Валерий Герланец - Невероятные приключения Моли и её друзей

– Там море… И это… Эти… Ну этот – караван верблюдов.

– Тебя, видно, вчера контузило, – повертел лапой у виска Медвежонок. – Верблюды – в море?

Медвежонок сделал дырку ещё больше и просунул в неё свою голову. Он действительно увидел, растянувшийся не менее чем на полмили, верблюжий караван и сопровождавших его, закутанных с головы до пят в отбелённые солнцем одежды погонщиков.

Скутер, в котором они с Гагагавом сейчас находились, был обёрнут старой брезентовой тканью и вместе с объёмным тюком приторочен к горбу громадного верблюда. Позади него, горделиво подняв толстогубую голову, шагал другой «корабль пустыни», неся на своём единственном горбу гидроцикл.

Медвежонок возвратился на место и, присев рядом с другом, после продолжительного молчания, сказал:

– Мы опять в плену и, насколько я заметил, движемся в совершенно противоположном направлении от предполагаемого местонахождения Моли.

– Эх, была бы она сейчас с нами, точно бы сказала, куда и к кому мы попали, – с сожалением вздохнул Гагагав.

– К кому попали и так ясно – к жителям пустыни. А вот как нам из этого пекла теперь выбраться?

Дни-близнецы сменяли близнецы-ночи, а караван всё шёл и шёл, прокладывая путь среди раскалённых солнцем песчаных гряд и барханов.

Сидящие в своём укрытии Медвежонок и Гагагав уже потеряли всякую надежду на то, что пустыня, в которой кроме песка, ветра и немилосердно палящего солнца ничего не было, когда-нибудь закончится.

Но она закончилась, плавно перейдя в саванну. Теперь днём можно было видеть, как по её степным просторам носились стада пугливых антилоп и зебр и степенно прохаживались жирафы и слоны. Последние просто поразили наших героев своими размерами. Слонёнок, который когда-то жил вместе с ними в ящике для игрушек, по сравнению с настоящим взрослым слоном, выглядел жалкой букашкой. А ночью саванна наполнялась страшными хрипами и воплями невидимых животных и птиц.

А затем сплошной зелёной стеной перед уставшими караванщиками встал тропический лес.

Именно здесь, совершенно неожиданно, и напало на караван многочисленное низкорослое, но воинственное племя. Все воины были ростом с восьмилетнего ребёнка и носили на бёдрах передники из кожи. Их лица были разукрашены белой и красной глиной, а в руках они держали короткие копья или бамбуковые трубки, из которых при помощи рта пускали стрелы. Вооружённые крепыши отобрали у караванщиков три тюка, набитых товарами, скутер и скрылись в густых зарослях так же внезапно, как и появились.

– Пока эти злобные коротышки нас не обнаружили, – прошептал на ухо Гагагаву Медвежонок, – надо делать отсюда ноги.

– Лучше сделаем отсюда крылья. Ты ещё не забыл, что я гусепёс и летаю не хуже нашей подружки Моли. Только крепче за меня держись.

Гагагав, а следом за ним Медвежонок благополучно выбрались наружу через дыру в белёсой тряпке и взлетели. Но метко выпущенная одним из воинов стрела пробила крыло Гагагава, и он вместе со своим «пассажиром» упал сначала на упругий пальмовый лист, а затем в густую траву.

За время своего пребывания в Голливуде Моль изменилась до неузнаваемости. Повстречай сейчас Медвежонок и Гагагав свою закадычную подружку, они бы её, честное слово, не узнали, а если бы и узнали, то не сразу.

Кинорежиссеру Стиву Амчизбургеру говорящая бабочка, даже несмотря на свой весьма серенький внешний вид, пришлась по душе, и он с присущим ему энтузиазмом принялся создавать из неё настоящую голливудскую звезду. Внешностью и имиджем Моли занялись лучшие пластические хирурги и парикмахеры, визажисты и массажисты, парфюмеры и кутюрье. Ей сделали талию, как у осы, а всё, что было выше и ниже талии, для придания пышности накачали силиконом. Моли завили торчащие на макушке усики, изменили форму и покрасили в более яркий привлекательный цвет крылышки. Наложили тени на глазки, румяна на щёчки и пудру с тональным кремом на всё остальное…

Поначалу Моль сопротивлялась резким изменениям своей внешности. Но её протесты и возражения, типа «я стала похожа теперь на ночную бабочку» или «таких молей в живой природе не бывает» в расчёт не принимались.

– Деточка, – с мягкой отеческой улыбкой смотрел на неё мистер Амчизбургер, – забудь все, что происходит в жизни. Ты попала на «фабрику грёз», а в грёзах, особенно кошмарных, может быть всё, что угодно: оранжевые крокодилы, поющие гвозди, пожирающие лис куры и даже такие моли, как ты.

После придания внешности Моли более-менее голливудских стандартов, она была определена в школу танцев и шарма, где её и других воспитанниц учили ходить на манер топ-модели, обворожительно улыбаться, красиво танцевать и соблазнительно стрелять глазками.

Фотографии Моли стали мелькать на страницах новомодных журналов и газет, а вскоре она снялась в рекламном клипе, который пропагандировал лучшее в мире средство по борьбе с Молью.

А ещё… В общем, рано или поздно это происходит со всеми бабочками – Моль влюбилась, влюбилась в дневную бабочку по имени Адмирал. В школе танцев и шарма он был её тренером по изящному порханию и культурному поеданию. В Адмирала нельзя было не влюбиться. Он выгодно отличался от других мужественной внешностью, весёлым нравом и удивительной галантностью. А как он танцевал, как волшебно кружил и кружил свою партнёршу, восхищаясь её грацией! Именно таким в мечтах и грёзах всегда представляла своего спутника жизни Моль.

В свою очередь, бравый Адмирал, судя по всему, тоже положил глаз на Моль. Он чаще, чем с другими, танцевал именно с ней, говорил комплименты, дарил вкусные шерстяные лоскутки. А однажды не удержался и пригласил в уютный ресторанчик под названием «Хоть шерсти клок».

Усадив свою спутницу за столик, Адмирал положил перед ней меню и спросил:

– Что вы будите есть, мисс Очарованье?

Так Моль ещё никто никогда не называл, и бабочка зажмурилась от охвативших её вдруг трепетных чувств. Затем её слегка подкрашенные глазки распахнулись:

– Я съем, пожалуй, салатик из корешков архивных книг, а на второе – шерсть ламы под пурпурным соусом.

– А что заказать из напитков?

– Цветочный нектар.

– О, у вас утончённый вкус! – не скрывая своего восторга, воскликнул спутник. – Неповторимый аромат и вкусовая гамма этого напитка словно уносят в далёкие экзотические страны… Конечно, «Нафталиновка» покрепче…

– От «Нафталиновки» у меня на утро болит голова.