Уве Тимм - Руди-Пятачок

В следующую субботу мы отправились на поиски подходящего сельского жилья для Руди. Хорошо, что у нас комби, так что поросенок смог разместиться сзади в багажнике. Мы поехали в сторону Мёльна. Нам хотелось, чтобы Руди жил недалеко от Гамбурга, ну и, конечно, его новый дом должен был понравиться Цуппи. У нее уже с утра глаза были на мокром месте: она боялась, что Руди ее забудет или что фермер вдруг решит его заколоть. Но папа заверил ее, что у свиней отличная память. А заколоть его фермер не посмеет, ведь мы будем платить ему за прокорм и уход. Поросенок у них просто будет жить. Точно так же оставляют в конюшнях скаковых лошадей.

Наконец в одной деревне Цуппи приглянулся дом с большим садом. У забора рос здоровенный подсолнух.

— Здесь Руди наверняка понравится, — сказала мама, — как считаешь?

Цуппи кивнула. Мы вышли из машины и спросили хозяина дома, который как раз засыпал силос в яму, не согласился бы он за плату взять к себе свинью.

Мужчина с интересом посмотрел на сидевшего в машине Руди.

— Ну и ну! И впрямь — поросенок. — А потом покачал головой: — Нет, свинью я на дворе держать не стану. У меня ведь птицефабрика.

— А что это такое? — поинтересовалась Цуппи.

— Производство яиц, — объяснил мужчина, — у нас тут только куры. От свиньи грязи не оберешься. Заведи я свинью, придется для себя еще и ванную заводить, — рассмеялся он. — А это уж мне ни к чему. Нет.

Папа тоже засмеялся, но не очень искренне, и строго посмотрел на Бетти.

Хозяин предложил нам осмотреть его птицефабрику. Это оказался не курятник, а современный длинный ангар, где в узких клетках сидели тысячи кур — неподвижные и серьезные, словно на контрольной в школе. У них была только одна забота — нести яйца. Фермер подошел к компьютеру, нажал пару кнопок, и по разным трубкам в кормушки в клетках пошел корм. Свет в зале был красноватый и автоматически делался то ярче, то темнее, так что курам казалось, будто сменяются день и ночь. Но этот искусственный день был намного короче обычного, так что куры неслись быстрее и давали больше яиц.

Да, для других животных здесь явно места не было.

Папа спросил фермера, а не примет ли Руди на постой его сосед?

— Нет, — ответил тот, — они вообще никакой скотины не держат, только кукурузу выращивают.

Потом он почесал затылок и сказал, что в деревне есть-таки один человек, у которого всякой живности полный двор: куры, утки, лошади, коровы, овцы. Его зовут Вос, вот к нему нам и стоит обратиться. Он живет напротив церкви.

Мы без труда нашли двор Boca, это оказался старый фахверковый дом, покрытый соломой. Увидев этот дом, Руди начал радостно повизгивать и захотел немедленно выскочить из машины. Перед домом росли кусты бузины, а по двору разгуливали куры. В тени лежал дворовый пес. Когда мы подошли, он залаял.

Тогда появился и сам Вос. Он был старый и немного скрюченный.

— Успокойся, Кихле! — крикнул он псу.

Папа спросил старика, не возьмет ли он к себе нашего поросеночка.

— Он на самом-то деле мой, — вставила Цуппи, — но господин Шустерберг, владелец нашего дома, не разрешает нам держать его в квартире.

Вос сперва посмотрел на Руди, нетерпеливо высовывавшего свой пятачок из окошка автомобиля, потом на Цуппи и наконец кивнул:

— Ладно, пусть остается.

— Ура! — закричала Цуппи и запрыгала от радости.

Мы открыли багажник, и Руди живо выскочил из машины и помчался по двору словно ужаленный.

Вос прищурившись наблюдал за ним.

— Ну и шустрый! — удивился он. — Настоящий бегун!

Старик объяснил нам разницу между свиньей, которая живет в хлеву, и той, что на воле. Домашних свиней разводят на мясо и сало, специально выводят такие породы — потучнее. Самые первые появились в Китае, где уже с давних времен жила тьма народу. Но когда все поля распахали, пастбищ, где бы животные могли кормиться, почти не осталось. Вот тогда и вывели особую породу, которую можно было держать в хлеву и кормить всякими объедками. А те свиньи, что паслись на пастбище, наоборот, унаследовали кровь диких сородичей, поэтому они отлично бегают. Наш Руди, сказал Вос, явно принадлежит к этим пасшимся на лугах свиньям, вон он как резво бегает наперегонки с дворовой собакой! И правда, они затеяли игру в догонялки: то Руди побежит за Кихле, то она за ним. А какой они подняли визг и лай! Уши поросенка развевались на ветру, хвостик-закорючка распрямился и встал торчком, словно маленький парус. Таким мы Руди никогда не видели. Впрочем, сразу стало ясно, что он бегает быстрее собаки.

— Настоящий бегун, — похвалил еще раз Вос.

Он показал нам деревянную выгородку в хлеву Вот где он поселит Руди. Загончик казался совсем маленьким, зато поросенок будет там не один: было слышно, как вокруг тихо мычали и жевали коровы.

Мы сели в машину и стали медленно выезжать со двора Boca, а Руди стоял и смотрел нам вслед. Он опустил уши, как всегда, когда ему было грустно. Цуппи снова разревелась.

— Ну чего ты плачешь? Здесь-то Руди будет как сыр в масле кататься! — сказала мама. — А мы сможем навещать его по выходным.

Руди и правда расцвел в деревне. Он постоянно был на свежем воздухе, бегал, где хотел, всюду совал свой пятачок, рыл землю и ел все, что попадалось. Он немножко одичал, но нас не забыл. Когда мы в субботу утром приехали в деревню, Руди стоял на дворе и поджидал нас, навострив уши. По ушам проще всего определить, какое у свиньи настроение. Глазки-то у них совсем маленькие, так что не больно прочтешь, что свинья чувствует — грустит она, злится или радуется. А вот уши — другое дело. Если свинья насторожится, она поднимет уши, разозлится — прижмет их к голове, загрустит или устанет — закроет ушами глаза, обрадуется — приподнимет их и слегка помашет, а если она захочет броситься в атаку — тут уши сразу встанут торчком.

Свиньи — очень умные животные. В Германии есть такая пословица: «В этом и свинье не разобраться». Это значит, что задачка никому не по зубам.

Кстати, с тех пор как у нас в доме поселился Руди, мы стали лучше писать сочинения. Бетти, например, получила единицу [2] По шестибалльной системе оценок в школах Германии единица — лучшая отметка, а шестерка — худшая. за сочинение, в котором описала наш поход в муниципалитет. А учитель немецкого поразился, прочитав заголовок моей работы о животных: «Уши как определители настроения у домашних свиней».

Он даже сперва решил, что это моя очередная выходка, но когда прочитал до конца, ему так понравилось, что он даже напечатал рассказ в школьной газете. Цуппи теперь тоже ходит в школу. Однажды учительница стала рассказывать в классе о свиньях, но оказалось, что наша Цуппи знает о них гораздо больше, и все целый урок слушали, раскрыв рты, ее истории о повадках свиней. Цуппи даже предложила привести Руди на занятия, чтобы все на него полюбовались, но тут уж учительница замахала руками: лучше не надо.