Сусанна Георгиевская - Тарасик

В комнате, где работала папина бригада, висела на стене большая карта, похожая на географическую. Она была сделана из железа и вся разрисована квадратиками.

Взгляни на эту карту не только что Тарасик, но даже, скажем, человек посолидней Тарасика — который уже занимается в школе, — он тоже ничего не смог бы на ней прочесть.

Карта была вся сплошь усеяна маленькими лампочками.

Если на какой-нибудь улице или же на заводе гас свет, в прямоугольнике или кружке, который изображал улицу, переулок или завод, сейчас же загоралась электрическая лампа. Зеленый огонек. Он значил: авария на вашем участке, товарищи электротехники.

Работа папы Тарасика, монтера Искры, и двух его напарников, Андреева и Рахматулина, была похожа на работу врачей скорой помощи.

Вот, например, раздается звонок:

— Вышлите скорую помощь!.. Побыстрей! Человек поскользнулся и упал с крыши. Он пускал бумажного змея… Да, да… Свалился. Свалился. Поторопитесь.

Так же примерно бывало и в «Госэнерго». Только вместо того, чтобы позвонил телефон, загорался на карте зеленый огонек. Он говорил папе Тарасика и его напарникам: «Скорее, скорее, ребята!.. Нуждаемся в скорой помощи. Погас свет. Без электричества не может работать завод. Не может заниматься школьник; никто не хочет сидеть у себя дома в темноте».

И вот дежурные монтеры садятся в дежурный автобус «Госэнерго».

…Помните ли вы, что на лбу машины «Скорой помощи» нарисован красный крест? Она летит по городу, и ей дают дорогу пешеходы, трамваи и троллейбусы.

Каждый знает: она едет вперед без оглядки, чтобы спасти больного.

А во лбу автобуса «Госэнерго» нет, разумеется, красного креста. На боку у него написано незаметными буквами: «Аварийная. Госэнерго». Вот только и всего.

Но машина с дежурными монтерами тоже шибко мчится по городу. Шофер электрической скорой помощи дает, как говорится, газу.

«Госэнерго» — написано на боку автобуса.

«Граждане! Дайте дорогу машине «Госэнерго»!

А люди глядят ей вслед и удивляются — почему не останавливает милиционер этот маленький, неказистый автобус? По какому такому праву он обгоняет весь городской транспорт?..

Комната дежурных монтеров звенит, гремит и тренькает телефонными звонками. К железной карте придвинут длинный и узкий стол, похожий на гусеницу. На столе штук десять телефонов. И все они звонят то разом, то с перерывами в несколько минут.

— Слушаю! Оперативная служба. У телефона диспетчер Андреев.

— Слушаю! У телефона монтер Искра.

— Слушаю! У телефона Рахматулин.

Так отвечают в трубку дежурные монтеры.

Если свет погас в жилом доме, телефон не устает звонить. Жильцы сердятся.

— Давай свет, «Госэнерго»! Безобразие! Бюрократизм! До людей вам нет никакого дела!

Телефон звенит, тренькает, надрывается. По ту сторону телефонов выходят из себя и кричат на монтеров жильцы домов, где погас свет. А железная карта «Госэнерго» давно уже зажглась зеленым или другим огоньком. Она давно уже рассказала монтерам, где именно случилась авария; она им сказала, какая именно авария произошла на их участке и какой пострадал кабель: кабель, по которому бегут токи высокого напряжения.

Вы, может, не знаете, что ток, как и человек, бывает высокий и низкий? Если ток высокий, тогда на той (большой) машине, где он заперт, написано: «Осторожно — опасно для жизни», — и нарисована красная стрела, похожая на молнию.

Если ток низкий — это как небольшого росточка и не особо сильный человек: дал в ухо, а ты устоял. Да и то не всегда. Разозлившись, он тоже может убить.

— Слушаю, — отвечает диспетчер Андреев.

— Слушаю, — отвечает монтер Искра.

— Слушаю, — отвечает монтер Рахматулин.

Не беспокойтесь, граждане! Без света сидеть не будете. Нам все известно. Мы примем меры.

Вот так, очень вежливо и терпеливо, говорят монтеры из «Госэнерго» в орущую телефонную трубку.

В тот день, когда Тарасика чуть не уволок в милицию милиционер, а папу чуть не огрела лопатой женщина-дворник, в тот день, когда папа, взяв с рук на руки своего сына, донес его домой, поехал на работу автобусом номер четыре и вбежал в свою рабочую комнату, опоздав на десять минут, — в этот день зеленый огонек на деревянной карте сказал о том, что испортился свет в одном из районов.

На место электрической аварии сейчас же выехали два монтера: монтер Искра — папа Тарасика и монтер Рахматулин — папин напарник.

Их третий товарищ — мастер-электротехник Андреев — остался дежурить в «Госэнерго» для того, чтобы отвечать на телефонные звонки и глядеть на карту — не зажжется ли на ней другой зеленый огонек, не случится ли в районе еще какой-нибудь аварии с электрическим светом.

Машина «Госэнерго» — маленький, неказистый автобус — быстро летела по городу.

В автобусе сидели два монтера — папа Тарасика, папин товарищ Ахмед Рахматулин — и шофер, пожилой, надутый и небритый человек.

Все молчали. Каждый был занят своими мыслями.

Автобус ехал по длинным, центральным городским улицам, сворачивал в переулки, подпрыгивал, вздрагивал на камнях и опять выезжал на гладкие широкие магистрали.

Два молодых монтера и старый шофер у руля задумались.

…Зажжем наш потайной фонарь (ведь он умеет освещать все на свете, даже то, о чем думает человек).

Монтер Рахматулин — он тоже был студентом-заочником электротехнического института — воображал, как хорошо он сдаст экзамен, как удивится и даже ахнет профессор и сейчас же поставит ему пятерку в зачетную книжку.

Рахматулину пошел двадцать первый год. Он был черноволосый, приземистый, любил музыку и умел хорошо свистеть.

И вот он сидел в автобусе и воображал, как выступит на институтском вечере.

Кто-то скажет:

— Студент-заочник второго курса Ахмед Рахматулин. Художественный свист.

Он выйдет вперед, раскланяется — такой молодой, красивый… Выйдет и засвистит.

И Рахматулин на самом деле вдруг взял да и засвистел.

Он свистел, как зяблик. Нет! Он свистал, как соловей.

В приоткрытое окошко кузова летящего вперед автобуса рвался ветер. Ветер поднял дыбом хохолок на лбу молодого монтера.

— Петух! Ну чистый петух… Петух и есть… — оглянувшись, сказал шофер. (Он сегодня не выспался и был сердитый.)

Но Рахматулин свистел до того красиво, что в конце концов размечтался и сам шофер, сидевший у баранки.

Он думал вот что:

«А может, оно ничего, что мне выделили садовый участок далеко от города?.. Может, все-таки не надо было отказываться?.. Видать, я того… Я немного погорячился.

Можно было бы взять коллективного сторожа. Это раз. Хорошо бы такой подобрать участок, чтобы был поблизости от водопровода…

На зиму будет свое варенье… Ну и там повидло, конечно, моченые яблоки…