Карен Арутюнянц - Я плюс все

Я с аппетитом ем хвосты.

– Я в школе, – объясняю я. – Только во второй смене.

– A-а, ну-ну, – понимающе кивает дядя Юра. – Ну а как вообще? В принципе?

– Ничего, – говорю я. – А вы?

– Спасибо, – говорит дядя Юра. – Вот отдыхаю, рыбками любуюсь.

Дядя Юра кивает на золотых рыбок в аквариуме.

Я хихикаю. Смешно! Любуется рыбками и одновременно ест рыбьи хвосты!

– Ты чего? – не понимает дядя Юра, но тоже улыбается.

– Да нет, – говорю я, – ничего. Анекдот вспомнил.

– Расскажи, – дядя Юра подхватывает один из копчёных хвостов и ловко забрасывает его в рот.

– Чебурашка, – рассказываю я, – бегает вокруг бочки и бормочет: «Ну когда же этот забор кончится?!»

Дядя Юра громко смеётся:

– Вот финтифлюшки! Молодец!.. Молодец!.. Ты ешь, ешь…

– Спасибо. Мне уже пора. Я пойду, – говорю я.

– Ты молодец, что зашёл, – говорит дядя Юра.

– Да, – говорю я.

И иду домой. К нам, на четвёртый этаж.

А про погоду я спрашивать не стал. Лучше ничего не знать, чем знать что-то печальное.

До школы целый час. Чего бы поделать?

Я подошёл к телефону и набрал номер: 35-74-32. Раздались гудки.

А потом она спросила:

– Алё, кто это?

Я повесил трубку.

Снова позвонил.

– Алё, кто это? Не дышите!

Я опять повесил трубку. Струсил!

Я ещё раз набрал этот номер: 35-74-32. – Алё, кто это?

– Я, – говорю я хриплым голосом.

– Алё, кто это? Ничего не слышно, перезвоните.

Что она заладила: «Алё, кто это? Кто это? Алё!..»

Я бросил трубку, словно это не трубка, а какая-то мокрая кухонная тряпка.

На нервной почве я проголодался. Ужасно! Прямо до икоты.

Я открыл холодильник и схватил пакет молока. Молоко было холодное. Очень холодное. У меня горло заледенело. Ну и пусть! Голодный я!

Я заел молоко сухариком и почувствовал, как у меня забурчало в животе. Зря я, конечно, выпил молоко. После шпрот.

Я попрыгал, но мне сделалось ещё хуже.

Я лёг на диван. Полежал. Вроде бы полегчало.

Вдруг зазвонил телефон.

Я, кряхтя, побрёл в коридор и поднял трубку:

– Алё!

Молчат.

– Кто это? – спрашиваю я.

Тишина…

Да нет, кто-то сопит.

– Не сопите, – говорю я.

Повесили трубку – гудки.

Ерунда какая-то. Сначала я. Теперь они.

А может быть, это… она!

Я набрал номер: 35-74-32! Занято!..

Подождал. Телефон молчит.

Снова набрал. Занято!

Вернулся в комнату. Прилёг на диван. Бурчит в животе – всё громче и громче.

Мама! Я схватился за живот и побежал спасаться! Никогда не запивайте шпроты молоком!

Тут зазвонил телефон. Но я о нём уже и не думал…

В школе Лёва Соколов спросил меня:

– Ты чего такой зелёный?

Я сказал:

– Влюбился…

– Да ну?! – поразился Лёва.

Наивный, поверил…

– От этого зеленеют? – спросил Лёва.

– Конечно… Я всегда зеленею…

– Да ну?!

Я сел за парту.

Начался урок.

– Так, – сказала Изольда Яковлевна. – Что нам было задано?

– Басня Ивана Андреевича Крылова «Лягушка и Вол». Наизусть, – напомнила Поросёнок.

– Не вижу леса рук! – Изольда Яковлевна нахмурилась.

Половина класса пригнулась к партам. Остальная половина легкомысленно уставилась в окна.

Я вообще не пошевелился. Я прислушивался к собственному животу. И зачем я пришёл в школу?

– Гоша, – Изольда Яковлевна посмотрела на меня. – Какой-то ты сегодня торжественный!

Я испуганно уставился на учительницу. Только не меня! В таком состоянии я и двух слов не свяжу…

– Ну что ты сидишь? – Изольда Яковлевна поманила меня пальцем. – Иди-ка сюда.

Словно под гипнозом, я вылез из-за парты и пошёл к доске. Эх, шпроты-шпроты, и поел-то я вас граммов сто! Эх, молоко!..

– Давно ты нам не читал басен! – сказала Изольда Яковлевна.

– Да? – спросил я.

– Да! – кивнула Изольда Яковлевна. – Сегодня твоя очередь! Мы с нетерпением ждём!..

Я напряг все головные извилины и произнёс:

– Басня И.А. Крылова… «Лягушка и бык»…

– Вол! – поправила Изольда Яковлевна.

– «Лягушка и Вол»… Ой! – вскрикнул я.

Класс засмеялся.

– Что такое? – спросила Изольда Яковлевна.

– Что? – сказал я.

– Учил? – спросила Изольда Яковлевна.

– Да… Ой! – я незаметно схватился за живот.

– Не учил… – вздохнула Изольда Яковлевна.

Я тоже вздохнул.

И тут я услышал третий вздох. Вздох Иры Демьяненко.

Она смотрела на меня. Такая красивая!..

– Лягушка, на лугу увидевши Вола, затеяла сама в дородстве с ним сравняться, – услышал я собственный голос. – Она завистлива была. И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться…

«Сейчас надуюсь и взорвусь! – подумал я. Как лягушка!..»

Но ничего не происходит. Наоборот, живот успокоился, а я и не заметил, как прочитал всю басню. Без единой запинки!

Мораль басни я продекламировал с большим воодушевлением:

– Пример такой на свете не один: и диво ли, когда жить хочет мещанин, как именитый гражданин, а сошка мелкая, как знатный дворянин!

Фу-у!.. Надо же! Вот это да!

– Пять с тремя плюсами!!! – просияла Изольда Яковлевна.

Я с благодарностью взглянул на Иру Демьяненко. И вдруг я только сейчас увидел, какая у неё необыкновенная коса! Толстая и блестящая, как звёздная ночь!

И снова этот Баран!

Стоит у перил, по дороге в школьный буфет, ухмыляется.

Жуёт спичку.

Я иду мимо. Я улыбаюсь. Вроде бы даже не замечаю его.

– Ап-чхи! – чихает Баран.

Прямо в лицо. Мне! Снова за своё?!

Спичка маленькой стрелой описывает дугу и задевает моё правое ухо.

Пугает, что ли?

Я останавливаюсь, смотрю на Барана и думаю: «Да нет, не пугает… Какой-то странный он сегодня, распухший. На себя не похож…»

– Чего надо? – спрашивает Баран.

При этом он гундосит, и я понимаю, что Баран не совсем здоров. Глаза красные, лицо зелёное, ноздри влажные.

– Ну? Чего уставился? Ва-ва-ли! Ап-чхи!.. – Баран неловко утирает нос своим здоровенным кулаком.