Евгений Клюев - От шнурков до сердечка (сборник)

– Поможешь, ангел мой?

– Как же не помочь-то! – со всевозможным участием ответит Маленькая Тележка…

И – покатятся они вместе по рельсам: Вагон и Маленькая Тележка.

Вагон музыку играет, Маленькая Тележка песенки поёт! Так, глядишь, и доедут до места: из Пункта Убытия в Пункт Прибытия.

В Пункте Прибытия радость: шарикоподшипники привезли – целый вагон! И давай Вагон разгружать. А на Маленькую Тележку внимания не обращают.

Разгрузят Вагон – он и говорит:

– Это ещё не всё. Видите, рядом со мной Маленькая Тележка стоит? В ней тоже шарикоподшипники!

А заглянут в Маленькую Тележку – и только рукой махнут: сколько уж там шарикоподшипников – горсть одна!

– Не надо нам, – скажут тогда, – этой горсти. Себе, – скажут, – оставьте!

И улыбнутся приветливо.

Да только с Вагоном разговор короткий:

– Выгружайте, – ответит он строго. – А то я в следующий раз в ваш Пункт Прибытия не поеду!

Ну и начинают разгружать, конечно: Вагона-то как ослушаешься? Тем более что из Маленькой Тележки и разгружать нечего: сгрёб шарикоподшипники в ладонь – вот и вся тебе разгрузка!

А Вагон и Маленькая Тележка в обратную дорогу собираются – назад, значит: из Пункта Прибытия в Пункт Убытия.

– Поехали, ангел мой?

– Поехали!

Вагон музыку играет, Маленькая Тележка песенки поёт – красота кто понимает! Так и приедут домой.

В Вагоне, что и говорить, не всегда только шарикоподшипники возили: куда ж столько шарикоподшипников-то!.. А потом, людям ведь не только шарикоподшипники нужны, но ещё и другие всякие вещи. Спросят их, людей, иной раз:

– Вам ещё один вагон шарикоподшипников подбросить? А они – в крик:

– Нет-нет, спасибо, мы и прежние-то шарикоподшипники не знаем куда девать! Подбросьте-ка нам лучше конфет с печеньем.

Сказано – сделано: нагрузят тогда Вагон конфетами с печеньем – и говорят:

– Ну, вперёд, господин Вагон!

Только Вагон, пока конфет с печеньем в Маленькую Тележку не бросят, с места не сдвинется. Стоит упрямо, что твой ишак, и ждёт. А бросят конфет с печеньем в Маленькую Тележку – сразу запыхтит, запыхтит… глядишь, и тронулся.

– Поехали, ангел мой?

– Поехали!

Вагон музыку играет, Маленькая Тележка песенки поёт – издалека их слышно.

А в Пункте Прибытия – ликование: наконец-то конфеты с печеньем привезли! Конфеты с печеньем – это получше, чем шарикоподшипники. Но не успеют Вагон разгрузить – половины конфет с печеньем как не бывало! К концу же разгрузки – и вовсе ничего нет: грузчики – они ведь тоже люди… тоже конфеты с печеньем любят. Говорят: мы и сами, дескать, не заметили, как все конфеты с печеньем съели, – простите нас, грешных, и не судите строго!

Да и правда – что ж их теперь судить… Конфет с печеньем из живота обратно всё равно не вынешь.

Ну, поругает их Вагон, конечно, для порядка, а они в ответ:

– Мы никогда, ни-ког-да больше так не будем… чем хотите клянёмся, господин Вагон!

Тогда Вагон им говорит:

– Прощаю вас, господа грузчики, в последний раз. Теперь идите домой и там подумайте над безобразным своим поведением!

И господа грузчики, все в слезах, расходятся тогда по домам – думать над безобразным своим поведением, между тем как именно в этот самый момент в Пункте Прибытия и начинается самое главное.

Господин Вагон, подмигнув Маленькой Тележке, оглушительно свистит в два пальца – и Окрестная Детвора, словно только того и ждала, бросается из кустов к Маленькой Тележке. В Вагон Окрестная Детвора даже и не заглядывает: понятное дело, господа грузчики опять целый вагон конфет с печеньем съели.

Но зачем Окрестной Детворе – вагон? Ей и маленькой тележки больше чем достаточно! Набрав полные карманы и подолы конфет с печеньем, Окрестная Детвора расходится по домам, сердечно попрощавшись с Вагоном и Маленькой Тележкой.

– Что бы я только делал без тебя? – качает головой Вагон и долгим взглядом смотрит на возлюбленную.

А Маленькая Тележка смеётся:

– Без меня? Да нет, ты бы и без меня со всем справился. Может быть, не знал бы только, что иногда в большом этом мире всё определяется самой малостью… Поехали, ангел мой!

Маленькая Кисточка родилась на свет, чтобы рисовать. Это она знала наверняка: знает ведь каждый из нас, пока маленький, кем будет – мороженщиком! пожарником! лесником! Правда, потом мы забываем, кем должны были стать, и становимся просто академиками, инженерами, бухгалтерами, что тоже, конечно, ничего, хотя…

Однако наша с вами Кисточка была пока маленькой кисточкой и, стало быть, знала наверняка: она родилась на свет, чтобы рисовать. Сначала, конечно, ей было трудно решиться на это, ведь рисовать – дело серьёзное. Но наконец она набралась духу и нырнула в стаканчик с чистой водой – кому же неизвестно, что с этого-то и начинается рисование!

Буль-буль-буль… Вынырнув из стаканчика с чистой водой, Маленькая Кисточка раскрыла глаза пошире и прямо-таки обомлела: она и не подозревала, что в мире столько красок. Ей пришлось даже зажмуриться, чтобы сообразить, в какую краску сперва ткнуться – но сообразить не удалось и, отжмурившись, она ткнулась просто куда попало. А попало – в голубую краску: значит, рисовать надо было небо, уж на сей-то счет Маленькая Кисточка не сомневалась. И она принялась за небо, между тем как небо – это вам не шутки, это в мире самое главное.

Покончив с небом, она опять нырнула в стаканчик с водой: буль-буль-буль… Вода в стаканчике поголубела, а Маленькая Кисточка со всего размаху плюхнулась в… что это у нас? – коричневую краску. Коричневой краской рисуют землю, это всем понятно. А землю тоже трудно рисовать, но Маленькая Кисточка и с землей худо-бедно справилась, после чего снова нырнула в тот же стаканчик. Буль-буль-буль… И вода стала бурой.

Тут Маленькая Кисточка принялось рисовать всё подряд: и зелёный луг, и чёрного кота, и разноцветных детей в разноцветных колясках… А испачкавшись красками вконец, хотела было опять отмыться в стаканчике… – э-э-э, нет! Окунаться в такую грязную воду – это увольте, это кому же захочется?

Можно, конечно, воду поменять, только надолго ли хватит чистой воды? И рисования никакого не получится: так и будешь всё время наливать да выливать, наливать да выливать, буль-буль-буль да буль-буль-буль! А ведь нужно ещё столько всякой всячины нарисовать… Нет, чистой воды должно быть много. А где у нас много чистой воды? Чистой воды у нас много в море! Стало быть, и отмываться надо в море – тут и думать нечего.