Николай Федоров - Напиши мне ответ

— А когда пища кончится?

— А почему это она должна кончиться?

— Мало ли. В походах все случается. Заблудиться можно, в буран попасть. Наконец, продукты могут оказаться отравленными. Тогда что?

— Тогда, — сказал я, начиная злиться, — будем есть самых толстых. А кто у нас в классе самый толстый, а?

— Да ну тебя, — отмахнулся Мишка. — Я серьезно. Когда продукты кончаются, едят кожу. Ремни, сапоги, портфели… Ясно?

— Гениально, — сказал я. — Сам додумался?

— Не, это я в одной книжке читал.

— Тогда вот что, — сказал Генка. — Иди сейчас домой и потренируйся. А то никто ведь не знает, как кожу есть. Вот ты возьми старый башмак, свари его, поперчи, посоли, а может, уксусу добавишь или лаврового листика. Дерзай, в общем. А потом нам о результатах доложишь.

Мишка с подозрением посмотрел на Генку, но тот стоял с совершенно невозмутимым видом.

— Да я и есть-то еще не хочу, — сказал Мишка.

— Ничего, — сказал Генка. — Пока башмак будет вариться, проголодаешься.

Тут я не выдержал и разразился таким хохотом, что ноги у меня подогнулись и я повалился на парту. Прыснул и Генка, а Мишке ничего не оставалось, как присоединиться к нам.

На следующий день в школе началась предпоходная лихорадка. Шуршали под партами карты и путеводители, сверялись компасы. Кто-то приволок барометр, Генка выпросил у деда огромный морской бинокль, а Женька Капустин пришел в настоящих северных унтах. «Видали, какие у меня унтики!» — говорил он всем, хотя было видно, что ему в них невыносимо жарко, и на уроках он сидел в одних носках. А на географии так в носках и к доске пошел. Забыл свои унтики надеть.

Учиться, конечно, не хотелось. Сами знаете, как в последние дни перед каникулами учиться тяжко. А тут еще поход на носу. И если б Татьяна Андреевна не предупредила, нахватали б мы двоек. Особенно все волновались за Миледина и Меньшикову. Помочь им взялась Аня Суркова. У Кольки Миледина двойка намечалась по русскому. И вот только урок начался, Людмила Ивановна еще журнал не успела открыть, а Колька уже руку тянет.

— Что тебе, Коля? — спрашивает Людмила Ивановна. Колька, наверное, испугался своей смелости и говорит:

— Я это… Выйти можно?

Тут как все на него зашипели, он снова испугался и говорит:

— То есть нет, не выйти. А наоборот.

— Что наоборот?

— Ну это, — как его… Отвечать.

В классе стало тихо. Все на Кольку смотрят, волнуются. Аня красная сидит и карандаш грызет так, что хруст слышен.

Сначала все хорошо шло. Людмила Ивановна спросила о правописании наречий с шипящими на конце. Колька закатил глаза и торжественно изрек:

— У наречий после шипящих на конце мягкий знак пишется.

Все облегченно вздохнули.

— Верно, Коля. А скажи мне: всегда ли он пишется?

— Нет, не всегда! — радостно выпалил Колька, будто сам это открытие сделал. — Есть исключения.

Людмила Ивановна заулыбалась.

— Ну и какие?

— Уж замуж невтерпеж! — гаркнул Колька.

Все засмеялись, и обстановка разрядилась. Потом Колька писал на доске предложение и сделал всего одну ошибку: «невтерпеж» написал с мягким знаком на конце. Слишком старался, ну в голове у него немного и спуталось. А потом Людмила Ивановна спросила его про приставки «пре» и «при». Колька сразу заскучал и на дверь стал поглядывать. «Сейчас выйти попросится», — подумал я.

— Давай я тебе помогу, — сказала Людмила Ивановна. — Назови слово с приставкой «пре» и объясни, почему мы ее тут употребляем.

Колька шмыгнул носом и сказал:

— Пресс.

— Пресс? Какой пресс?

— Брюшной, — сказал Колька.

Людмила Ивановна стала кашлять.

— То есть нет, — испугался Колька, — не брюшной. А которым давят.

— Что давят?

— Все давят. Пресс-папье, пресс-конференция, пресноводные.

Людмила Ивановна схватилась за голову. Тогда Аня не выдержала и сказала:

— Извините, но мы с Колей еще этого не проходили.

— Так, значит, ты с ним занимаешься?

— Занимаюсь.

— Ну, тогда ладно. Хорошо, Коля, садись. Сегодня я ставлю тебе крепкую тройку. А про приставки в следующий раз спрошу.

В общем, все обошлось. Для Кольки трояк по русскому как для другого пять с плюсом.

После уроков домой никто не пошел. Надо было о многом поговорить.

Генка сказал:

— Прежде всего надо выбрать командира.

— А чего тут выбирать, — сказал Мишка. — Саня у нас председатель, пусть он и командиром будет.

Никто не возражал, только Генка потупился и стал в окно смотреть.

— Гена, а ты кого предлагаешь? — спросила Аня.

— Я что. Я как все. А бинокль я могу Сане отдать. Только не разбей, дед расстроится. Это у него с войны бинокль.

Санька сказал:

— А что, ребята, пусть Генка командиром будет. Почему я. Поход — дело особое. А я к тому же в очках.

Я сказал:

— Давайте так сделаем: Генка будет командиром, а Санька — комиссаром. Ведь настоящий отряд всегда с комиссаром. Помните, как у Чапаева.

Моя идея понравилась, и мы так и решили. Потом обсуждали маршрут, говорили о продуктах. Когда уже собирались расходиться, Колька сказал:

— Ребята, а мне вчера собаку подарили. Тибетский терьер. Вы не представляете, какая умная псина. За один вечер ко мне привыкла. Понимает с полуслова. Возьмем, может? Как же в походе без собаки.

— Собака — это хорошо, — сказал Санька. — Только ты сам говоришь, что тебе ее только вчера подарили. Значит, еще неизвестно, на что она способна. И потом сколько ей лет?

— Три месяца.

— Ну вот. Разве можно щенка подвергать такому риску?

— А моему Пикусу уже пять лет, — сказала Зинка Пилюгина.

— Так твой же Пикус такса, — сказал Генка.

— Ну и что?

— Как что?! Кто же такс в поход берет? Во дает!

— Между прочим, такса — охотничья собака. Она лисиц и енотов из нор выгоняет.

— Твой Пикус такой жирный, что ни в одну нору не влезет.

Вдруг дверь распахнулась и с криком «все пропало» в класс влетел Женька Капустин.

— Не ори и говори толком, — сказал Генка. — Что там у тебя еще пропало?

Но не такой был Женька Капустин, чтобы сказать все толком. Ему почему-то всегда кажется, что его не поймут и перебьют, не дав договорить. Поэтому он вечно торопится и дополняет свой рассказ таким огромным количеством никому не нужных подробностей, что иногда вообще непонятно, о чем он тарахтит. Вот он, к примеру, говорит утром в школе: «К нам вдруг водопроводчик пришел, а мне как раз уходить пора. Он говорит, у вас прокладки сносились, а у него таких нет. Бабушка расстроилась и говорит: иди, а то опоздаешь. Ну, я бегом. А на улице дождь как из ведра. Вот я ее и не взял». Оказывается, Женька всего-навсего забыл физкультурную форму.