Джуди Блум - Шейла Великолепная

Когда я переоделась в купальник, мама сказала:

— Удачи, Шейла. И прошу тебя, не нервничай.

— Чтоб я нервничала? — фыркнула я. — Ха-ха. Очень смешно.

Увидев меня, Марти крикнул:

— Привет, Шейла! Готова?

Я не удостоила его ответом.

— Ну ладно. Вот что ты должна сделать, — сказал Марти. — Прыгаешь в воду и плывёшь на тот конец бассейна, где глубоко. И там держишься на воде две минуты.

Не знаю, кого Марти хотел одурачить. Если он ждёт, что я прыгну и поплыву на глубину, то он ещё глупее, чем я думала. Намного глупее. Может, он просто сумасшедший? Тупой, идиотский кретин!

— Ты слушаешь? — окликнул меня Марти.

— Конечно, — сказала я. — Слушаю. Но вы же знаете, что я не могу переплыть весь бассейн!

— Можешь, — заявил Марти.

Я сложила руки на груди и посмотрела на него. Это был один из моих самых убийственных взглядов.

— Ты должна попытаться, Шейла. Вот и всё, что я прошу. Не сдавайся, хотя бы попробуй.

— А кто сдаётся-то? — спрашиваю. — Я умею плавать. Вы знаете, что умею. Вы видели.

— Да, — сказал Марти. — Я знаю. А теперь переплыви бассейн и докажи это всем остальным.

— А может, мне просто не хочется.

— Слушай, Шейла, тут абсолютно нечего бояться. Если у тебя не получится, я сразу приду на помощь.

— А я и не боюсь!

— Так докажи это! Давай, прыгай и плыви! У тебя получится. Я тебя знаю.

Я не отвечала.

— Ну пожалуйста, Шейла. Прошу, попробуй. Ради меня.

Мне понравилось, как Марти это сказал. Я взглянула на бассейн. До противоположного конца плыть миль десять, не меньше!

— Обещаете, что ничего плохого не случится?

— Обещаю. Видишь, я даже никого не пускаю в эту часть бассейна, пока ты сдаёшь экзамен.

— Мне обязательно всё время опускать лицо в воду?

— Нет, можешь плыть как хочешь.

— А сколько тут до конца? Около мили?

Марти засмеялся.

— Нет, всего сорок футов.

— А кажется — миль десять.

— Да нет же. Давай так. Я досчитаю до трёх, ты прыгнешь и поплывёшь. А я пойду рядом по бортику и, если возникнут проблемы, тут же тебя вытащу.

— Вы правда будете рядом?

— Да. Честное слово. Готовься.

Я встала на край бассейна.

Марти стал считать.

— Раз… два… три. Прыгай!

Я не двинулась с места.

— Чего ждём?

— Я была не совсем готова. Давайте ещё раз попробуем.

— Хорошо. Поехали. Раз… два… три. Прыгай!

Я зажала нос и прыгнула. Когда вынырнула, посмотрела на Марти — он был там, где обещал.

— Плыви… плыви!.. — крикнул он.

Я начала выдувать пузыри, но почувствовала, что никуда не плыву. Тогда высунула голову и поплыла по-собачьи. Так я хоть могла видеть, что происходит. И поглядывать на Марти — идёт ли рядом.

Каждый раз, как я на него смотрела, он кричал:

— Давай, Шейла, давай!

Я проплыла мимо низкой вышки. Потом миновала высокую. И начала уставать. Не могла руку из воды поднять. И ноги не хотели шевелиться. Я поглядела на Марти.

— Давай, Шейла, давай! Не останавливайся!

Марти ошибся. Бассейн был длиной не сорок футов. Скорее, сорок миль. Не стоило и пытаться.

— Давай… давай…

Лучше бы помолчал. Я подняла голову и посмотрела на другой край бассейна. И кого бы, вы думали, я увидела? Маус и двойняшек. Они кричали: «Давай… давай!» — как и Марти. Я хотела крикнуть им: перестаньте! Я до вас ни в жизнь не доберусь.

Как же глупо. Я вот-вот умру. Почему Марти меня не вытаскивает? Чего ждёт? Разве не видит, что у меня не получается?

Я пыталась сказать: «Не могу», но получилось так тихо, что он не услышал.

Он сказал:

— Вот так. Плыви, плыви.

«Не могу… не могу», — подумала я. И тут дотронулась рукой до лестницы.

Маус и двойняшки прыгали и вопили от радости.

Марти орал:

— Ты сделала это! Сделала! Я так и знал!

Это правда. Я переплыла бассейн и до сих пор не утонула! У меня в самом деле получилось, правда! Я хотела подняться по лестнице, но Марти наклонился и сказал:

— Теперь осталось только подержаться на воде две минуты.

— Нет, нет, дайте мне выйти!

— Успокойся, Шейла. Ты же это умеешь. Просто работай ногами, не спеша, всего каких-то две минуты.

Плыть на месте довольно легко. Всё равно что на велосипеде педали крутишь. Но я так устала. Так хотелось спать…

Марти держал секундомер. Он разговаривал со мной всё время, пока я держалась на воде.

— Вот так, Шейла, молодец. Ещё одна минута. Что такое одна крошечная минута?

Оставшиеся несколько секунд Марти считал вслух.

— Десять, девять, восемь, семь, шесть, четыре, три, две, одна… Ура-а-а! Молодчина! Ты сдала экзамен!

Я вылезла на бортик, и Марти меня обнял. И чмокнул в щёку на глазах у всех, но я не возражала. Подбежала мама, обернула полотенцем, а Маус и близнецы поздравляли меня.

— Я правда сдала? — снова и снова спрашивала я.

— Сдала-сдала! — отвечал Марти.

Неважно, что Маус и близняшки уже проходят уровень повышенной сложности. Неважно, что Либби — почти профессиональный спасатель. Неважно, что я никогда не смогу нырять, как Бетси Эллис, и стоять под водой на руках.

Я умею плавать. Я доказала это всем, включая себя! Я — Шарм Тубман, блестящая пловчиха! Я — Супер Шейла, Плавающее Чудо! Я… Я… Я…

— Шейла, — услышала я мамин голос, — ты хорошо себя чувствуешь?

Кажется, я кивнула.

Потом кто-то произнёс со смехом:

— Да она спит. Отключилась.

По-моему, это был Марти. Но я даже не могла открыть глаза, чтобы сказать ему «спасибо».

На следующей неделе мы едем домой. Лето в Тарритауне почти кончилось. В каком-то смысле я рада. Например, не придётся больше слышать про Всадника без головы. Но в остальном жаль, конечно. Буду скучать по Маус. Она обещала сказать Бобби, что я не дотрагивалась до его моделей. Но если он всё же не поверит и захочет меня убить, Маус скажет, что я уехала в Австралию и больше не вернусь.

— Я приеду к тебе в гости, — сказала Маус. — А ты через год снова приезжай в Тарритаун.

— Нет, будущим летом мы собираемся в Диснейленд.

— Правда? — спросила она.

— Ну, вроде да. По крайней мере, я собираюсь.

— Тогда я тоже своим намекну, — сказала она. — Вдруг мы сможем поехать вместе.

— Отличная идея!

Мы с Маус хотели бы поглядеть на прощание Либби и Хэнка Крейна. Она звезда в его новом фильме про девочку, которая всё видит вверх ногами. Либби должна научиться стоять на голове, чтобы войти в роль. Говорит, когда-нибудь Хэнк станет знаменитым, и мы сможем рассказывать, что знали его ещё-в-те-времена-когда… Ни я, ни Маус ей не верим.