Вадим Фролов - Невероятно насыщенная жизнь
- Название:Невероятно насыщенная жизнь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1972
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вадим Фролов - Невероятно насыщенная жизнь краткое содержание
Повесть в двух частях о подлинных и мнимых ценностях, о том, как прекрасно быть честным и принципиальным.
Действие повести происходит в наши дни, — в классе, во дворе, на улице. Герои учатся по-настоящему дружить, не отгораживаться от мира взрослых, вместе преодолевать трудности.
Есть люди, которые на все смотрят равнодушно, в полглаза. Дни для них похожи один на другой.
А бывает, что человеку все интересно: подружится ли с ним другой человек, с которым дружба что-то не получается? Как выпутается из беды одноклассник? Как ему помочь?
Вообще каким надо быть?
Вот тогда жизнь бывает насыщена событиями, чувствами, мыслями. Тогда каждый день запоминается.
Эта книга написана от лица школьников. Первую часть рассказывает Маша Басова, вторую — Сеня Половинкин.
Невероятно насыщенная жизнь - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Полковник испугался.
— Что случилось? — спросил он. — Отчего такой шум? Почему такой крик?
Папа ему все объяснил.
— Ну что ж, — серьезно сказал полковник, — мне, конечно, очень приятна такая забота… Но я думаю, что…
— Я уже готова, — скромно сказала я, выходя из кухни. — Доброе утро.
— Хмм, — сказал полковник, — как по боевой тревоге. Но я думаю, что мы можем пойти… — Он посмотрел на меня.
— Конечно, — сказала я, — пока они соберутся…
— Хмм, — опять сказал полковник, — я думаю, что мы можем пойти вчетвером. А? — И он опять посмотрел на меня.
— Конечно, — сказала я, почему-то заикаясь, и ушам моим стало жарко.
— Ну и отлично, — сказал полковник.
Мы позавтракали — мне пришлось съесть еще и яичницу — и все вчетвером чинно вышли из дому. Все были очень довольны, а я ругала себя последними словами. Папа дошел с нами до угла и почему-то все время с хитрой усмешкой посматривал на меня. Он попрощался со всеми, а меня отвел в сторону и сказал на ухо:
— По-моему, ты получила весьма наглядный урок благородства.
Не может не сказать, сразу видно — учитель. Как будто я сама не поняла. Просто я хотела… мне хотелось… я думала: вот будет здорово, если девчонки из класса, которых мы встретим, обязательно должны встретить, увидят меня с настоящим полковником, да еще с Героем Советского Союза — он вчера был без Звезды, а сегодня надел. Увидят одну, а не со всем семейством. Это будет ах и ох! Умрут от зависти, а так, когда мы все вместе — это не то: может, полковник просто бабушкин знакомый. Вот это-то и обидно. Я некоторое время шла сзади и переживала, но потом начала по кусочкам собирать свое чувство юмора, и мне, наконец, стало смешно: что это я, в самом деле, как четвероклашка какая? Бабушка в это время очень важно шла рядом с полковником, а Витька, как собачонка, забегал все время вперед, путался у дяди Васи под ногами и смотрел на него, задрав голову. Я догнала их и пошла рядом с полковником, наступая Витьке на пятки. Он ужасно злился и шипел на меня, но ничего поделать не мог — я шла как каменная. Тогда он плюнул и пошел впереди, но все время оглядывался и налетал на прохожих. Полковник, по-моему, все это видел и усмехался, потом он потянул Витьку и всунул его между собой и бабушкой, да еще и руку ему на плечо положил. Витька высунулся из-за спины полковника и скорчил мне рожу. Ну и пусть: он же в самом деле еще маленький — всего в четвертом.
В общем, постепенно все наладилось, и мы шли и разговаривали. Разговаривала, впрочем, больше одна бабушка. Нам с Витькой только иногда, когда бабушка переводила дух, удавалось вставить словечко.
Мы вышли на улицу Пестеля и пошли к Литейному. Бабушка, как самый настоящий экскурсовод, рассказывала об истории Ленинграда. Полковник кивал головой, но мне казалось, что он не очень-то и слушает. Он все время смотрел по сторонам, и вид у него был какой-то такой, как будто он что-то вспоминает. На углу Пестеля и Литейного он вдруг остановился и посмотрел на большой высокий дом.
