Виталий Бианки - Мурзук (сборник)

Андреич бережно скатал обе шкуры мехом внутрь, обвязал ремнем и перекинул за спину.

– До темени надо домой поспевать! – И старик уже тронулся было вдоль просеки.

Вдруг в чаще послышалось тихое тоскливое мяуканье.

Андреич прислушался.

Писк повторился.

Андреич скинул ношу на землю и пошел в чащу.

Через минуту он вернулся на просеку, держа в каждой руке по рыжему рысенку. Зверьки старались освободиться и пискливо мяукали.

Один из них сильно царапнул державшую его руку.

– Ишь ведьмин пащенок! – озлобился Андреич. – Уже когти в ход пускаешь! Весь в мать.

Старик с размаху шмякнул рысенка головой об пень. Вслед за первым полетел и второй.

– Не на семя же вас оставлять! – отворачиваясь, проворчал Андреич и, подняв с земли крепкий сук, стал копать для рысенят яму. Ему стало не по себе при виде убитых детенышей и хотелось оправдать себя.

От долгого крика бурый рысенок совсем охрип и все только полз и полз вперед, сам не зная куда.

Чаща кончилась, и он очутился на открытом месте: логово рыси было в нескольких шагах от просеки.

Что-то шевелилось впереди. Но глаза рысенка, привыкшие к сумраку чащи, не различили человека, рывшего суком землю.

Смутное чувство страха заставило рысенка прижаться к земле. Однако через минуту голод пересилил, и зверек побрел дальше – прямо на стоявшего к нему спиной Андреича.

Старик обернулся как раз в ту минуту, когда рысенок подполз к его ногам.

Андреич протянул руку за трупами рысенят и неожиданно увидал рядом с ними живого зверька.

– Ты откуда? – опешил старик.

Рысенок осел на задние лапки и слабо мяукнул, открыв розовый ротик.

– Совсем котенок! – сказал Андреич, с любопытством разглядывая зверька.

Рысенок опять пополз, неловко перевалился через корень и кубарем скатился в яму.

– Сам в могилу пожаловал! Глупыш ты! – засмеялся Андреич, наклонился и вытащил рысенка из ямы.

– Ишь усищи растопорщил! А глаза-то раскосые – настоящий татарин Мурзук Батыевич!

Тут голодный рысенок лизнул шершавым язычком подставленный ему палец.

– Проголодался? – участливо спросил Андреич. – Как же теперь быть с тобой? Надо бы пристукнуть да закопать вместе с теми… А ведь не убить мне тебя, сироту! – вдруг весело рассмеялся старик. – Ладно уж, живи! В избе у меня будешь расти, мышей пугать. Полезай, Мурзук, за пазуху!

Андреич быстро закидал землей убитых рысенят, вскинул мешок на спину и торопливо зашагал домой.

Андреич был лесной сторож.

Он жил в избушке в самой середине своего участка. С трех сторон избушку обступил лес. С четвертой тянулся большой луг. По лугу пробегала дорога в ближнее село.

Старик жил бобылем. Хозяйство его состояло из коровы, лошади, десятка кур и дряхлого гончего кобеля.

Кобеля звали Кунак. Хозяин оставлял его сторожить избу, когда надолго уходил в лес. Так случилось и в этот день, когда старик убил рысь.

До дому Андреич добрался уже в сумерки. Кунак приветливым лаем встретил хозяина.

– Гляди-ка, – говорил старик, сваливая с плеч добычу, – во какую я дичину добыл!

Почуяв запах рыси, Кунак поднял шерсть дыбом и заворчал.

– Что, брат, не любишь? Лютый зверь. Чуть не загрыз меня, проклятый! А вот, гляди: котенок махонький. Мурзук прозывается. Цыц! Не трогай! Вместе жить будем – привыкай.

Войдя в избу, Андреич достал из-под кровати плетенку и положил в нее зверька. Потом принес полную кринку, обмакнул в молоко палец и поднес его рысенку.

Голодный зверек сейчас же слизал молоко.

– Пьет! – радовался Андреич. – Обожди, соску тебе сделаю.

Свернув трубочку из плотной тряпки, Андреич обмакнул ее в молоко и сунул рысенку в рот.

Сперва Мурзук захлебывался, потом дело пошло на лад.

Через десять минут, сытый и довольный, рысенок крепко спал, свернувшись клубком, в своей новой постели.

Спустя неделю Мурзук выучился лакать молоко из плошки. К этому времени он окреп на ногах и целыми днями весело играл на полу, точно домашний котенок. Андреич часто забавлялся с ним.

Кунак еще подозрительно приглядывался к маленькому хищнику. Но скоро и он был побежден.

Раз как-то, когда старый кобель сладко дремал под лавкой, Мурзук подкрался к нему и угнездился у него на груди. Кунаку это было приятно, и он сделал вид, что не замечает дерзкого малыша.

С тех пор Мурзук взял за правило спать вместе с кобелем и не обращал никакого внимания на его притворное ворчание.

Скоро они так подружились, что даже ели из одной плошки.

«Вот это дело! – думал, глядя на них, Андреич. – Пес добру научит рысенка».

И верно: дикий котенок заметно перенимал привычки своего старшего друга. Он так же доверчиво относился к хозяину, так же слушался каждого его приказания.

Случалось Мурзуку разбить и вылакать кринку молока, погнаться за курами или еще как-нибудь напроказить, но довольно было сердитого окрика хозяина, чтобы умный зверь понял свою вину. Он сейчас же ложился на землю и подползал к Андреичу, виновато извиваясь всем телом и виляя хвостиком.

Ни разу старик не пустил в ход палку.

У Андреича никогда не было семьи, и весь богатый запас своей доброты он отдавал домашним животным. Он много на своем веку держал и диких зверей. Для всех он умел найти дело и терпеливо обучить ему.

И все звери, каких только ему не приходилось держать, становились его добровольными слугами и верными друзьями.

Когда Мурзук подрос, нашлось и для него дело в хозяйстве Андреича.

На деньги, вырученные за шкуру старой рыси, Андреич купил себе козла с козой. У бородатого, сердитого козла был дурной характер. Старику стоило больших трудов загонять упрямца в хлев.

Он обучил это делать Кунака.

Мурзук не отставал от своего друга ни на шаг и каждый вечер помогал ему отыскивать коз, далеко забредавших в лес.

При виде молодой рыси козы в страхе бросались бежать, и загонщикам оставалось только направлять их к дому.

Осенью околел дряхлый Кунак.

С этих пор Мурзук занял в лесной сторожке место собаки. На него перешли все ее обязанности.

Андреич брал Мурзука с собой в лес, обучал загонять дичь на охоте, оставлял сторожить избу, когда сам уезжал в деревню. И Мурзук охотно подчинялся всем приказаниям хозяина.

Слух о ручной рыси старика Андреича прошел по всем окрестным деревням. Люди приходили издалека поглядеть на диковинного зверя.

Одинокий старик был рад гостям. Чтобы их потешить, он заставлял Мурзука проделывать разные фокусы. Гости удивлялись силе, ловкости и замечательному послушанию зверя.

На глазах у всех Мурзук одним ударом лапы перешибал толстые сучья, рвал зубами сыромятные ремни, отыскивал в траве жаворонка, схватывал его на лету и выпускал по первому слову хозяина.