Арчи Бинз - Бастер, ко мне!

После обеда Клинт разыскал Бастера на пастбище, где тот доил корону. Мистер Декер наблюдал за Бастером и решительно воспротивился, когда Клинт попытался прогнать тюленя.

— Пусть делает что хочет, — сказал он. — И если ему будет мало одной коровы, у нас есть другие.

К тому времени, когда Клинт собрался уезжать, вода из залива совсем ушла, оставив за собой целую милю влажного песка. Теперь незачем было спешить.

В прохладе летнего дня мальчики прилаживали к лодке пропитанные водой планки, прикрепляя их скобами и вбивая клинья, пока они аккуратно не вставали на место. Они поочерёдно влезали в лодку с карманным фонариком в руках, чтобы убедиться, что наружу сквозь швы обшивки не пропинает свет. После этого Лен просверлил в новой обшивке отверстия, куда они вставили бронзовые винты, закрепив ими шпангоуты.

В школе Лен никогда не был в числе лучших учеников, но в судостроении, что тоже было наукой, он действовал мастерски. Клинт не мог сдержать восхищение.

— Я буду приезжать к тебе брать уроки, — сказал он.

— Да тут и нечему учиться. Когда вгрызаешься в дело, всё кажется нетрудным.

Не успели мальчики вогнать последний винт, как в мастерскую явились двойняшки и объявили, что слова пора есть. И опять в кухне Декеров был пир на весь мир.

После этого мальчики разбили палатку прямо на берегу под большим клёном. Джордж с Алленом получили разрешение переночевать у Декеров, а разместиться им всем можно было только в палатке. Даже Бастер пристроился там, внимательно прислушиваясь к беседе о строительстве лодок и путешествиях и с серьёзным видом поглядывая на потрёпанный экземпляр «Тихоокеанской моторки», который мальчики изучали.

Лен задул фонарь, но разговор ещё продолжался некоторое время, потом один за другим все заснули. Бастеру, наверное, тоже спились путешествия. Проснувшись среди ночи, Клинт услышал шум прилива и увидел, как Бастер тихо выбрался из палатки и отправился на ночное купание.

…Первый день каникул прошёл вовсе не так, как рассчитывал Клинт, но он не жалел ни о чём, кроме, пожалуй, того, что слишком много ел. Им и в дорогу всего надавали. Когда они с Бастером собрались уезжать, миссис Декер положила в ящик из-под яблок пол-окорока, ведёрко яиц, масло, кукурузные початки, свежеиспечённый хлеб и ещё всякой всячины. А так как Клинт собирался сам добывать пищу из моря, он как-то даже растерялся, получив еды на целый экипаж в шесть человек.

К середине дня они оставили Исчезающий залив далеко за кормой, и «Дельфин» шёл мимо мыса Куатсон по воде глубиной в пятьсот футов. Теперь, в глубокой воде, Бастер плыл рядом с лодкой спокойно. Он то уносился вперёд, то плёлся в хвосте, увлёкшись каким-нибудь исследованием, а Клинт зорко следил, не появятся ли поблизости чужие лодки. Всегда можно было опасаться, что какой-нибудь охотник, завидев тюленя, откроет стрельбу.

Большинство лодок проходило от них на большом расстоянии, но однажды, обернувшись, Клинт увидел у себя в кильватере, ярдах в двухстах, небольшую белую, яхту. Яхта шла на порядочной скорости, а Бастер в эту минуту был у Клинта за кормой. Клинт свистнул и закричал:

— Бастер! Ко мне, Бастер!

Голова Бастера исчезла и появилась уже рядом с яликом. На усах его блестели капельки воды, а взгляд говорил: «Ну, разве не здорово?» И вдруг он опять нырнул, ему захотелось ещё позабавиться.

Белая яхта теперь была совсем близко, она явно замедлила ход. Когда она совсем поравнялась с «Дельфином», держась в тридцати футах от него, на палубе появился молодой человек в бумажных брюках и шапочке яхтсмена. Сквозь отворенную дверь рулевой рубки была видна стоявшая у руля светловолосая молодая женщина.

— Привет! — крикнул молодой человек. — Это твой тюлень плывёт сзади?

— Да. Он ручной.

Молодой человек пристально вгляделся в Клинта:

— Ты Клинт?

— Да, — удивившись, ответил мальчик.

— Меня зовут Том Ма́ртин. Я слышал о тебе от профессора Уиллса.

— Вы его знаете? — ещё больше удивился Клинт.

— Я работаю у него, и живём мы рядом. Я читал твоё сочинение о земляной уточке.

— Оно не очень хорошее, — покраснел Клинт.

— По-моему, вполне нормальное.

Из рубки высунулась светловолосая женщина.

— Джоан, это Клинт, — сказал ей молодой человек.

— Здравствуй, Клинт! — Она приветливо улыбнулась. — Мы слышали о тебе и твоём тюлене.

Ей пришлось вернуться в рубку: яхта могла столкнуться с яликом.

— Ты, наверное, слышал, что профессор сейчас в Калифорнии? — спросил Том Мартин.

— Да, на океанологической станции.

Единственно, чем нынешнее лето было омрачено, — это отсутствием профессора Уиллса.

— Когда он вернётся, мы вместе приедем к вам в гости.

— Будем очень рады. Он знает, где мы живём.

— Ты сейчас не домой?

— Нет. Мы с Бастером ушли на неделю в море без еды и без пресной воды. Сами будем их добывать.

— Здорово! Это настоящий научный опыт.

Из воды, отфыркиваясь, высунулся Бастер. Молодая женщина вышла из рубки.

— Здравствуй, Бастер!

Тюлень понял, что кругом друзья, и приветливо приподнялся из воды.

— Славный он, правда?

— Превосходный экземпляр, — подтвердил Том Мартин. — Надеюсь прочесть твою работу о тюленях, — улыбнулся он Клинту.

— Спасибо. Только надо её сначала написать.

— Так мы приедем с профессором, когда он вернётся!

— Буду ждать!

Джоан помахала из рубки, мотор тихо застучал, и яхта двинулась вперёд.

Клинт наклонился, чтобы погладить Бастера по голове.

— Смотри-ка, ты стал знаменитостью, Бастер! Теперь благодаря тебе и меня узнают. — Тут он заметил на дне ялика ящик Декеров и покраснел. — Знаешь, что я сделал, Бастер? Я сказал Мартинам, что мы будем добывать пищу сами, а в лодке у нас лежит ящик с ветчиной, яйцами и всякой прочей снедью. Я, наверное, слишком разволновался.

Бастер фыркнул и подпрыгнул, будто услышал недурную шутку.

Но Клинту вовсе было не до шуток.

— Решено, Бастер! Мы идём к Тиму Уолшу и отдадим эти продукты ему. Его уж давно пора навестить.

Когда они вошли в Тритон Коув, из трубы плавучего домика Тима поднимался синий дымок. Домик был обшит серебристо-серой планкой, крыша густо поросла мохом, держался он на кедровых сваях в воде, зелёной от отражённых в ней деревьев.

Сколько Клинт помнит, этот плавучий домик всегда стоял в тихой бухте. Впервые он побывал в нём, когда ему было всего три года; тогда устраивали вечер по случаю девяностолетия Тима Уолша. Ещё по дороге туда в лодке он всё время думал, как же уместятся на праздничном пироге девяносто свечек. Отец с мамой говорили о девяностолетии, как о чём-то необыкновенном, и Клинт решил, как ему повезло, что он успел родиться, пока такой человек ещё жив.