— Это Дом офицеров? — спросил он неуверенно.
— Ну, конечно, — сказала бабушка, — это вторая половина девятнадцатого века, Василий Андреевич, обратите внимание вот на это здание.
— Вот, — сказал полковник, — я, кажется, здесь был. Вот этот дом мне, кажется, знаком.
— А у нас построили Дворец спорта, — сказал Витька, — и мы теперь в хоккей всем покажем!
— Витя, — сказала бабушка, — ты странный человек, я рассказываю полковнику про Петербург, а ты…
— Ничего, ничего, — сказал полковник, — все в порядке…
Мы перешли на ту сторону Литейного и не спеша пошли дальше.
— Вот, Василий Андреевич, обратите внимание, — говорит бабушка, — в этом доме, жили Некрасов и Пирогов. Здесь, кстати, жила и Авдотья Панаева…
— Здесь? — спрашивает полковник.
— Музей, — говорит Витька. — «Вот парадный подъезд…»
— Что? — спрашивает полковник.
— «По торжественным дням», — виновато говорит Витька.
— Нет, это — напротив, — говорит бабушка. — «Целый город с каким-то недугом…»
— Ну, правда? — спрашивает полковник.
Вот что интересно — я бегала по Литейному сто раз и сто раз пробегала мимо этих мест. И вроде бы знала, что здесь, в этих местах есть что-то замечательное, но думала, наверно, о чем-то другом, и мне эти места были, как говорят наши мальчишки, «до лампочки».
— Вот парадный подъезд… — говорит Витька.
— По торжественным дням, — говорит полковник.
— Вот видите, как вы хорошо помните классику, — говорит бабушка. — Это было в то время министерство земельных уделов.
— По торжественным дням, — задумчиво повторяет полковник и, освобождаясь от Витьки, и от меня, и от бабушки, идет на ту сторону. На него едут машины, но он не смотрит на них, а идет себе на ту сторону.
— Во дает! — говорит Витька, удивляясь.
«Ты-то что понимаешь, сморчок», — думаю я, но сама-то тоже не очень много понимаю.
С той стороны полковник машет нам рукой, и мы бежим к нему: впереди бабушка, помахивая сумочкой, за ней — Витька, а дальше не спеша бегу я.
— Вот это — парадный подъезд? — спрашивает Василий Андреевич.
— Да, — отдуваясь, говорит бабушка. — Но я не понимаю…
— Эх, — говорит полковник и садится на ступеньку. И сразу у него делается очень грустный вид. Витька садится рядом, а бабушка оглядывается по сторонам.
— Неудобно, полковник, — говорит она в нос, — встаньте.
— Прошу прощения, — говорит полковник, вставая, — лирика! — Он трет лоб и смущенно смотрит на бабушку. — Вы уж, Антонина Петровна, простите, — воспоминания. Вот здесь я его и встретил.
— Кого? — кричу я.
— Гришу. Гвоздика, — говорит полковник. — Да.
— Ах, вот оно что, — говорит бабушка и вздыхает.
— Да, да. Это… Это… — Она разводит руками и опять вздыхает.
Витька внимательно оглядывает подъезд и хмурится. И мы стоим некоторое время молча. Потом бабушка берет Василия Андреевича под руку. Витька берет его за руку, и они идут по Литейному, а я сажусь на ступеньки этого подъезда и глажу тихонько ступеньки рукой, и мне становится все как-то странно — будто это я, а будто и не я, а тот худой-худой мальчишка, который везет на саночках завернутую в белую простыню свою маму, а кругом все так тихо и стоят вмерзшие в лед трамваи и троллейбусы, и лежит посреди Литейного бомба. Лежит. И вот-вот разорвется. И троллейбус, в котором сидят замерзшие люди, взлетит на воздух, и вверх полетят обломки и еще что-то, о чем страшно сказать…

Г. А. говорит, что самое главное в человеке — это чтобы он знал, что он хочет. Тогда человек будет на высоте. Ну, а если человек хочет… убивать? Тогда он тоже будет на высоте? Нет, это все, конечно, ерунда, и Г. А. наверняка так не думает. Я сижу на ступеньке, трогаю ее рукой и думаю: вот здесь сидел мой папа. Ему было тринадцать, столько, сколько мне сейчас…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: