Олег Бундур - Царское море

У каждой королевы есть придворные влиятельные лица. У Ледовой королевы — это: мороз, ветер, течения, приливы-отливы.

Чем крепче мороз, тем крепче и толще лёд, тем сильнее смерзаются торосы.

Ветер задул с запада, отогнал льды к востоку от Новой земли — вот вам новоземельская полынья. Подул с востока, как говорят моряки: с восточных румбов, оттеснил льды от полуострова Ямал — получается ямальская полынья. А если ветер гулять начнёт с севера, нагонит льдов в Карское море… Недаром юго-запад Карского моря называют ледовым мешком или погребом.

Хорошо, если эти влиятельные лица действуют по одному, по очереди. А если все вместе?

Ветер гонит льды в одну сторону, течение тянет в другую, прилив или отлив — в третью. Куда льдам идти? Льды беспокоятся, начинают двигаться, сталкиваться, наползать друг на друга, льдины дыбом, торчком поднимаются, застывают — так торосы образуются в одних местах, а в других — разрывы между ледовыми полями — полыньи. И, поди, угадай, где и что будет в Арктике через час…

Я думаю, члены экипажа просят мысленно Ледовую королеву, чтоб была к ним милостивой. Я сам видел: как только вдали появлялись торосы, старпом и штурман склоняются над экраном радара, что-то шепчут, как будто колдуют… И торосы куда-то исчезают! И вновь появляется полынья или ровные льды.

Ну и ладно! Пусть даже и просят Ледовую королеву. Что такого? Не для себя же просят, для дела. Тем более, за кормой «Таймыра» теплоход «Юрий Аршеневский» с грузом строительных материалов. Их очень ждут в порту Сабетта!

Так я называю Карское море! Потому, что с него начинается ледовый Северный морской путь, потому что здесь Ледовая королева. А где же ей быть, если не на Царском море! Кроме того, тут такие серьёзные, настоящие царские льды. Ну и ещё потому, что всё моё путешествие проходило в этом Царском море!

И я могу сказать ему с поклоном:

— Здравствуйте, Ваше Величество! Я снова в Арктике! Спасибо, что приняли меня!

Прошлый раз я видел и китов, и моржей, и тюленей, белых медведей и нерп. Но… Другое время, другое место, но я могу легко представить и здесь белую медведицу и двух медвежат. Не обращая внимания на ледокол, они уходят, не торопясь, за гряду торосов, постепенно растворяясь в белом безмолвии.

Как только медведица скрылась, из дымящейся полыньи высунулась нерпа, подышать свежим воздухом. Знает, когда можно, умница!

Вообще-то это море названо по имени реки. А имя реки — Кара. Вот какое имя! Наверное, не просто так назвали её — Кара, наверное, многих река наказала, покарала за легкомысленное, а, может, нечестное отношение к ней, за неуважение к ней или просто за слабость. Кто теперь может рассказать нам о той «старине глубокой».

Река Кара впадает в море, река Кара и море Карское, серьёзное море. Много и здесь и смельчаков, и лихачей осталось навсегда и в новоземельских тундрах, и в близких ямальских, и таймырских мерзлотах, и в ледовых просторах моря. Потому я и говорю уважительно: Царское море.

Я стоял на корме и низко поклонился и Арктике, и Морю. Моряк, проходивший мимо, с удивлением посмотрел на меня. Да и пусть! Что мне от того, что он удивился. Я Арктику поблагодарил, за то, что услышала моё желание вновь побывать здесь. Я Морю поклонился, чтоб оно широко раскрыло мне свои просторы и ледовую красоту.

И хорошо, что я это сделал. Всё в рейсе у меня удачно складывалось: и на палубе я не замерзал во время прогулок в трескучие морозы, и в шторм не укачало в Баренцевом море, и экипажи всех трёх ледоколов, на которых я побывал, хорошо относились ко мне.

Даже, когда потом, по прибытии в порт, я шёл через проходную порта, женщины-вахтёры у меня документы не спросили. А что спрашивать: и так видно — свой идёт!

Знаете, что было самым трудным, нет, самым неудобным в моём рейсе? Переодевания.

Нет, вы не так подумали. Я не пижон и не модник, чтоб несколько раз в день переодеваться. Но приходилось!

В кают-компанию, где нас кормили, командный состав ледокола собирался в белых рубашечках с морскими погонами, в чёрных брюках. Не мог же я приходить сюда в том, в чём я в каюте работал? Вот и приходилось 4 раза перед приёмами пищи переодеваться, а потом ещё четыре раза — после. А ещё утром, когда вставал, вечером, когда ложился спать. А ещё два раза — гулять на палубу ходил. Посчитали, сколько? Наверное, со счёта сбились!

И стал я думать, как уменьшить количество переодеваний. Ну, утром-вечером, понятное дело, нельзя. Не будешь же в брюках спать или, наоборот, в плавках по каюте днём расхаживать.

Гулять тоже нужно, просто необходимо.

Примемся за еду. Что там про завтрак говорится: завтрак съешь сам! Переодеваюсь, иду. Про обед: обедом поделись с другом! Поскольку, друзей ещё не успел завести, а если и завёл бы, всё равно никто бы не взял половину моей порции, надо идти.

Про ужин: ужин отдай врагу. Врагов, конечно, нет. Надо идти есть ужин. Иду. А вот про полдник ничего не говорится. Всё, значит, отказываюсь.

Ну вот, хотя бы на два раза меньше уменьшилась моя возня с одёжками, а книжка увеличилась на этот рассказ!

Таких стратегически важных путей, как Северный морской путь уже̕ больше не откроют.

Те, кто первыми прокладывали его — были счастливцами!

Я думаю, что и ледовые капитаны, которые, может быть, уже в сотый раз идут по Северному морскому пути — тоже счастливы. Знаете, почему?

Ну, вы слышали, наверное, эти слова: дважды в одну и ту же реку не войдёшь. Понимаете, да? Вот вы из реки вышли и снова в неё входите, но пока выходили-входили, течением принесло уже другую воду и это уже другая вода, уже другая река.

Так и на трассе Севморпути. Там же постоянно ветры, течения, льды движутся. И когда капитан на своём ледоколе опять выходит в море, он идёт по другой воде, по другим льдам. Каждый раз, как в первый раз. Правда, здорово!

Мы вон тоже возвращались домой тем же маршрутом, а никаких прежних следов, никаких каналов на пути не было. Хотя тут с осени ледоколы прошли уже десятки раз. Тоже, как в первый раз шли. Наши прежние следы унесли льды.

Поэтому у ледовых капитанов всегда есть ощущение первооткрывателей.

Такие ощущения и вы можете испытать. Как только выпадет снег, выйдите из дома рано-рано и проложите первую тропку. Вы самый первый! Если вы проложили тропку по тому месту, где люди обычно по делам ходят, через некоторое время пройдут ещё, потом ещё…

Но всё равно вы тропку эту открыли.

А если вы хотите, чтоб ваша тропка долго оставалась единственной, проложите её там, где никто не ходит. Правда, это может быть опасным: что там под снегом лежит? Но первооткрыватели всегда рискуют, идя первыми.