Николай Егоров - Операция «Дозор»

— Где ты был? Почему ты отсутствовал? — Орионовна, как назло, начала с расспросов и не торопила с ответом — поставила голову боком, направила ухо на Пантелея: дескать, я вся внимание — подумай и выкладывай по порядку.

Пантелей разглядывал маленькое, розовое, просвеченное солнцем ухо и молчал.

— Так!.. Хорошо же ты начинаешь лагерную смену! Третий день всего — и уже самовольная отлучка неизвестно куда и неизвестно зачем… Что ж, буду знать, каков ты. Кстати, напомни свою фамилию… Ну!

Пантелей замялся и тихо произнес:

— Кондра… шов…

— Не расслышала, повтори.

Пантелей скупо прибавил:

— Кондрашов моя фамилия!

— И вовсе нет!!! — радостно заорала Ленка Яковлева. — Кондрашин его фамилия! Я знаю — Кондрашин!

Орионовна недоверчиво взглянула на Ленку.

— Кондрашин, Кондрашин! — закивала Ленка. — Мы в одною доме живем, в одном классе учимся!

— Зачем тебе это понадобилось — искажать свою фамилию? Ну?

В глазах Бастика Дзяка отразилось безграничное любопытство, но сейчас главное было — выручить товарища, и Бастик подсказал:

— Он нечаянно…

Пантелей опустил голову, исподлобья посмотрел на Ленку и одними губами неслышно проговорил: «Погоди же, Чемодан для Грамот».

Ленка подергала челку и тоже одними губами ехидно бросила:

— Да-с!

«Даскнуть бы тебе!» — вертелось на языке Пантелея, но он перехватил взгляд Капы Довгаль и сдержался.

Черные мохнатые глаза Капы Довгаль сначала изучающе остановились на Пантелее, потом нашли Ленку, и она проглотила то, что» хотела добавить к своему «да-с!»

Капа вообще говорила мало. И самым неприятным было, когда: она, отворачиваясь, негромко и протяжно выговаривала: «Стыыы-доба!» Значит — все, не стоишь ты того, чтобы обращать на тебя внимание и принимать всерьез.

Орионовна больше не могла ждать и сообщила Пантелею, будто он слепой и глухой — не знает, что здесь к чему:

— Сейчас все твои товарищи пойдут купаться. И у тебя… — Она сделала паузу, дала Пантелею возможность осознать сообщение и добавила: — И у тебя будет время помолчать. Здесь вот — на берегу. Иди же на свое место!

Пантелей послушно отошел и сел на ташки-вьетнамки.

— Накрой голову, — потребовала Орионовна. Она не собиралась выпускать его из виду.

Пантелей надел пилотку.

Ребята плескались в узкой полоске воды между берегом и пенопластовыми поплавками на капроновой веревке. Валерий Васильевич стоял у самой черты ограждения, и все равно вожатому было по пояс.

Орионовна памятником высилась на своем камне, считала головы мальчишек и девчонок и строго предупреждала:

— Не нырять! Не нырять!

Санька Багров крутился возле Валерия Васильевича: сюда Орионовна поглядывала реже. Улучил момент, нырнул. Валерий Васильевич сделал вид, что ничего не заметил, но Орионовна была начеку, ткнула пальцем, погрозила:

— Выведу на берег!

Здесь, на берегу, время ползет медленнее черепахи. Пантелей томился от жары, от желания броситься в море, нырнуть разок-другой. Можно бы подойти к Орионовне, оказать: «Больше не буду». Она сразу спросит: «Так где же ты был?» А он скорее откусит себе язык, чем раскроет свою тайну. Вернее всего — сидеть и помалкивать, помалкивать и терпеть…

Горнист просигналил, и первая смена купающихся неохотно вылезла из моря. Ребята валились на гальку. Санька Багров шумно отфыркивался:

— Хорро-шшо!.. Да жалко — мало!

Мало ему! Позагорал бы тут! От Пантелея дым пойдет, если Орионовна заставит вторую смену на берегу провести.

