Джанни Родари - Жил-был дважды барон Ламберто, или Чудеса острова Сан-Джулио

Кто-нибудь может предложить что-то более подходящее? Никто. Есть другой способ выбраться отсюда? Нет. Значит, надо действовать именно так: собрать шар и улететь на нём за горы.

Утром в Орте никто ничего не знает о том, что произошло на острове ночью. Но у многих почему-то возникает ощущение, что день предстоит необычный.

Тем временем автобус, который привозит банкиров из Миазино, прибыл на четверть часа раньше обычного. Вот они упругим шагом цепочкой поднимаются по наружной лестнице особняка мэрии. И всегда находится кто-нибудь, кто со смехом пересчитывает их:

— ...сорок шесть, сорок семь, сорок восемь! Но почему они вдруг быстро спускаются обратно?

Потому что уборщица ещё моет пол. Придётся подождать в галерее.

Молчаливая, настороженная толпа окружает генеральных директоров. Те, кто уже присмотрелся к ним, дают пояснения другим, немногим, правда, кто всё ещё не способен отличить генерального директора амстердамского банка от генерального директора александрийского банка. Есть даже такие,

Кто невооружённым глазом различает и каждого из Двадцати четырёх личных секретарей.

— А ну, пошли! — командует уборщица. — И чтоб не бросать мне окурки на пол!

Банкиры вновь поднимаются по лестнице и скрываются за дверью. Толпа расходится, посматривая, однако, по сторонам, нет ли какого-нибудь другого, достойного внимания явления.

А вот, кстати, уже возвращается с острова Дуилио, отвозивший туда продукты.

Харон выскакивает из лодки и со всех ног бежит на площадь, преследуемый журналистами помоложе (те, кто постарше, ещё завтракают на балконе гостиницы).

— Куда вы?

— Харон, улыбнитесь для прессы!

— Как поживают ваши внуки?

— Не болит больше живот у вашей тёщи?

Лодочник влетает в магазин канцелярских товаров и, не переводя дыхания, заявляет:

— Скорее! Скорее! Тридцать килограммов скотча!

— Что? Тридцать килограммов чего?

— Скотча, скотча!

— Но у меня нет ни тридцати килограммов, ни тридцати граммов! Только это...

Продавец выкладывает пять или шесть маленьких роликов липкой ленты.

— Давайте что есть. А где ещё можно купить?

— У «Домашних хозяек», тут рядом.

Дуилио спешит в магазин для домашних хозяек.

Затем несется в табачную лавку. И самое большее, что ему удаётся набрать, это пятьсот или шестьсот граммов скотча.

— Мы поможем вам! — предлагают молодые журналисты.

И действительно, несколькими группами они направляются на своих машинах в разные стороны — кто едет в Гоцаму и Боргоманеро, кто в Оменью и Гравеллону Точе скупать скотч.

Через час они возвращаются с грудой разноцветных катушек и вручают их Дуилио с такой гордостью, будто участвуют в каком-то историческом событии.

— Я купил голубой, потому что он больше подходит под цвет озера.

— Вот три килограмма скотча в подарок от «Гадзетта ди Кварно»!

— А эти три с половиной от имени «Курьера Вальстроне»!

Дуилио загружает скотч в свою лодку и направляется к острову.

Новая тема для оживлённой дискуссии разогревает любопытство собравшихся.

— Что они станут делать со всем этим скотчем?

— Да ясно же — деньги будут паковать, которые получат за барона!

— А бумага найдется, чтоб завернуть?

— Вот увидите, они пришлют его и за бумагой!

Когда Дуилио снова возвращается с острова и бежит на площадь, толпа уже ждёт его возле канцелярского магазина. Но Дуилио спешит к магазину строительных товаров, показывает продавцу тоненькую стальную цепочку и говорит:

— Пятьсот метров вот такой цепочки.

