Н. Рудакова - Интересные рассказы о животных

Один садовник говорил мне, что у него есть кошка, которая держит всех белок в приличном отдалении от его сада. Правда, что эти зверьки лакомятся горохом и молодыми всходами пихт и каштанов в весеннее время; в одно очень сухое лето они нередко хозяйничали также и на наших персиковых и сливовых деревьях. Но я прощаю им эти маленькие грехи и очень бы скучала, если бы белочки перестали посещать лужайку моего сада, на которой они – нередко вчетвером и впятером – так мило забавляются. Они с изумительною ловкостью и грацией гоняются друг за дружкой, вокруг древесных стволов, и выражают своё неудовольствие уморительным своеобразным хрюканьем и топаньем лапками, вроде того, как это делают кролики.

Осенью я велю собирать для них жёлуди и буковые орешки; весной же и зимой я разделяла все это между голодными белочками, обильно разбрасывая жёлуди и орешки, вместе с другими зёрнами, под упомянутым уже выше старым дубом. Этот корм является также большою притягательною силой и для соек, диких голубей, поползней, ворон и всякой прочей пернатой публики.

Мои продолжительные наблюдения над белками привели меня к убеждению, что хвост этих зверьков служит им для выражения различных настроений духа, а также, может быть, и для других более или менее важных целей. Так, будучи закинут на спину и распластан, он защищает, наподобие крыши, от дождя; изогнут ли он в виде вопросительного знака, лежит ли горизонтально на земле, вздёрнут ли прямо кверху, как палка, – все эти положения имеют своё значение.

Зайцы лесные по ночам кормятся корою деревьев, зайцы полевые – озимями и травой, гуменники – хлебными зёрнами на гумнах. За ночь зайцы прокладывают по снегу глубокий, видный след. До зайцев охотники – и люди, и собаки, и волки, и лисицы, и вороны, и орлы. Если бы заяц ходил просто и прямо, то поутру его сейчас бы нашли по следу и поймали; но заяц труслив, и трусость спасает его.

Заяц ходит ночью по полям и лесам без страха и прокладывает прямые следы; но как только приходит утро, враги его просыпаются: заяц начинает слышать то лай собак, то визг саней, то голоса мужиков, то треск волка по лесу и начинает от страху метаться из стороны в сторону. Проскачет вперёд, испугается чего-нибудь – и побежит назад по своему следу. Ещё услышит что-нибудь – и со всего размаха прыгнет в сторону и поскачет прочь от прежнего следа. Опять стукнет что-нибудь – опять заяц повернётся назад и опять поскачет в сторону. Когда светло станет, он ляжет.

Наутро охотники начинают разбирать заячий след, путаются по двойным следам и далёким прыжкам и удивляются хитрости зайца. А заяц и не думал хитрить. Он только всего боится.

Лебеди стадом летели из холодной стороны в тёплые земли. Они летели через море. Они летели день и ночь, и другой день и другую ночь они, не отдыхая, летели над водою. На небе был полный месяц, и лебеди далеко внизу под собой видели синеющую воду. Все лебеди уморились, махая крыльями; но они не останавливались и летели дальше. Впереди летели старые, сильные лебеди, сзади летели те, которые были моложе и слабее. Один молодой лебедь летел позади всех. Силы его ослабели. Он взмахнул крыльями и не мог лететь дальше. Тогда он, распустив крылья, пошёл книзу. Он ближе и ближе спускался к воде; а товарищи его дальше и дальше белелись в месячном свете.

Лебедь спустился на воду и сложил крылья. Море всколыхнулось под ним и покачало его. Стадо лебедей чуть виднелось белой чертой на светлом небе. И чуть слышно было в тишине, как звенели их крылья. Когда они совсем скрылись из вида, лебедь загнул назад шею и закрыл глаза. Он не шевелился, и только море, поднимаясь и опускаясь широкой полосой, поднимало и опускало его. Перед зарёй лёгкий ветерок стал колыхать море. И вода плескала в белую грудь лебедя. Лебедь открыл глаза. На востоке краснела заря, и месяц и звёзды стали бледнее. Лебедь вздохнул, вытянул шею и взмахнул крыльями, приподнялся и полетел, цепляя крыльями по воде. Он поднимался выше и выше и полетел один над тёмными всколыхавшимися волнами.