Леонид Моргун - Грис-космоплаватель

– А ты правду говоришь, что не шпион? – недоверчиво спросил тот, что постарше.

– Клянусь мамой! – заверил его Грис.

– Какой еще мамой? – удивились оба.

– Ну… – пришла очередь Гриса недоумевать, – какие еще бывают мамы? А вас – что? тоже в капусте находят?

– В какой еще капусте? – оскорбился старший. – Мы – дети о-те-чес-тва! Вот! – он козырнул. – Младший помощник старшего заряжающего галактической пушки номер 872 613-й артиллерийской батареи 952-го полка 711-й дивизии – Один. А это – мой младший помощник – Двойка. А ты кто? – строго спросил он.

– А я – Грис.

– А какого полка?

– Никакого.

– А дивизии?

– Тоже никакой.

– А какой у тебя номер?

– Никакого номера у меня нет.

Оба переглянулись.

– Этого не может быть! – возразил Один. – У всех есть номера. Вот, гляди! – он задрал кепку и показал отпечатанные на лбу цифры (их-то Грис поначалу и принял за чернильные пятна). У старшего красовалось число 872-613-952 (711–001). У младшего столь же длинный ряд чисел оканчивался на 002.

– Видишь? – продолжал Один. – Каждый может, глянув на лоб, определить, что это за солдат или офицер, какой он части и чем занимается. А теперь ты покажи свой номер, – потребовал он.

– А у меня номера нет, – со вздохом признался Грис и показал свой умеренно чистый лоб (не будем забывать, что в последний раз он видел мочалку и мыло очень и очень давно), лишенный малейших признаков каких-либо надписей. Этот факт донельзя поразил обоих мальчиков.

– Вот это да! – ошарашенно воскликнул Один. – Как же это так? Ведь у всех, буквально у каждого должны быть номера.

– А вот и не у каждого, – возразил Грис. – Дело в том, что я инопланетянин. Не понимаете? С планеты Земля.

– А может быть, ты инопланетный шпион?

– Слышишь, Одинчик, – Двойка подергал его за край гимнастерки. – Давай сдадим его капралу, а? Он нам сахару прибавит. Вкусно будет… – мечтательно вздохнул он.

– Да какой я вам шпион? – возмутился Грис. – У меня ни документов поддельных нету, ни усов приклеенных, ни черных очков, ни оружия, ни фотоаппарата.

– И одет ты не по форме, – отметил Один.

– Вот именно. А ведь будь я шпионом, я постарался бы ничем от вас не отличаться, верно?

– Верно-то верно, – Один с сомнением покачал головой. – И все же…

В это мгновение пробурчал Пшук.

– Прячься! – скомандовал он. – Сюда идут!

Грис нырнул в ящик. Спустя несколько секунд в окопе оказался офицер в сопровождении десятка взрослых солдат. Увидев, что окоп кончается тупиком, офицер остановился в нескольких метрах от мальчиков и крикнул:

– Эй, соплячье! Никто подозрительный здесь не пробегал?

– А вот… – начал было Двойка, но Один мигом натянул ему кепку на нос и громко отрапортовал: – Никоим образом, ваша бодрость!

– Ладно, подтяни штаны и не распускай нюни, слюнтяй! – добродушно сказал офицер и повернул назад.

– Будет исполнено, – звонко ответил Один и чуть слышно добавил: – ваша подлость!..

Когда патруль удалился, Двойка наконец справился со своей кепкой и, стянув ее, закричал сквозь слезы:

– Погоди же, я все про тебя капралу расскажу, он тебе уши-то надерет! И как ты шпиона спрятал! И как лейтенанта обманул! Сидеть тебе на гауптвахте без сахара!

– Кого это я обманул? – зло сощурился Один. – Кто должен отвечать на вопрос офицера первым? Старший по званию! А ты чего вперед полез? Устава не знаешь? И кроме того, в чем я ему соврал? Он спросил, кто здесь пробегал? А разве он бегал? Он сидит себе спокойно в ящике – и пусть сидит, лишь бы наших клубней не кушал. Не будешь кушать?

