Лаймен Баум - Истории сказочной страны Мо и ее волшебного короля

Впрочем, сама она уселась на стул должным образом и начала есть, держа вилку в руке. А когда жители Антиподии это увидели, то дружно разрыдались от веселья.

Тут самая младшая девочка начала смеяться, и мать подбежала к ней со всех рук – выяснить, что случилось. Но оказалось, что малышка всего лишь засунула ногу в карман, а вытащить не смогла. Мать вскоре высвободила ногу, и тогда девочка перестала смеяться и заплакала столь же счастливо, как и все собравшиеся за столом.

Бутербродию все это весьма изумляло, но, тем не менее, ела она с аппетитом. Поначалу семейство умоляло ее встать на голову, последовав их примеру, но когда герцогиня отказалась, они оставили ее в покое и лишь удивлялись, как ловко у нее получается есть руками.

После обеда сестра Вверхтормаша сыграла ногами на пианино, а остальные порадовали себя танцами, поразительно изящно крутясь на пальцах рук и, судя по их слезам, получая от этого большое удовольствие.

Когда танцы закончились, в комнату на ушах и кончике хвоста вбежал котенок, и смотрелся он настолько забавно, что Бутербродия рассмеялась. Но, увидев, что она напугала этих милых людей, которые уже хотели было послать за доктором, герцогиня сдержала смех и угрюмо спросила, сможет ли она найти способ вернуться в долину Мо.

– Единственный способ сюда попасть – это прыгнуть в реку, – ответил Вверхтормаш. – Но это будет опасно, и никто из нас даже не пытался так поступить.

– Я готова встретиться с любой опасностью, – заявила герцогиня, – потому что иначе буду вынуждена провести всю жизнь здесь, среди людей, чье пове-дени е совершенно противоположно моему. И если ты будешь настолько любезен, что отведешь меня к реке, я немедленно попробую вернуться домой.

Все доброжелательно одобрили ее просьбу и проводили Бутербродию до того места, где бурлящая река поднималась вверх. Герцогиня заметила, что вода действительно течет вверх, хотя прекрасно знала, что упала она в Большую Дыру вниз. Впрочем, в этой поразительной стране всё было вверх тормашками.

Девушка отыскала свою лодочку, которую вынесло на берег, и, оттащив ее на место, откуда она могла столкнуть ее в реку, повернулась на прощание к поразительным обитателям Антиподии.

– Я рад видеть, как ты уходишь, – молча сказал Вверхтормаш, – потому что ты мне нравишься. Но ты очень странная, и, наверное, сама знаешь, что для тебя лучше. Вот тебе весла для лодки – я заметил, что их не было, а когда ты попадешь в свою страну, они тебе могут понадобиться.

Бутербродия радостно приняла весла и установила их в уключины. Затем жители Антиподии поцеловали ее на прощание левыми ушами и прощально помахали ногами, а герцогиня села в лодку и столкнула ее в реку.

И почти сразу оказалась в таком ревущем водовороте пены и бурлящего лимонада, что почти ничего не смогла видеть или слышать. Ловя ртом воздух, девушка крепко вцепилась в борта лодки, и через несколько минут все закончилось, а лодка выпрыгнула из Большой Дыры в долину Мо. Бутербродия сразу же схватилась за весла и гребла изо всех сил до тех пор, пока опасность снова упасть в Дыру не миновала. Вскоре она пересекла стремнину и спокойно направилась вверх по течению к своему дому.

Конечно же, герцогиня была очень рада оказаться среди людей, ведущих себя естественно, а не в абсурдной манере ее новых друзей из Антиподии. И она твердо решила, что, когда снова будет кататься на лодке по реке, станет держаться на безопасном расстоянии от Большой Дыры, ибо поняла, что еще один визит к Вверхтормашу и его соплеменникам станет для ее нервов слишком большим испытанием.

Так получилось, что однажды утром король Мо не пребывал в своем обычном хорошем настроении. И на это, разумеется, имелась веская причина.

В дальнем углу его сада росло дерево, которое обычно приносило обильный урожай крекеров в форме животных. И хотя короля и его придворных, избалованных щедрыми плодами долины Мо, не очень-то волновали эти крекеры, юным обитателям долины они очень нравились, и они даже вопили от восторга, когда король делил между ними урожай с этого дерева.

За несколько дней до этого король осмотрел дерево и увидел, что крекеры еще не совсем созрели. Тогда он ушел и совсем про них забыл. А за эти несколько дней крекеры созрели и приобрели восхитительную светло-коричневую корочку. Формы их округлились, и они усеивали ветви густо, как горошины в стручке. Так они и висели на черенках, раскачиваясь на легком ветерке и дожидаясь, пока кто-нибудь придет и соберет их. Но к дереву никто не подходил, и животные стали волноваться и нервничать.

– Интересно, когда же нас сорвут? – осведомился крекер-гиппопотам, зевнув.

– Ах, тебе интересно? – язвительно ответил висящий рядом верблюд. – Ты что, в самом деле ожидаешь, что кто-нибудь захочет сорвать тебя, с такой толстой шкурой и неуклюжими ногами? Да об тебя дети зубы сломают, как только укусят.

– Что?! – завопил разгневанный гиппопотам. – Да как ты смеешь оскорблять меня, горбатое вьючное животное!

– Хватит, хватит! – прервал их волк, висящий прямо над ними. – Какой смысл ссориться, если нас все равно скоро съедят?

Но верблюд никак не мог угомониться.

– Тупоголовое животное! – крикнул он гиппопотаму.

– Горбатый идиот! – не остался в долгу гиппопотам.

Тут верблюд раскачался на ветке и ударил гиппопотама, сбросив его с дерева. Почва внизу была шоколадная, мягкая и липкая, потому что еще не успела высохнуть после недавнего дождя. Поэтому упавший гиппопотам наполовину в нее погрузился, а его чудесная коричневая корочка оказалась заляпанной шоколадом.

Столь мстительный поступок верблюда разгневал остальных животных. Полностью выросший козел раскачался и сбросил верблюда. Упав, тот сломал себе горб. Затем лев сбил козла, слон сбил кота, и вскоре на всем дереве началась яростная драка. Животные принялись так отчаянно сражаться, что очень скоро все крекеры свалились с дерева. Многие при падении сломались, а остальные глубоко погрузились в шоколадную грязь.

Так что когда король, вспомнив про это дерево, пришел и увидел это печальное зрелище, оно испортило его обычное хорошее настроение, и он искренне пожалел, что не собрал непоседливые крекеры до того, как они начали между собой драться.