Елена Владимирова - Полоса препятствий

Минуту спустя раздался стук в дверь.

— Александр! — голос отца не предвещал ничего хорошего.

— Что? Предлагаешь мне извиниться?

Отец вошёл в комнату.

— Что ты за человек такой, Сашка? Неужели у тебя ни капли сочувствия к другим нету?

— К кому? К этим твоим? — Санька кивнул в сторону двери.

— Ты человека ни за что до слёз довёл. Что она тебе плохого сделала?

— А что хорошего? Как ты не поймёшь, я не хочу, чтобы они здесь жили, чтобы они жили с нами, не хочу, не хо-чу!

Отец поднял обе руки, оглянувшись на дверь, словно опасаясь, что оттуда услышат, хотя не услышать было мудрено.

— Пусть знают! Пусть уходят! Выбирай: я или они!

— Дурдом какой-то, — беспомощно пробормотал отец. — Я думал, ты у меня взрослый, а ты…

Он махнул рукой и вышел.

Санька ничком бросился на кровать.

Никогда ещё Саньке не было так плохо. Он ушёл из дома, едва за взрослыми захлопнулась дверь. Чтобы не видеть ни Лерки, ни Марининой одежды на вешалке в прихожей, не вспоминать ни о чём.

В школе он на первой же перемене отправился к Вовану. Тот, по обыкновению, сидел в коридоре на подоконнике со скучающим видом. Увидев Саньку, он принялся делиться впечатлениями от просмотренного накануне фильма. Санька фильма не видел, да и вообще ему было не до кино. Выслушивая односложные ответы товарища, Вован наконец заметил, что у того что-то не так.

— Ты чего такой? — спросил он.

— Да у меня, понимаешь, дома… — начал Санька.

Вовка поморщился:

— Слушай, если у тебя дома проблемы, могу одно посоветовать: забей на всё, само рассосётся. Я всегда так делаю.

— Это только сказать легко, — возразил Санька.

— Сделать тоже нетрудно, — торопливо сказал Вовка. — Ладно, ты послушай…

И он вернулся к прерванной теме. Санька в тоске отошёл от приятеля. Он был один на всём свете.

С уроков он ушёл. Какая учёба, если жизнь рушится? Домой возвращаться не собирался. Вообще. Куда идти, он толком не знал.

Шагая по центральным улицам, он на минуту остановился перед витриной одного из модных бутиков. Сквозь стекло бесстрастно пялились манекены. Саньке стало неуютно. Он пошёл дальше.

Город двигался ему навстречу, тыкался под ноги гранитными складками тротуаров, обрушивался со всех сторон цветными заплатами вывесок, тревожил возбуждённым шелестом проезжающих машин, дрожью троллейбусных проводов… Большинство встречных автомобилей не отличалось приветливой физиономией. Узкие фары, агрессивный профиль — не машины, а торпеды. Попадались, правда, лобастые маршрутки, но у этих был слишком умученный вид.

Санька свернул и отправился к недостроенному дому, неподалёку от места их всегдашних тренировок. Работы здесь прекратились, кажется, не так давно, по неизвестной причине, и теперь внутри валялся строительный мусор. Шаги гулко отзывались в пустых коридорах и проёмах лестничных клеток. Солнце, проникавшее снаружи, делило пространство внутри дома на чёрные и белые клетки. Санька одинаково слеп как от льющегося света, так и от черноты недоступных солнцу бетонных пещер. Отсюда, изнутри, весь мир казался таким же контрастным.

Санька забрался на самый верх. Нижние этажи были облюбованы трейсерами для прыжков. Он свесил голову вниз. Оконные проёмы второго этажа были истоптаны множеством ног. На третьем этаже следы прыгающих тоже виднелись, но в меньшем количестве. Проёмы четвёртого были чисты, только на одном отпечатались чьи-то подошвы, да и то, судя по следам, парень раздумал.

Санька высунулся ещё дальше. Пятый этаж — это, конечно, высоко. Брякнешься — костей не соберёшь.

В этот момент у Саньки появилось ощущение, будто на него кто-то смотрит. Он сполз с окна, втянул голову в плечи и осторожно обернулся. Конечно, он никого не увидел. В каменной коробке было темно и пусто. Где-то за стенами с шорохом и придыханиями гулял сквозняк.

Саньке стало страшно. В этот момент он, наверное, предпочёл бы прыгнуть с высоты, чем пробираться к лестничной клетке. Он снова взобрался на подоконник, обернулся к солнцу и с облегчением выдохнул.

Он увидел Максима. Точно — его куртка, тёмная стриженая голова. Рядом с ним стоял Денис. Они направились внутрь дома.

— Максим! — заорал Санька, испугавшись, что парень сейчас скроется из виду, и едва не вывалился наружу.

Максим приостановился и поднял голову.

— Санька? Ты что там делаешь? Спускайся!

— Сейчас!

Санька круто повернулся, спрыгнул на пол. Страх исчез. Он вприпрыжку сбежал по лестнице. Максим ждал его внизу.

— Тебя каким ветром? — спросил он.

— Так, — уклончиво ответил Санька.

Максим нахмурился.

— Что-то случилось?

Из окна выглянул Дэн. Увидев Саньку, он приветливо вскинул руку.

— Хочешь попрыгать? — спросил Максим.

— Хочу.

— Только осторожно. Смотри, как надо группироваться.

Он показал на Дэна, который в эту минуту компактной бомбочкой летел вниз. Приземлившись, он выпрямился, как пружина, и тут же побежал обратно.

— Понял?

Санька кивнул.

Прыжок у него получился с первого раза.

— Молодец! — похвалил его Максим. — Только не расслабляйся. То, что получилось сразу, ещё ничего не значит. Теперь надо допрыгаться до того, чтобы быть уверенным, что иначе не приземлишься. А потом — до того, чтобы о приземлении вообще не думать.

Максим сказал правду. Следующие прыжки Саньке не удавались. Потом он вообще устал.

— Ты домой? Тебе в какую сторону? — спросил его Максим, распрощавшись с Дэном.

Санька замялся.

— Туда, — он неопределённо махнул рукой.

Максим прищурил глаза.

— Не нравишься ты мне. Что случилось-то?

— Ничего, — Санька отвёл глаза.

— Ну как знаешь. Есть хочешь?

— Хочу.

— Ты из дома, что ли, сбежал? — спросил Максим, роясь в рюкзаке.

— Угу.

— Бывает. На вот, держи.

У него в рюкзаке оказалась булка с сыром и яблочный сок. Они поужинали прямо на ходу. Меж тем уже стемнело и зажглись фонари. Санька подумал, что идти-то ему, в общем, некуда. Решение не возвращаться домой, казавшееся таким лёгким при свете дня, теперь вызывало сомнения. Он неожиданно для самого себя рассказал Максиму о своих бедах. Тот слушал молча и не перебивал.

— Да-а, — наконец сказал он.

И снова надолго замолчал. Санька шагал рядом и размышлял, что может значить его «да».

— Ты вообще-то чего хочешь? — наконец прервал молчание Максим.

— Чтобы всё было, как раньше.

— Ну так в жизни не бывает.

Санька насупился.

— Ну ушёл ты, и что? — продолжал Максим. — Думаешь, все сразу станет по-твоему?

— Отец сказал, что всё уже решил.

— Правильно сказал. Значит, тебе не об этом надо думать, а о том, как отношения строить с новыми, — Максим запнулся, подбирая слова, — членами семьи.