– Не буду, – ответил Грис, выглядывая из своего убежища. – И вообще. Пойду я.

– Куда это ты пойдешь? – удивился Один. – Тебя же в таком виде без номера и формы первый патруль схватит. Честно признайся, это из-за тебя нынче ночью такая суматоха во дворце поднялась?

– Ну, из-за меня, – признался Грис. – Только я не виноват. Это мой Супербот нигде не мог найти места для посадки, вот и пришлось на клумбу садиться. Чего смеетесь, я же не виноват, что на вашей планете не нашлось пятнадцати ровных метров? Чего это вы, все кругом перекопали?

– Ага. И еще вон эти всякие штуки установили, – Один указал на «ежи» и надолбы, – специально, чтобы враги не смогли высадиться.

– А что, у вас так много врагов?

– А как же? У кого их нет?

– Инопланетяне, да?

– Нет, вроде бы, – озадаченный протянул Один, – нас учили, что все планеты покорны нашему царю.

– Значит ваши враги из другой галактики?

– Как тебе сказать? – Один сосредоточенно почесал в затылке. – Наши учебники пишут, что из всех галактик наша самая сильная.

– А может быть они из другого, как это называется? мира? да?

– Не знаю, – честно признался Один, – на политзанятиях наши учителя говорят, что изо всех миров наш самый ав-ав… автократичный… или нет, ав-то-ри-тарный… нет-нет, не так, ах да! авто-ри-тет-ный. Во!

– Тогда с кем же вы воюете?

– Ни с кем. Попробовал бы только кто-нибудь напасть на нас. Мы бы им так показали. Скажите, Двойка?

– Ух, показали бы! – добавил малыш, сжав кулачки.

– Тогда для чего же вы все хотите в форме? Для чего нужны все эти окопы, сети, пушки? – удивился Грис.

– Как – для чего? Для борьбы с врагами.

– С какими?!

– Ну… – Один неопределенно развел руками. – С разными.

– Но ведь у вас же нет ни одного врага!

– Сейчас нет, а завтра вдруг возьмут да появятся? И вообще, кончай свою прапу… пропу… прупаганду! – Один неожиданно разозлился. – Вылазь отсюда, мы тебя в штаб отведем.

– Ну и ведите! – закричал Грис, выбираясь из сундука. – Ведите! Очень мне надо разговаривать с вами. Вы видно такие же бестолочи, как ваш заводной царь!

– Как так, заводной?

– А вот так! – и Грис подробно рассказал, как он приземлился в царском парке, как себя при этом вел Помпузиан и каков он из себя (они, оказывается, были убеждены, что он молодой красавец с орлиным взором и в доказательство показали фотографии, хранившиеся у них в медальонах на груди, фотографии, не имевшие ничего общего с оригиналом), рассказал он и каков из себя Старый Какубан, и чем вся их встреча закончилась.

Слушая его, ребята так и покатывались со смеху. Потом принялись изображать в лицах, как заводили царя и какие умные речи он при этом изрекал. Выяснилось, что полный набор царских призов и разглагольствований был им прекрасно известен. Одно и то же исправно повторялось им на парадах, в дни маневров и праздников с незначительными вариациями в ту или другую сторону. Оказалось, что у царя была даже кличка Пружиниан, но ее называли шепотом, опасаясь угодить в спецотдел, а оттуда прямо под трибунал. Грис поведал ребятам о своем весьма коротком знакомстве со следственными методами, чем вызвал у них еще более сильный приступ хохота. Он после этого рассказа значительно вырос в их глазах. Ко Пшуку же оба мальчугана стали относиться с прямо-таки суеверным почтением, особенно когда выяснилось, что оба прекрасно могут улавливать его мыслеобращения. Однако скоро ребят позвали. Грису вновь пришлось прятаться.