Валерий Герланец - Невероятные приключения Моли и её друзей

Капитан снова стал засыпать пленных вопросами, но Медвежонок и Гагагав твердили то же самое, что и раньше.

– Они не врут, па, – подал голос, молчавший до сих пор мальчишка. – Это не мутанты и клоны с «Биониса».

– Но интуиция мне подсказывает, что они что-то от нас скрывают. Итак, вы летели…

– На воздушном шаре, – подсказал шефу толстяк.

– Где же он?

– Его сорвало и унесло…

– Летели высоко, следовательно, должны были видеть «Бионис», – чуть прихрамывая, заметался по каюте капитан. Заметив недоумённые взгляды незнакомцев, пояснил: – «Бионис» – это корабль, плавучая научная лаборатория. Назовите её точное местоположение и убирайтесь прочь!

– А можно сначала убраться прочь, а потом сообщить координаты этого корабля? – грустно пошутил Гагагав.

– Вы что, издеваться надо мной вздумали?! – капитан пришёл в неописуемую ярость. – Вахтенный, брось их в трюм. Надеюсь, кромешная тьма, сырость и общество голодных крыс развяжут этим маленьким уродам языки.

– Лучше отдай их мне, – предложил Жуль-младший.

– Зачем? – отец сделал удивлённое выражение лица, насколько может сделать такое выражение лица горилла.

– Мне скучно. У меня нет здесь ни игрушек, ни друзей.

– А скутер, который я подарил тебе полгода назад, а пистолет, а кинжал?

– Так они же не игрушечные, а настоящие.

– Выкинь эту затею из головы, Жуль! – сказал капитан, как отрезал.

– Ах, так! Тогда я этих двоих у тебя покупаю! – выкрикнул мальчишка, вытряхивая из кошелька на стол весь свой сегодняшний выигрыш.

Слушая перепалку отца и сына, Медвежонок и Гагагав никак не могли взять в толк, что для них лучше: оказаться в тёмном трюме, заполненном голодными крысами, или в каюте этого вооруженного до зубов юного картёжника.

Манящий звон и блеск золотых вмиг изменили настроение Жуля-старшего, и он пошёл на попятную, правда, пригрозив сыночку, что если тот упустит незваных гостей, то будет каждый день в течение месяца драить палубу.

Моль проснулась, повертела по сторонам головой, но так ничего и не разглядела. Со всех сторон была разлита кромешная тьма. Она протёрла лапками глаза и предприняла ещё одну попытку хоть что-нибудь рассмотреть в обступившей её черноте.

«Неужели меня снова занесло в космос? – с испугом подумала она. – Но там повсюду мерцают звёзды, а здесь их почему-то нет. А может, я под землёй, в пещере? Тогда, куда подевались Медвежонок и Гагагав?»

Моль несколько раз громко позвала друзей, но ответа не последовало. Бабочка с трудом выползла из чего-то тёплого и пушистого и, взмахнув крылышками, попыталась взлететь. Не тут-то было – крылышки сразу же упёрлись в потолок, а может, в пол. Поди разбери в абсолютнейшей темноте, где там верх, а где низ.

«Я умерла и лежу в гробу, – Моли вдруг стало себя так жалко, что из её глаз ручьями брызнули слёзы. – И… и больше никогда не увижу белого света и своих друзей, с которыми столько путешествовала». Она резко метнулась в одну сторону – стенка, в другую – опять стенка. «Всё верно, я под землёй, в гробу, одна одинёшенька, – Моль зарыдала, как сводный хор завзятых детсадовских плакс. – Но как, как это случилось? Неужели меня прихлопнула миссис Плиз, когда я, забыв об опасности, за обе щеки уплетала деликатесный мех её пушистой накидки?»

Вспомнив о вкусной накидке голливудской звезды, у Моли мгновенно разгорелся аппетит, причём просто зверский. Ей казалось, что она съела бы сейчас даже две, а то и три такие накидки.

«Если я мертва, почему мне тогда так нестерпимо хочется есть? – стала рассуждать Моль, всегда отличавшаяся хорошим логическим мышлением. – Значит, я, скорее всего… – она что есть силы ущипнула себя и тут же ойкнула от боли. – Значит, я жива, жива, жива! И нахожусь, точнее, меня заточили… Ох, какая же я балда! Какая паникёрша! Я просто в чемодане. В чемодане Лиз Плиз, в котором она возит свои многочисленные наряды и украшения. А очутилась я в нём… Не помню. Ничегошеньки не… Помню только ослепительной красоты мех горного барса, его нежный вкус, а ещё обволакивающий, уводящий в страну блаженства запах. Этот запах исходил от причёски, шеи и одежды суперстар».

Бабочка стала лихорадочно восстанавливать ход событий, который предшествовал её заточению. Вспомнила, как влетела в шумный заполненный гостями зал, где проходил банкет по случаю открытия фитнес-центра, как её чуть было не прихлопнул один из официантов, как она спряталась от несостоявшегося убийцы за широкую спину телохранителя звезды, как, выбрав удачный момент, сиганула оттуда в манящий густой мех её накидки. А дальше, она стала жадно есть, есть, есть, чавкая и причмокивая, одновременно купаясь в кружащем голову аромате. Видимо, так удивительно пахли духи. Их тонкий аромат смешивался с ароматами других парфюмов и пьянил похлеще нафталина. А потом? А потом она… отключилась, потеряла сознание.

«А что, если не хватит воздуха, и я здесь задохнусь? – всполошилась Моль. Нет, нет и ещё раз нет! – прогнала она прочь глупые мысли. – Я такая маленькая, а чемодан такой большой. И потом, рано или поздно чемодан откроют, иначе зачем его нужно было куда-то везти. А откроют его… Вот тупица! Вот безмозглое порхающее создание! Это произойдёт, когда Лиз Плиз вернётся домой! Следовательно, сейчас чемодан, внутри которого я сижу, находится в грузовом отсеке… самолёта. Конечно, самолёта, потому что звёзды Голливуда живут по принципу «время – деньги» и на дальние расстояния передвигаются исключительно по воздуху».

– А ведь я, пожалуй, буду покруче любой суперстар, потому что по воздуху передвигаюсь всегда и везде, – вслух проговорила бабочка, гордо задрав свою головку.

Она прильнула к стенке чемодана и, прислушавшись, уловила далёкий монотонный гул. Так мог гудеть только самолёт, на котором Моль вообще-то никогда в жизни не летала, но читала о нём и его гудящих турбинах в энциклопедии.

Неожиданно началось настоящее чемоданотрясение. Тихая обитель Моли завибрировала, стала раскачиваться из стороны в сторону и, совершив полёт, тяжело плюхнулась на что-то очень жёсткое. Последовал ещё целый ряд глухих толчков, и стенки чемодана сдавила такая невероятная сила, что сидящей внутри Моли показалось, будто на её временное жилище наступил страдающий ожирением слон. Чемодан ещё долго куда-то везли, несколько раз бросали, роняли и даже пинали. В результате чего бабочка слегка повредила правое крылышко и едва не сломала один из усиков, венчающих её умную голову. Окажись внутри чемодана не одежда, а вещи потвёрже и поувесистей, Моли вряд ли удалось бы выжить.