется. Потом — третий остров, четвертый. И все уверяют, будто это кратчайшая и единственная дорога на остров, где живет уважаемое всей Японией семейство Судзуки, одним из членов которого действительно является девочка по имени Лиза-сан.

В общем, много островков посетили внук с дедом, много драконов и годзилл истребил Иванушка, за что местное население то ли в шутку, то ли всерьез прозвала Иванушку «Сегуном», а деда, соответственно, «Сэнсэем», пока наконец наши герои не сообразили, что фамилия «Судзуки» — примерно как у нас «Иванов», и что японцы их водят за нос. Хорошо еще, что Иванушка и дед так-таки не дали втянуть себя в здешние идеологические разборки…