Виктор Московкин - Как жизнь, Семен?

И только тут мальчишка вспомнил, что им надо познакомиться.

— Василий, — сказал он, протягивая руку. — Меня Василием Самариным зовут.

Валерка с удовольствием протянул ему руку.

— Ты в каком классе учишься? — спросил Василий.

— В четвертом.

— А я в шестом. Я, брат, скоро уже школу кончать буду. На фабрику поступлю.

Они подождали, когда песок пересыплется из одной банки в другую, затем снова перевернули часы. И снова тоненькая ровная струйка песка потекла в нижнюю банку. Ребята были очень довольны своей самоделкой.

И вот в это самое время, когда они любовались часами, над головами просвистел комок снега. Валерка присел от неожиданности, а Василий, не поднимая глаз, сердито закричал:

— Бука! Косы повыдергаю!

Тут раздался такой визг, будто на мальчиков собиралась напасть толпа дикарей. Но это были совсем не дикари, а всего-навсего маленькая девчонка, которая с воплем бросилась в подъезд, словно за ней гнался рой пчел.

Разглядеть ее Валерка не успел, мелькнули перед глазами только валенки, обшитые желтой кожей.

— Это Маруська с нашего двора. Она, что и ты, в четвертом классе учится, — как ни в чем не бывало сказал Василий. — На последней парте сидит… Глупая. Как все девчонки.

Он немного подумал и стал объяснять, почему она глупая:

— Я раз настроил из глины домов — целый поселок. Поставил сушить на завалинку, а она все смахнула. Сказала, что нечаянно, а сама, понимаешь, нарочно смахнула. Другой бы подзатыльника дал — не смахивай, а я думаю: ладно, пускай себе тешится. Диамат бы обязательно стукнул. Обязательно бы…

Он посмотрел на Валерку очень внимательно и воскликнул:

— Ах, да! Ты же никого с нашей улицы не знаешь! Диамат Песочкин вместе с Маруськой учится. Отец у него инженер. Науки, понимаешь, любит. Вот и Диамата назвал по-ученому. Диалекти-чье-с-к-и-й… В этом роде что-то, значит. Занятный дядя. Мой брат его хорошо знает, вместе на фабрике работают…

Слушая Василия, Валерка не заметил, как засиделся допоздна. Ему было хорошо с ним и уютно.

Ночью Валерке снился большой цех, заставленный громадными станками. Он шел по цеху и вдруг увидел Василия. Тот стоял у станка и кричал: «Иди быстрее! Смотри: этот станок сделал я». «Значит, он уже выучился на конструктора», — подумал Валерка.

Но чем ближе он подходил, тем быстрее уменьшался станок. Когда он тронул Василия за рукав, то увидел вместо станка песочные часы. «А конструктором все-таки буду», — упрямо сказал Василий.

Валерка шел в школу. Мартовский утренник подернул лужи тонкой коркой льда, а там, где вчера была грязь, образовались мерзлые бугорки, и дорога стала шершавой, как огромный сапожный рашпиль.

Школа была недалеко. Вскоре мальчик остановился перед большим четырехэтажным зданием с огромными окнами и тяжелыми дверями. По обеим сторонам дверей высились железные столбы, а на самом верху — старинные шестигранные фонари с обыкновенными электрическими лампочками.

На стене висела мраморная доска. На ней было написано, что здесь до революции собирались рабочие-забастовщики. Отсюда они ходили однажды к фабриканту с требованием увеличить заработную плату, а их встретили солдаты и стали стрелять.

«Ух ты! Вот где учиться буду!» — Валерка с уважением посмотрел на доску, открыл дверь и сразу был оглушен громким криком:

— Валерка! Куда же ты вчера делся? Я искал, искал, думал, ты на старую квартиру побег. Пойдем скорее.

Конечно, это был Ромка. У входа он специально поджидал новичка.

Мальчики прошли в конец коридора и очутились в классе, выходящем окнами в пришкольный парк. Ученики сразу с интересом уставились на Валерку.

— Это новичок, — охотно сообщил Ромка. — Его зовут Валеркой, фамилия — Неудачин. Отец у него на фабрике мастером работает. Он Рыжика за уши отодрал. Не отец, а Валерка. А Федькина мать пришла к Валеркиному отцу и сказала: «Сынок-то у тебя, Алексей Николаевич, зимогором растет, ни дна бы ему ни покрышки. Налетел, — говорит, — на моего Федьку и давай за уши трепать. Ужас какой! Если, — говорит, — не выдерешь сынка, жаловаться буду». А отец вовсе не испугался. «Иди, — говорит, — тетка Марья, домой, без тебя разберемся». Она тогда пошла домой и со зла Федьку выдрала. Такие дела.

Федька, который тоже был в классе, заметил:

— А тебя не драли? Еще как драли.

Но Ромка не обратил на это никакого внимания. Сообщив все, что знал о Валерке, он шепнул ему:

— Кланяйся.

— Зачем? — спросил Валерка.

— Так надо. — И Ромка помог ему нагнуть голову.

Ребята удивленно переглянулись, а потом рассмеялись. Рыжик даже взвизгнул.

— Еще нагнись! — закричал он, хохоча вместе со своим соседом, широкоплечим и темноволосым увальнем с большой головой.

И сосед кричал тонким голосом:

— Еще!

И только маленькая девочка с задней парты была серьезна. Она встала и поклонилась покрасневшему и злому Валерке. В классе стало еще веселее.

Ромка взял Валерку за плечо и усадил рядом с собой.

— Еще! — визжал сосед Рыжика. — Нагнись, еще!

И он громко забарабанил пальцами по парте.

— Кто это? — робко спросил Валерка.

— Это Диамат Песочкин, — шепнул в ответ Ромка.

— Здоровый! Он, наверно, по два года в каждом классе сидит.

— Все время переходит. Отец ему помогает. Отец у него все науки знает.

Маленькая девочка с задней парты не мигая смотрела на Валерку большими, будто удивленными глазами. Рот ее был полуоткрыт. Казалось, она что-то хотела сказать и не решалась. Валерка украдкой поглядывал на нее.

В это время в класс вошла учительница. Шум сразу стих.

— Новенький? — спросила она.

— Новенький, — быстро ответил Ромка. — Он у нас в доме живет…

— Я спрашиваю не тебя, Белосельцев.

Она стала проверять домашние задания по русскому языку. Валерка смотрел на нее и думал, что она мало похожа на учительницу: совсем молодая и волосы короткие, как у той девочки с задней парты. «Варвара Алексеевна, — думал он о своей старой учительнице, — не такая. Посмотрит — сразу присмиреешь».

Он старался привыкнуть к незнакомому голосу и напряженно вслушивался. Но скоро ему это надоело.

Урок тянулся долго. Потом была география. Учительница сказала:

— Сейчас Песочкин скажет, какие он знает реки в Советском Союзе.

Диамат грузно поднялся и начал тоненьким голосом:

— Реки… я знаю, например, большую… реку…

— Реку, — поправила учительница.

— Ну да, реку, — согласился Диамат и замолчал.

— Дальше, — нетерпеливо сказала учительница.

Диамат вздохнул, незаметно толкнул ногой Рыжика.

— Волга, — подсказал Рыжик.

— Ну да, Волга… Все реки стекают с гор и… куда-нибудь впадают… Например…

Но примера Диамат так и не привел.