Василий Ардаматский - Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов (Рисунки А. Лурье)

— Смотри, не стреляют, — тихо произнес Гаек.

— Подожди. — Баранников тревожно прислушивался к разговору, доносившемуся из толпы.

Кто-то торопливо и громко говорил на хорошем немецком языке:

— Восточные ворота открыты, надо бежать туда.

Услышав это, Баранников обрадовался, — значит, есть люди, которые что-то знают. Он стал пробиваться туда, где слышался голос.

Окруженный плотной толпой, рослый человек в одежде заключенного говорил:

— Охрана сбежала! Те ворота открыты! — отрывисто выкрикивал он, почему-то не глядя на обступивших его людей, а повернувшись лицом в сторону пожара.

Может, именно это и вызвало у 'Баранникова первое подозрение. Он подошел к рослому вплотную:

— Откуда знаешь, что охрана сбежала?

— А ты кто такой? Может, ты из охраны, только переоделся? — И вдруг рослый закричал базарным голосом: — Этого типа подослали от охраны! Бей его!

Рослый бросился на Баранникова, но в это время невесть откуда взявшийся Демка ловким ударом по ногам свалил рослого на землю.

Люди вокруг тревожно гудели. Рослый вставать не торопился, он только приподнял голову и озирался.

— А ну, вставай! — приказал ему Гаек.

Рослый медленно поднялся, а затем быстрым движением вставил в рот пальцы и оглушительно свистнул. Ему ответил свист из толпы, и рослый ринулся в том направлении. Путь ему преградил Баранников:

— Стой! Ты из какой пещеры?

— А тебе какое дело? — Рослый толкнул Баранникова в грудь и рванулся в сторону.

Но тут на его пути опять возник Демка:

— Стой, раз говорят!

Рослый размахнулся, но на мгновение раньше Демкин кулак отшвырнул его на заключенных. Кто-то инстинктивно посторонился, образовалась брешь, и рослый бросился в нее.

— Держите провокатора! — крикнул Гаек.

Но было уже поздно.

А в это время Баранников услышал с другой стороны:

— Охрана сбежала! Восточные ворота открыты!

Позади кто-то выкрикивал точно такие же слова.

Баранников и Гаек поняли, что происходит организованная массовая провокация.

Толпа послушно поддавалась ей. Колебались даже те, кто был возле Баранникова.

Слишком сильной была жажда свободы.

— У кого есть оружие, ко мне! — крикнул Баранников, сам еще ясно не представляя, что он предпримет дальше.

К нему пробилось несколько человек.

Между тем толпа на глазах редела. Большая ее часть уже растянулась в колонну, быстро двигавшуюся к восточным воротам. Возле Баранникова осталось не больше сотни заключенных, да и те стояли вокруг в нерешительности, видимо далеко не уверенные в том, что поступили правильно.

Вдруг Баранников увидел, что от восточных ворот к ним возвращается большая группа узников, человек двести. Это Шарль Борсак сумел в конце концов убедить и увести из западни французов своей пещеры. С ними было и несколько русских. Все они поначалу поверили провокаторам, но, когда, подходя к воротам — а они достигли их первыми, — увидели, как при их приближении от ворот умчался на восток отряд вооруженных мотоциклистов, почуяли недоброе.

— Подлая ловушка! — возбужденно говорил Борсак, — Что будем делать?

— У твоих товарищей есть оружие? — спросил Баранников.

— Два пистолета и одна самодельная граната.

— Пригодятся… — Баранников прислушался к обступившей их тишине. — Надо послать разведку на позицию зенитчиков и в дом, где была охрана. Там, может быть, брошено оружие. Всем остальным занять позиции в глубине главного входа.

Разведчики скоро вернулись. Дом охраны, оказывается, сгорел дотла, в него попала бомба. С позиций зенитчиков разведчики принесли автомат с полной обоймой патронов, несколько гранат и целую сумку санитарных пакетов. Ни одного солдата там не было.

Разведчики, необычайно возбужденные, рассказывали, как проходила разведка. В это время по приказу Баранникова заключенные разбивались на группы по пятьдесят человек и выбирали командиров. К Баранникову подходили только что избранные командиры групп, они представлялись ему почти по-военному. Одного из них, русского, в прошлом старшего лейтенанта саперных войск, Баранников назначил своим заместителем. Демка остался при нем связным. Тут же был разработан план действий.

Ближе к выходу из штольни заняли позицию те, у кого было оружие. Их назвали ударным отрядом. Они укрылись за тяжелыми бетонными плитами. Снаружи были выставлены четыре дозора, по два человека в каждом. Остальные вооружились кто чем мог. В ход пошли куски железа, резцы от токарных станков, гаечные ключи.

Прибежали сразу два связных из дозора.

— С западной стороны доносятся выстрелы и гул моторов. С зенитных позиций слышны голоса, говорят по- немецки.

Что это может значить?

Прибежал третий связной:

— Туда, где лежат расстрелянные из четвертой пещеры, подъехали машины. Был слышен разговор по-английски. Машины уехали.

Старший лейтенант предложил послать вооруженную разведку — обследовать весь лагерь. Спустя несколько минут разведчики исчезли в темноте. Ушли на свои посты и связные дозоров.

Прошло, может быть, полчаса, и все услышали выстрелы. Баранников и старший лейтенант выбежали из штольни. Редкие одиночные выстрелы доносились с запада.

— Дема, быстрей беги туда! — приказал Баранников. — Если это стреляют наши разведчики, передай им приказ, чтобы не ввязывались в бой и быстро отходили сюда. У нас слишком мало оружия и боеприпасов.

Демка помчался через лес.

Оказалось, что это стреляли не разведчики. Вернувшись вместе с Демкой, они рассказали, что возле западных ворот оставлена группа эсэсовских солдат, человек десять, не больше. У них есть грузовик, который с заведенным мотором стоит чуть поодаль. С той стороны ворот по шоссе кто-то ехал к лагерю, и эсэсовцы начали стрелять. Вот и все.

— Дайте мне пятерых бойцов и одну гранату, — попросил, старший лейтенант, — я возьму эсэсовцев.

Сначала Баранников был категорически против — он был уверен, что поблизости есть еще гитлеровцы. Но старший лейтенант не отставал, он прямо дрожал от нетерпения по-военному схватиться с врагом.

— Пустячное же дело. Одной гранаты хватит, — почти умолял он.

И Баранников уступил.

Старший лейтенант провел эту операцию молниеносно и без потерь. Его пятерка захватила четверых эсэсовцев, грузовик и принесла десять автоматов, ящики с патронами, гранаты.

Заключенные потребовали немедленной казни эсэсовцев. Их окружила плотная, грозно гудящая толпа. Баранников чувствовал: достаточно одного слова или движения — и эсэсовцы будут растерзаны.

— Подождите, товарищи! — крикнул он, пробиваясь к эсэсовцам. — Их надо допросить и узнать у них обстановку.

Толпа расступилась. Эсэсовцев отвели в глубь штольни, и Баранников с Борсаком стали их допрашивать. Эсэсовцы рассказали, что оставлены в качестве заслона и должны были по крайней мере до утра не дать американцам войти в лагерь через западные ворота, а затем отступать на восток. Они рассказали о западне, которая ожидала узников на шоссе.