Наталья Евдокимова - Боруэлла

– Ты чего там, уснул? – окликнул меня Боря.

– Не мешай, – сказал ему я, прикрывая нос ладошкой. – Я абстрагируюсь.

– Абстригируешься? – хихикая, переспросил Боря. – Как это ты абстригируешься без ножниц? И вся причёска на месте.

– Аб-стра-ги-ру-юсь, – терпеливо повторил я по слогам и отмахнулся. – А, тебе не понять.

– Куда уж нам! – надменно сказал Боря. – Выучил все слова на букву «А» и радуется чему-то.

И пошёл молча, быстрым шагом. Я поторопился догнать его.

– Ая аещё ана абэ анесколько аслов азнаю, – сообщил я ему на бегу. – Ана апример, абутерброд.

Боря криво улыбнулся, не поворачиваясь ко мне, и снова посерьёзнел.

– А куда амы аидём? – поинтересовался я.

– Вмы видём вв вдругой вкабинет, – запинаясь, проговорил Боря.

– А ты по алфавиту дальше меня продвинулся! – удивлённо сказал я.

– Яестественно! – смеясь, воскликнул Боря.

Для подкрепления полученных знаний следующим уроком по расписанию стоял русский язык.

Когда учительница вошла в класс, Борька первым сорвался с парты.

– Брат! Троюродный! Элька! – поспешил сообщить он.

Учительница улыбнулась:

– Хорошо, Боря.

И это всё! И никаких больше расспросов, уточнений, выяснений, криков! Я всерьёз обиделся. Поэтому, когда в конце переклички учительница спросила, кого она пропустила, я хмуро сказал, что меня пропустила.

– Значит, ты есть? – заинтересованно спросила она.

– Я – есть, – серьёзно ответил я.

– Это замечательно, – улыбнулась учительница.

Я тоже подумал, что это замечательно, и довольно улыбнулся, высунув кончик языка. Потому что вдруг почувствовал: я и вправду есть!

И стал думать на философские темы. Сквозь мысли до меня доносились слова учительницы, которые я пропускал мимо ушей, пока не услышал слово «сочинение». Потому что слово оказалось очень интересным!

Я заглянул в Борькину тетрадь, но он поторопился прикрыть её рукой. Несколько строчек я успел прочитать – это услышанное мною слово «Сочинение», а чуть ниже – «Кем я хочу быть».

– Ух ты! – обрадовался я. – Сочинение на тему «Кем я хочу быть в следующей жизни»! Моя любимая тема!

Вслух я больше не говорил, чтобы не разочароваться в очередной учительнице, а использовал опыт общения с Петькой Сазоновым и говорил прямо в ухо. В ответ на мой радостный возглас Боря скорчил непонятную мину. Но приятного в ней было мало. Я решил – пусть Боря немного успокоится, и поэтому замолчал.

Заставить себя молчать – нелёгкое дело! Я вдруг отчётливо почувствовал, как воображение заполняет все нормальные мысли, здоровается за руку с вдохновением, приглашает его в гости, на совместный творческий ужин… Сорвался я на второй минуте. Я тоже хотел писать сочинение! Я что, хуже других, что ли?!

– Зачёркивай всё, что написал, срочно! – приказным тоном сказал я Боре.

Думаю, не стоит говорить, какую мину Боря состроил на этот раз. Я и сам испугался, но виду не подал. Резким жестом я отодвинул Борину руку и нырнул глазами в его тетрадь:

«Когда вырасту, я хочу стать юристом (аккуратно зачёркнуто) учителем (тщательно зарисовано, угадывается лишь по очертаниям букв)…»

Третью свою предполагаемую профессию Боря обвёл при помощи линейки чёрной рамочкой и закрасил сплошным непроглядным пятном. Начинать разговор с тетрадкой я не хотел, но мириться с нераскрытой тайной хотелось ещё меньше. А Борька ни за что не расскажет, если уж так зачеркнул!

– Третья страница. Четвёртая строчка сверху. Восьмое слово, первоначальный вариант, – сказал я тетради и по привычке решил добавить совершенно ненужное: – Пожалуйста…

– Более точные координаты? – спросила тетрадь.

– Я что, Пушкин? – возмутился я.

– Это не координаты, – серьёзно сказала тетрадь.

– Более точные координаты слова неизвестны, – исправился я.

– Поиск завершён. Объект найден, – через несколько секунд сообщила тетрадь. – От первой точки вниз линия размером в четыре миллиметра. На данном отрезке миллиметр сверху вниз – следующая точка…

Тетрадка постепенно воспроизводила движение Бориной шариковой ручки во время написания злополучного слова, а я чувствовал себя заправским дешифровщиком, пытаясь представить себе общую картину. Подобное поведение тетрадей казалось мне слишком уж неромантичным – ведь они таким же образом относились к любым текстам! Даже к стихам и книгам…

В результате оказалось, что Боря хотел быть певцом!

Задумавшийся Боря, который никак не мог придумать профессию взамен трёх зачёркнутых, наконец-то обратил на меня внимание.

– Элька, хватит плавать у меня в тетради, – шепнул Боря. – Ты мне сосредоточиться мешаешь.

– А ты не точься, – предложил ему я. – Ты дай профессионалам точиться, а сам готовься к светлому будущему – обучению певцов юридической грамоте.

– Свинья, – прошипел Боря.

– Где? – искренне поинтересовался я.

Уточнять Борька не стал, а лишь снова закрыл тетрадь рукой, опустив на неё голову. Жажда творческой деятельности меня не покидала.

– Борька, – жалостливо сказал я. – Давай я за тебя сочинение напишу, а?

Тот замотал головой, не убирая её с руки – поэтому затряслась вся парта, отбивая барабанную дробь по паркету. Учительница немного осуждающе посмотрела в нашу сторону:

– Боря, не шуми.

– Видишь, ты её расстраиваешь! – с надрывом в голосе сказал я. – Как ты можешь? Она тебя всему научила, а ты не соглашаешься на простую просьбу ребёнка… П-п-педаго-о-ог…

– Я сейчас из тебя такого педагога сделаю, – сказал Боря почти одними губами, зная, что я услышу. – Если не замолчишь. Разрешить тебе за меня писать сочинение – всё равно что пожелать в школе на второй год остаться.

Это мне что-то напомнило.

– Ты мне должен желание, – обрадовался я. – Помнишь?

– Не, – бесстыдно соврал Боря и отвернулся.

Я вкрадчиво поинтересовался:

– Напомнить? Кухня. Еда. Поход в школу. В общем, так – я диктую, ты записываешь.

Боря громко вздохнул, взял ручку и выжидательно посмотрел на меня. Я воспринял это как сигнал к действию:

– Я хочу быть морем…

– Это писать? – удивлённо переспросил Боря.

– Писать, конечно! И не мешай свободному полёту творческой мысли.

«Я хочу быть морем… Это я решил давно, в тот период, когда я много размышлял, сомневался, придумывал. Тогда мне это показалось удачной шуткой, я даже рассказал её паре-тройке знакомых. Как анекдот.

– Из тебя бы получилось хорошее море, – сказал серьёзно один из них.

С тех пор я стал мечтать. Выбирал время, когда вокруг никого не было, стараясь не прислушиваться к ветру и другим болтунам. Пусть себе разговаривают. Что мне до них? Ведь я – настоящее море. Светящееся море.

Мне непременно хотелось быть таким!