Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Archie Brown

The Myth of the Strong Leader:

Political Leadership in the Modern Age

Copyright © 2014 by Archie Brown

© Деревянко Е., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019

В демократических государствах современности мечтания о «сильных лидерах» — отнюдь не редкость. В это же самое время «волевые руководители» стран, отдаляющихся от принципов демократии, деловито и энергично консолидируют власть в собственных руках. За пару лет с момента окончания работы над этой книгой крупнейшие демократические государства столкнулись с серьезными внутренними деформациями и значительными вызовами на международной арене. В подобные времена мысль о том, что было бы неплохо найти правильного руководителя героического склада и поручить ему решение всех проблем, выглядит весьма соблазнительной идеей. Один сильный человек на самом верху — и все наладится.

В межвоенный период идея была, в частности, неотъемлемой составляющей привлекательности Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини. Однако в те годы страны, сохранявшие верность идеям демократии, отвергали идеологию Fuehrerprinzip и продолжали скептически относиться к «сильным лидерам» и в период после Второй мировой войны. В последние несколько десятилетий представление о способности единственного высшего руководителя разрешать любые важные политические проблемы постепенно приживалось в обществе. Оно стало более распространенным даже в таких парламентских демократиях, как Великобритания, где мы уже не обсуждаем, что предпримет правительство для выработки политического курса страны, а спрашиваем, какое решение примет по этому поводу премьер.

И на президентских выборах 2016 года в США, и на всеобщих выборах в Великобритании в 2017-м, победу одержали кандидаты, подчеркивавшие, какими сильными лидерами они будут в случае избрания. Сила была главным элементом их предвыборных кампаний, хотя в британском случае результаты выборов значительно ослабили позиции премьер-министра, объявившей их как раз для того, чтобы их укрепить. Дональд Трамп набрал почти на три миллиона голосов меньше, чем его соперница Хиллари Клинтон, но благодаря причудливой организации американской избирательной системы с ее конституционной святыней — коллегией выборщиков в Белом доме оказался именно он.

Восприятие Трампа как «сильного лидера» было одним из факторов, способствовавших его победе. В ноябре 2016 года 36 % американцев говорили, что прежде всего хотели бы видеть во главе государства сильного руководителя, при том, что четырьмя годами ранее отдавших приоритет этому качеству было в два раза меньше [1] http://www.politico.com/story/2016/11/exit-polls-what-do-the-voters-want-230935 . . В ходе предвыборной кампании Трамп всячески педалировал свою крутость и широко воспринимался как олицетворение идеи сильного руководства. Максимизация власти и демонстрация силы уже давно являются объектами похвал Трампа. Его соперница на выборах отмечала, что Трамп в позитивном ключе отзывался о вооруженном подавлении китайским правительством мирных студенческих протестов на пощади Тянаньмэнь в 1989 году — он сказал, что «власть показала свою силу». «Вот именно, власть. Трамп не мыслит категориями морали или прав человека, он думает только с позиции силы и превосходства», — добавила Клинтон [2] Hillary Rodham Clinton, What Happened (Simon & Schuster, London, 2017), p. 334. . В марте 1990 года в одном из интервью Трамп говорил, что продемонстрированная китайским руководством «сильная власть» (которую он тем не менее признал «жестокой») в лучшую сторону отличается от Михаила Горбачева, который не способен править «достаточно сильной рукой» в Советском Союзе и в результате разваливает его [3] Charlie Laderman and Brendan Simms, Donald Trump: The Making of a World View (Tauris, London, 2017), p. 48. .

В числе сторонников Трампа оказались люди из социальных групп, которые скорее должны были рассчитывать на помощь демократов, а не девелопера-миллиардера. Он стал президентом, несмотря на полное отсутствие политического опыта и явный дефицит соответствующих знаний. После избрания Трампа члены его администрации возвели «сильное лидерство» в ранг его главного достоинства, даже несмотря на то, что для некоторых из них оно подразумевало возможность сделаться объектом публичного унижения с его стороны. Трамп крайне резко отозвался о генеральном прокуроре Джеффе Сешнзе в связи с его решением не вмешиваться в расследование ФБР российского вмешательства в выборы (в том числе возможности связей команды Трампа с русскими). В интервью телеканалу Fox News Сешнзу был задан вопрос о его отношении к полученной от президента публичной выволочке. «Ну, это, конечно, очень обидно, но ведь президент Соединенных Штатов — сильный лидер», — ответил он. (Курсив подчеркивает акцент, сделанный Сешнзом на этих словах) [4] http://www.foxnews.com/politics/2017/07/27/sessions-stands-by-russia-probe-recusal-in-face-trump-criticism-says-made-right-decision.html . .

В мире американского президента тоже воспринимают как сильного лидера — об этом свидетельствуют результаты опросов населения тридцати семи стран. Их проводил авторитетный вашингтонский Исследовательский центр Пью. И полученные данные наглядно иллюстрируют всю неубедительность увязки понятий «сильный лидер» и «эффективное руководство». Так, сильным лидером посчитали Трампа 55 % респондентов, но при этом большинство опрошенных отзывались о нем как о «высокомерном, нетерпимом и скользком» человеке [5] ‘U. S. Image Suffers as Publics Around World Question Trump’s Leadership’, http://www.pewglobal.org/2017/06/26/u-s-image-suffers-as-publics-around-world-question-trumps-leadership , pp. 1–14, 8. . В самые первые месяцы пребывания на посту, когда общественная репутация президента обычно бывает выше, чем на более поздних этапах, доверие к Трампу в мире было ниже, чем к Обаме даже в конце его второго срока. Только 22 % опрошенных выразили уверенность в том, что Трамп «будет поступать правильно в вопросах международных отношений», тогда как Обаме в этом плане доверяли 64 процента. Жители тридцати пяти из тридцати семи стран — участниц опроса оценивали Обаму в целом выше, чем Трампа. Исключение составили только Россия и Израиль [6] Там же, p. 1. .

Исключительно низкий уровень мнения о Трампе в мире повлиял и на репутацию Соединенных Штатов на международной арене. К концу пребывания у власти Обамы к США относились позитивно в среднем 64 процента опрошенных, а к лету 2017 года, с появлением в Белом доме Трампа, эта цифра понизилась до 49 %. Наиболее резко доверие к Соединенным Штатам упало в Европе и в странах-соседях — Канаде и Мексике [7] Там же, pp. 2, 13–14. . Социологический опрос, проведенный в Германии в феврале 2017 года, «показал, что надежным союзником считают США только 22 % немцев по сравнению с 59 % всего тремя месяцами ранее, до победы Трампа на выборах» [8] Jeff D. Colgan and Robert O. Keohane, ‘The Liberal Order is Rigged’, Foreign Affairs , Vol. 96, No. 3, 2017, pp. 36–44, 37–38. . Получается, что у человека, который считает себя сильным лидером и выглядит таковым со стороны, совсем не получается завоевывать друзей и оказывать влияние на людей в остальном мире.