Ирина Волк - Колышек у вербы

— Гляди, полоску пропустил. Ровнее! Ровнее!

Когда Петя привёл трактор обратно, старший Брагин поразился:

— Гляди-ка, забор стал совсем новенький и жёлтый!

— Ну, что же тут особенного? — скромно ответил Володя, опустив глаза. — Чего же, ему некрашеным, стоять?

— Ух ты, — засмеялся отец и погрозил ему пальцем, — как это вы с Виктором устроили: раз — и нет забора?

Конечно, вся эта история произошла на глазах у девочек. Но им неудобно было смеяться. Ведь и на ферме случилось «ЧП», и носило оно тоже своё название:

Коров было четырнадцать. Девчонки сначала думали, что все коровы одинаковые: пережёвывают корм, глядят на всех добрыми, кроткими глазами, покорно отдают молоко, поднимают голову, если входят на ферму тётя Надя и тётя Дуся, которых они хорошо знают. А оказалось, что у каждой коровы свой характер, и ни одна ничуть не похожа на другую. Вот, например, Желтушка любит, чтобы корм был тёплый и чтобы сверху обязательно было насыпано немножко соли; тогда она жадно схватывает корм широким языком, загребает им как ложкой и просовывает всё это в пасть. Рыжка любит лизать кристаллическую соль. Она ни за что не будет есть, если сбоку её стойла не прикрепить похожий на лёд кусок соли. Рыжка ест не спеша, остановится, отстранит морду от кормушки, полижет соль, а потом опять за еду. Томка, та любит холодную воду и от тёплого корма отворачивает морду с белой нарядной звёздочкой на самой переносице.

Есть коровы, которых доить легко, а к некоторым ну просто не подступиться. Стоят неспокойно, фыркают, угрожающе наклоняют рога. Стыдно сознаться, что к таким и подойти-то страшно. А приходится. Вот, например, что устроила Тигра — такая у неё странная кличка. Её окрестили доярки ещё до того, как девочки пришли на ферму. Мила предложила дояркам:

— Назовём её Тигрица, ведь тигр — это самец, а Тигра — грамматически неправильно.

— Ну, что же — Тигрица так Тигрица, — махнула рукой тётя Надя.

На стойле коровы появилась дощечка с аккуратно выведенной надписью: «Тигрица». Но только это новое имя, хотя и было оно грамматически правильно, не привилось. Корову по-прежнему звали Тигра. И самая старая доярка, бабушка Маша, уже ушедшая на пенсию и приходившая на ферму только для того, чтобы присмотреть за порядком и приструнить новых доярок, сказала девочкам, лукаво прищуривая глаза:

— Тигра она, Тигра и есть. Сами увидите.

Ждать пришлось недолго. В один прекрасный день Тигра показала свой характер. Мила уселась на скамеечку и поставила подойник прямо на землю. Она знала, что доярки всегда ставят подойник между колен и крепко сжимают его. Но Мила маленькая, ноги у неё короткие, и поэтому она никак не может удержать подойник ногами. Она уже доила Мушку, и всё обошлось хорошо. Никак не могла она предположить, что Тигра устроит ей такую неприятность и над ней будут долго смеяться все в школе. Словом, Мила уселась и принялась за дойку. Тоненькие струйки молока весело забились о жестяные стенки подойника. Тут Тигра опустила голову, краем глаза увидела, где стоит у Милы подойник, и спокойно опустила в него толстую ногу с большим желтоватым копытом. Мила очень растерялась: что же делать? Нельзя же доить, когда Тигра так удобно устроилась. Мила попробовала поднять ногу Тигры и поставить её на землю, но не тут-то было! Тигра фыркнула и крепче упёрлась копытом в дно подойника. Девочки были далеко и не видели, какой номер выкинула Тигра. Целых полчаса билась Мила и готова была уже заплакать, не в силах справиться с упрямой коровой. Но тут подошла бабушка Маша. Хитрая Тигра сразу увидела её и испуганно качнула головой.

— Ах, негодница! — закричала бабушка.

Тигра быстро вытащила ногу из подойника и повернула морду к бабушке Маше. На этой морде словно было написано:

«Ну, что ты от меня хочешь? Ведь всё в порядке, это девчонка сама поставила мою ногу в подойник».

— Я говорила, что она Тигра, Тигра она и есть, — твердила бабушка Маша, отбирая у Милы подойник, — а ты не плачь, девочка, не беда. Молоко мы это телятам выпоим, а я тебе сейчас чистый подойник принесу.

Мила опять принялась доить, и Тигра, возле которой стояла бабушка Маша, была удивительно тиха и послушна. Она даже попробовала лизнуть руку бабушке Маше своим большим шершавым языком.

— Знаю я тебя, — говорила бабушка Маша, — я ведь тебя сама воспитывала, ты мне ещё и не такие штуки выкидывала!

Конечно, мальчики в тот же вечер узнали про Тигру. Милу они не дразнили — её всем было жаль. Но, когда девочки начинали разговор о том, что кто-то сломал забор, мальчики словно невзначай спрашивали:

— Интересно, а в каких случаях корова в молоке ноги моет?

Девочки торопливо замолкали, и тогда кто-нибудь из мальчиков обязательно добавлял:

— А есть такой метод вдвоём одну корову доить?

Девочки ничего не отвечали и уходили. Потому что мальчики как-то увидели, что две подружки, Катя и Галя, которых так и зовут «попугайчики-неразлучники», вместе доят двух закреплённых за ними коров.

А ведь девочки не хотели обсуждать с мальчиками свои дела. Хорошо, что они ещё не узнали о том, что Маня, когда первый раз доила корову, надоила себе полный рукав молока, а подойник остался совершенно сухим. Это осталось тайной девочек. Хватит того, что они узнали, как Тигра показала свой характер.

Как-то утром Володя шёл в школу и думал, как всё вокруг удивительно изменилось. Распахиваются целинные земли, и разный народ отовсюду едет. Тут и москвичи, и ленинградцы, и киевляне, и харьковчане.

Вот в первый класс пришло осенью столько малышей, и все они дети приезжих.

Приходят эти малыши в школу, а им старшие сразу говорят:

— Ты будешь помогать убирать и украшать школу.

— А я не умею, — сначала теряется первоклассник.

— А мы научим.

Володя усмехнулся, вспомнив вчерашнее происшествие в первом классе. Он зашёл туда после уроков. Ух, какая вокруг кутерьма: кто цветы поливает, кто подоконники вытирает. И, как учительницы, ходят девочки из старшего класса — Тамара, Галя, Маша. Поправляют малышей, если что не так, поют, шутят. Весело. И вдруг все увидели вытянутое лицо семилетнего Серёжи. Он немножко запоздал, зашёл в библиотеку. Вот ему и не хватило работы. Маша сказала:

— Ну, ничего, завтра будешь поливать цветы.

— А сегодня? — настаивал Серёжа.

— Сегодня их уже полили.

— А я ещё полью.

— Ещё нельзя, — терпеливо объясняет Маша, — вредно цветам, если воды чересчур много.