— Я могу дать тебе пятьсот отвёрток, — отвечает продавец, — пятьсот гвоздей, пятьсот лопат. В моём магазине самый большой выбор товаров во всей провинции, но стальная цепочка, как раз такая, закончилась. Могу заказать, и через пару дней получишь.

— Мне необходимо немедленно, — отвечает Дуилио. — Скажите, где ещё можно найти такую?

— А почему бы тебе не взять пятьсот молотков? — отвечает продавец вопросом на вопрос. — Смотри, у меня есть пятьсот клещей, пятьсот пинцетов...

Он уговаривает, упрашивает, настаивает. Ещё никто никогда не выходил из его магазина с пустыми руками. Но Дуилио стоит на своём. Образно говоря, конечно, потому что он уже со всех ног бежит к мэру.

— Синьор мэр, что делать?

— Советую обратиться к синьору Джузеппе в Оменье.

Синьор Джузеппе известен тем, что способен, пока вы прочтёте статью в газете, достать что угодно. Можете попросить у него фиат тысяча девятьсот тринадцатого года, пушку времён Первой мировой войны, наряд короля Солнца, колесницу эпохи Нерона, машину для ощипывания кур — он и глазом не моргнёт, поедет и привезёт. Сами понимаете, достать полкилометра стальной цепочки — для него сущие пустяки.

Ещё до наступления вечера, выполняя просьбу бандитов и заполняя новым грузом лодку Дуилио, синьор Джузеппе достаёт:

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ПЛЕТЁНЫЕ КОРЗИНЫ ДЛЯ БЕЛЬЯ,

ПЕРФОРИРОВАННУЮ СКОВОРОДКУ ДЛЯ ЖАРЕНИЯ КАШТАНОВ,

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ НЕМЕЦКОГО ФИЛОСОФА ИММАНУИЛА КАНТА,

ТОПОГРАФИЧЕСКУЮ КАРТУ АЛЬП,

КЕРАМИЧЕСКУЮ КОПИЛКУ В ВИДЕ ПОРОСЁНКА, КОТОРЫЙ, СТОИТ ОПУСТИТЬ В НЕГО МОНЕТКУ, БЛАГОДАРНО ПОКАЧИВАЕТ ХВОСТИКОМ.

Бандитам понадобились кое-какие материалы, чтобы завершить сборку воздушного шара, которую они ведут тайком, и, чтобы сбить всех с толку, они требуют и другие вещи, не имеющие ничего общего с аэронавтикой.

Цель достигнута. В особняке мэрии, где непрестанно заседают банкиры со своими секретарями, все в полном недоумении.

Здесь ждут ответа на своё требование увидеть барона Ламберто во плоти, живым и невредимым, а их просят добыть сита для фасоли. С тревогой ждут, что вот-вот им поднесут какой-нибудь хорошо упакованный свёрток с ногой барона, как угрожали бандиты, а приходится изучать просьбу прислать коробку монпансье.

А время идёт. Обстановка складывается всё более неопределенная. Вот уже и солнце скрывается на западе, за горами. По озеру пробегает свежий вечерний бриз, и те, у кого есть свитер, спешат надеть его.

В барах всё меньше заказывают пиво и мороженое и всё больше горячительные напитки. День полон непредвиденных событий и непонятных предметов, но переговоры не продвинулись ни на шаг.

Затем наступает ночь, и тут уж ничего не поделаешь. Ночь к тому же безлунная. В темноте Сан— Джулио, берега которого слабо освещены осаждающими (свет фар убавлен, чтобы не беспокоить сон барона), кажется островом призраков, посмотришь на него, и даже мурашки пробегают по коже.

Поздно ночью одному из журналистов, дежуривших на площади, показалось, будто он видит над виллой барона какую-то большую чёрную тень.

Но журналист этот так молод, что никто не обращает на его слова никакого внимания. Более солидные его коллеги даже носа не высовывают из кафе, где тепло, уютно и можно поиграть в карты.