Всеволод Нестайко - Супер «Б» с «фрикадельками»

— И русалка тоже ненастоящая? — тихо спросил Алик.

Старик вздохнул:

— Ненастоящая, дорогой мой!.. Это наша соседка с противоположного берега, с которой я дружу. Уговорил за три банана сыграть русалку. Она спортсменка-аквалангистка. На десятки метров с трубкой нырнуть может. Вот и приплыла с того берега вдоль камышей, когда я ей фонариком мигнул. А потом ластом, словно хвостом, по воде шлепнула. Очень натурально вышло. Я и сам почти поверил… Ты уж не обижайся на меня, мичман!..

И Алик не обиделся. Как не странно, капитан Галтер стал ему еще милей и симпатичней.

Сначала Алик рассказал все маме. Мама у него добрая и чуткая. Ее очень взволновала история старого бухгалтера. А потом они вдвоем ополчились на папу.

Папа сначала недовольно крутил носом — тяжело ему было отказаться от задуманного, — а затем махнул рукой:

— Да пусть уже остается соседом этот ваш морской бухгалтер со своим сухопутным кораблем!..

Теперь у Алика Здоровеги появилась мечта — стать моряком, капитаном дальнего плавания.

Но о своем знакомстве с капитаном Галтером он никому не рассказал — это была его личная тайна.

Приближалась встреча нового года. И не просто нового года, а нового столетия и нового тысячелетия. Встреча, которая выпадает раз в тысячу лет!..

— Представляете?!.. Ни предки наши такого нового года не встречали, ни потомки наши в ближайшую тысячу лет не будут встречать! Представляете?! Представляете?! — патетично восклицал Вовочка Таратута.

— Однозначно! — соглашался Вася Цюцюрский.

И весь Супер «Б», конечно, соглашался. Как тут можно не соглашаться.

— Значит нельзя этот новый год просто так встретить, по-обычному, — продолжал восклицать Вовочка Таратута.

— А как? Вверх тормашками что ли? Хи-хи! — заржал Стасик Макарец.

— Ты можешь и вверх тормашками. Ведь от этого твой центр мыслительной деятельности только поднимется, — сказал Вовочка.

— Вот я сейчас как дам тебе по твоему центру мыслительной деятельности, так он у тебя сразу ниже штанов опустится! — замахнулся Стасик.

— Стоп! Тормози! — сказал Супер-Джон. — Вовочка все-таки дело говорит. Надо что-то такое придумать! Супер! Чтобы все другие классы только завизжали! От зависти!

— Однозначно! — подхватил Вовочка Таратута.

— Думайте! Думайте все! — сказал Вовочка Таратута.

И все начали думать. Предложения были разные. Например, увешать весь класс лампочками. Цветными. Чтобы каждый принес елочную гирлянду, соединить их в одну огромную гирлянду и украсить ее все стены и потолок.

И математичку Галину Семеновну! Про гирлянду идею подала Лариска Литвак. Про математичку подал Степа Юхимчук.

— Вообще-то можно! — сказал Супер-Джон. — Но как дополнительное. А главное, надо, чтобы было, как взрыв! Супер!

— Правильно! Ффффффу-у! — подхватил Стасик. — Десятки петард объединить в одну, залезть на школьный чердак и ка-ак жахнуть!

— Фффффу-у!

— Чтобы директриса из школы тебя сразу — фффффу-у!.. Она же запретила петарды! — сказал Вовочка.

— Однозначно! — согласился Вася Цюцюрский.

Боря Бородавко предложил выпустить здоровенную многометровую — на весь коридор — стенную газету с карикатурами на весь Супер «Б».

— Тоже можно! — согласился Супер-Джон. — Но снова все же, как дополнительное. Думайте, чилдрыны, думайте!.. Супер должен быть! Тысячелетний супер!

— Вот что больше всего запоминается людям? — сказал Вовочка. — Или страшные преступления. Или, наоборот, какие-нибудь исключительные благородные поступки. Преступления отпадают. Значит, думайте над чем-то благородным, высоким, героическим.

— Что ты предлагаешь? Вынести кого-нибудь из огня? — спросил Супер-Джон. Так это же сначала поджечь надо! — хихикнул Стасик.

— Я еще не предлагаю, — сказал Вовочка. — Я думаю! И вы думайте!

Три дня после этого разговора Супер «Б» думал.

А на четвертый день, в понедельник, Вовочка Таратута прибежал в школу необычайно возбужденный. Щеки его пылали.

— Слушайте, чилдрыны! — закричал он. — Вы знаете, какой завтра день?

— Ну какой? — сказал Стасик. — Вторник.

— А число?

— Девятнадцатое декабря. Ну?

— Оглобли гну! Девятнадцатое декабря! День Святого Николая! Когда детям подарки дарят.

— А-а… Да это больше в селе, — вздохнул Стасик.

— Не только в селе! — возразил Супер-Джон. — Мне тоже всегда дарят… О! Это идея!.. Давай организуем подарки для всего класса. Я своего предка сагитирую, Боря Бородавко своего… Жаль, что Вероника перешла, а то бы и ее папочку-банкира запрягли…

— Нет! Я не про это… Конечно, получать подарки приятно. Это всем известно. Но получение даже очень желанного подарка со временем забывается. А надо, чтобы не забылось! Надо, чтобы долго помнилось — может, и всю жизнь!

— Так что ты предлагаешь? — спросил Супер-Джон.

— Я предлагаю, чтобы все мы, каждый чтобы отдал самое дорогое, что у него есть. Собрали бы и подарили сиротам из интерната. Ну, и спонсорские подарки тоже, конечно, в придачу. Ведь у меня, например, самое дорогое — это камень, который я нашел в Крыму, в Коктебеле, где я один раз был, еще с папой…

— Ага! — закричал Стасик. — У тебя какой-то камень, а у меня новый фотоаппарат! Сравнил!

— Да я ни за какой фотоаппарат свой камень не променяю! Это же не просто камень. Это — «улыбающийся» камень. Посредине дырка, словно улыбающийся ротик. И еще одна — глаз. А другой будто прищурил! Такой камень!.. Но я его отдам…

Супер «Б» загудел. Кое-кто тоже пытался, прячась за чужие спины, выкрикивать: «А почему это самое дорогое, самое ценное? Почему не просто ценное?! Это же грабеж!» — но Вовочка был, как скала, непоколебим.

— Нет! Самое дорогое, самое ценное! В этом весь смысл!.. И если бы это кто-то один сделал — ничего особенного. А если весь класс, все без исключения, это же — супер! Будет потом что детям, внукам, правнукам рассказывать! Весь класс подарил сиротам не просто подарки, а самое дорогое, самое ценное, что у каждого было! Вы подумайте — такого же никогда не было! За все тысячелетие! Чтобы дети — целый класс! — в день Святого Николая, вместо того чтобы получать подарки, дарили другим детям самое дорогое, самое ценное, что у них есть. Никто до такого просто не додумался! Гарантия! Это же будет подарки тысячелетия! Понимаете?!

— А что?! Это таки с-супер! — сказал Супер-Джон.

— Однозначно! — поспешил подхватить Вася Цюцюрский, потом вздохнул и добавил: — Правда, папа меня убьет, если я свои часы отдам…