Бастик Дзяк купался в голубых резиновых тапочках. Выходя из моря, он снял их, наполнил водой, понес к Пантелею.

— Полить тебе на спину?

— Только мучиться, — отказался Пантелей.

Бастик выплеснул воду на камни, она высохла на глазах. Пленка воды сжималась от краев к середине, пока не исчезла. Пантелей еще ниже опустил голову, отяжелевшую от жары и обиды.

Орионовна позвала его и догадливо прищурилась:

— А ты, Кондрашин, не родственник Ивану Пантелеевичу Кондрашину?

Пантелей вздохнул.

— Да или нет?… Ну!

— Да! — подала голос Ленка. — Я знаю! Родственник! Даже сын!

— Ах вот как! — Орионовна всплеснула руками. — Следовательно, ты и к Пантелею Лукичу Кондрашину имеешь отношение?

— Имеет! — молниеносно подтвердила Ленка. — Он даже внук!

Орионовна бессильно опустила плечи — так она огорчилась!

— Ай-яй-яй!.. Такая уважаемая у тебя семья! И ты так… ведешь себя… Разве таким должен быть потомок Пантелея Лукича?

— Потомок! — завизжала Ленка, давясь от смеха.

— Яковлева! — одернула Орионовна Ленку.

— Схлопочешь ты! — грозно прошептал Санька Багров.

Ленка повела плечами:

— Испугалась! Аж дрожу!

— Схлопочешь! — громко поддержал Бастик Саньку.

Ленка пригладила челку и рта больше не раскрыла.

Бастик Дзяк первый заметил, что на этот раз Ленка приехала в лагерь не с рюкзаком, как в прошлом году, а с большим чемоданом.

— Она пдимедная! — возвестил Бастик. — Ее всегда гдамотами нагдаждают! А в дюкзаке везти их домой неудобно. Вот она и выпдосила у мамы чемодан. Мечтает наполучить кучу гдамот!

— И вовсе нет! И вовсе нет! — безуспешно пыталась возразить Ленка.

Объяснение Бастика ребятам понравилось, и приклеилась к Ленке кличка — Чемодан для Грамот, или сокращенно, Чемодан. Не отлепить ее!

Бастик и трудное имя-отчество Ирины Родионовны переделал в короткое и звучное — Орионовна…

— Ай-яй-яй, — сокрушалась Орионовна, глядя на Пантелея. — Ай-яй-яй!

Но тут горнист просигналил: приготовиться! Орионовна с сожалением отвернулась от Пантелея.

Вторая смена стала строиться на краю берега, у воды.

Валерий Васильевич подошел к Пантелею, наклонился к нему:

— Признался бы ты: куда ходил, что видел? Может, что интересное открыл? Так двинули бы по твоему следу всем отрядом, а? Еще спасибо тебе сказали бы.

— Только нашей благодарности не хватало! — не оглядываясь, перебила Орионовна. — Такую фамилию носит и…

— Что ж, ладно, — сказал Валерий Васильевич. — В конце концов каждый человек имеет право на личную тайну. И на уважение к этой личной тайне. Пошли купаться. Под мою ответственность.

«Под мою ответственность» было предназначено для Орионовны. Она прикрыла глаза: идите уж, что с вами поделаешь!

Валерий Васильевич положил сильную ладонь на горячее плечо Пантелея:

— Нырнем, брат! Остудимся, чтобы лучше думалось и чувствовалось!

Рослый, мускулистый, он, красиво прихрамывая, направился к воде. Валерий Васильевич известный на всю область спортсмен-легкоатлет. Барьерист. За четырнадцать секунд пробегает сто десять метров, на пути перелетая через десять высоких барьеров. Весной на соревнованиях он повредил стопу и теперь почти не тренировался — лечился. Пантелей и все другие ребята с первой встречи зауважали Валерия Васильевича. Благодарность сейчас наполняла душу Пантелея, и он едва не захромал, подражая вожатому. Да побоялся, что невольно передразнит Валерия Васильевича.