Владимир Железников - Жизнь и приключения чудака (Чудак из шестого «Б»)

– Если бы была собака… – вздохнула Наташка.

И тут я бросил им главный, победный козырь.

– А она есть, – сказал я. – Я ее нашел.

– Нет, правда?! – закричала Наташка.

Дядю Шуру словно подбросило. Он подбежал ко мне, зачем-то хлопнул сильно по плечу. Признаться, я еле удержался на ногах. Затем он стал радостно кружить Наташку.

Он был счастлив и весел. Он прыгал, как мальчишка, как бывший счастливый дядя Шура.

– Ну, расскажи, расскажи, как это произошло? – спросил дядя Шура, когда немного успокоился.

– Как?.. «Кто ищет, тот всегда найдет», – ответил я. – Вот я и нашел. Только у Малыша теперь другое имя. Его зовут Рэд. И он привык к этому имени. – Я нарочно переделал женское имя «Рэда» в мужское «Рэд».

– А они его отдадут? – испуганно спросила Наташка.

– Конечно, – сказал дядя Шура. – Обязательно отдадут. Пойдемте за ним немедленно.

Я испугался: ведь надо было обо всем этом еще предупредить Петьку.

– Сегодня нельзя, – сказал я. – Их нет дома. Мы пойдем завтра, я договорился.

– А завтра я не могу, – сказал дядя Шура. – У меня срочная работа.

– Ничего, – успокоил я его, – мы сходим с Наташкой. Можете на меня положиться.

Но тут зазвонил телефон, дядя Шура стремительно схватил трубку и начал восторженно кричать:

– Здесь такие события!.. Нам надо немедленно встретиться! – Повесил трубку, выскочил в коридор и вернулся в пальто. – Я скоро… Через полчаса!

Как он торопился! Едва попал в рукава пальто.

Он был так рад моему сообщению, он был так рад этому звонку! Если бы на самом деле было так, как я рассказал. Мне захотелось побыстрее убежать от Наташки.

– И я с вами, – сказал я. – Мне надо в город.

– Пошли, – сказал дядя Шура.

Он уже был на ходу, он готов был сбежать, чтобы «кому-то» (известно, кому!) сообщить сверхрадостную новость о том, что нашелся Малыш.

Но Наташка остановила его на этом пути.

– И я тоже с тобой, – сказала она.

– Как… со мной? – Дядя Шура смутился. – Я же вернусь через полчаса. – Несмотря на свою выдержку, он часто смущался.

– Ты обещал, – упрямо сказала Наташка.

А я, вдохновленный своим озарением, чувствуя, что именно надо делать, находчиво вставил:

– Пойдем все вместе.

– Ну что ж, – решительно произнес дядя Шура, – в самом деле, почему бы нам не пойти вместе?.. Одевайся! – А сам вышел на лестничную площадку и вызвал лифт.

И я вышел следом за ним, и мы стояли у лифта и ждали Наташку.

Один раз он в нетерпении открыл дверь и попросил Наташку поторопиться. А она уже была в пальто и натягивала ботики.

Пришел лифт, и дядя Шура крикнул:

– Наташа, быстрее!.. Что ты копаешься…

Он не успел закончить фразу, потому что на лестничную площадку вышла Наташка… без пальто и без ботиков.

– Чего же ты? – удивился дядя Шура.

– Я не пойду, – сказала Наташка. – Я передумала. Я буду ждать тебя дома. – И закрыла дверь квартиры.

Я чуть не заревел в голос. Мой план был так близок к осуществлению! И снова рухнул.

Сначала Петька ни за что не соглашался отдать Рэду. Я ему и про Надежду Васильевну все рассказал, и про дядю Шуру, и про Наташку, и про их семейную жизнь, и про то, что счастье этих троих в его руках.

А он мне на эту откровенность ответил:

– А если они будут не так ее кормить?.. Погубят собаку.

Тут я возмутился, даже хотел треснуть его по башке и уйти. Я снова сказал, что он не знает дяди Шуры, что тот известный детский хирург. Сердце оперирует. А он со своей жалкой собачонкой совсем потерял голову.

– Дети – это дети, – не сдавался Петька. – А собака – это собака.

Я бы давно ушел, плюнул на него и ушел, но положение было безвыходное. От волнения у меня закружилась голова, это у меня часто бывало и раньше. Дядя Шура сказал, что в медицине этот факт широко изучен и не представляет никакой опасности.

– Конечно, собака – это друг человека, – примирительно сказал я, – но ты в этом не знаешь меры.

– Может, ей что-нибудь другое отдать? – предложил Петька. – Железную дорогу. Ценная вещь. Ее можно разбирать и собирать.

– Послушай, – закричал я, – неужели ты не понимаешь – нам нужна собака!

И я снова стал ему выкладывать подробности нашей истории.

Так мы беседовали битых два часа. Он и плакал, и стонал, и жаловался, что Рэда пропадет без него, а он без Рэды… Потом повел меня к себе домой, чтобы познакомить поближе с Рэдой, показывал, где она спит, из какой миски ест. Я совершенно осатанел от него.

В довершение он пожелал, чтобы я дождался его родителей, а когда они пришли, то он, представляя меня, сказал, что я тот самый «типус», который обозвал его вором. При этом он стал хохотать. И его родители не ругались, а тоже поддержали его в этот хохоте. Только в конце, провожая меня к двери, он еле слышно выдавил:

– Согласен, – и быстро добавил: – Если, конечно, Рэда не откажется.

Наташка вооружилась полностью: в руке у нее были поводок и ошейник.

Мы были молчаливы и сосредоточенны. Наташка волновалась перед встречей с Малышом. А я дрожал от сложности собственного плана. Что, если Петька передумал, если он куда-нибудь скрылся? И прочее, и прочее, и прочее.

– Как ты думаешь, он меня не забыл? – спросила Наташка.

Она имела в виду, конечно, Малыша. «Ох, уж эти разнесчастные собаколюбители, Петька да Наташка! – подумал я. – Здесь голова лопается в поисках правильного выхода, а им бы только увидеть свою собаку!»

– Забыл! – ответил я с некоторой злостью. – Забыл, забыл.

Она была поражена, видно, моим резким тоном и некоторое время шла молча. Затем все же сказала:

– Нет, не забыл. Собаки никогда не забывают. А ты не знаешь.

– А люди? – спросил я.

– И люди тоже, – ответила Наташка.

– Замечательно! – закричал я. – Значит, люди такие же умные, как собаки.

И вдруг я остановился как вкопанный. Даже не я сам, а что-то во мне остановилось.

Я замер и прислушался к себе: все внутри у меня затрепетало.

– Ты что? – с подозрением спросила Наташка.

– Подожди, – сказал я. Права была тетя Оля, когда мне, дураку, вдалбливала: «Обдумай все возможные пути к цели, но выбирай всегда самый бесхитростный. В закоулках легко заблудиться». – Мы, кажется, ошиблись дорогой. – Я ударил себя по лбу: – Он же просил нас зайти за ним в музыкальную школу. Он музыкант, – соврал я. – Играет на этой… на флейте.

И вот тут-то произошло самое неожиданное: это было открытие, которое привело эту историю к доброму концу, и в этом открытии весь мой предыдущий план, вся моя хорошо выстроенная математическая формула полетела в тартарары.

Ибо, вместо того чтобы идти к Петьке добывать несуществующего Малыша, я повел Наташку совсем в другом направлении. Этот путь был простой и привел в музыкальный класс Надежды Васильевны.