Уве Тимм - Руди-Пятачок

У нас дома живет свинья. Это я не про младшую сестренку, а про настоящую свинью по имени Руди-Пятачок. Как он у нас появился? Это долгая история.

Он у нас уже два года. Как-то раз в воскресенье мы поехали за город. Мы — это мама, папа, моя сестра Бетти, она на год меня старше, и Цуппи — наша младшая сестренка. Мы отправились всем семейством на прогулку в Лунебургские пустоши. На самом-то деле мы, дети, эти прогулки терпеть не можем.

Жуть! Представьте: вы тащитесь по полю за папой и мамой, а те все время приговаривают: «Посмотрите-ка, какая красота!» И всякий раз останавливаются и указывают на какой-нибудь холм или деревце. И ждут, что вы заахаете от восторга. Ну что, скажите, такого особенного в каком-нибудь пригорке?

Вот и на этот раз мы плелись за родителями и все время канючили, что хотим лимонаду. Мама, ясное дело, сердилась все больше и больше: она-то считала, что надо сначала нагуляться. В конце концов мы уже чуть с ног не валились, и Цуппи начала хныкать, что не может больше и шагу ступить. Тогда папа усадил ее к себе на плечи и зашагал дальше по песчаной тропинке. Но вскоре он вспотел и о красотах пейзажа уже больше не заговаривал.

К счастью, мы добрались до Хёрпеля — это такая маленькая деревушка. Там в трактире отмечали какой-то праздник. Оказалось — местной пожарной бригаде исполнилось пятьдесят лет. Под каштанами за длинными столами сидели люди, пили пиво и ели жареные колбаски. На сцене играл духовой оркестр. Наконец-то мы смогли отдохнуть и выпить лимонаду!

Тут оркестр умолк, к микрофону подошел дяденька в форме пожарного и объявил: «Начинаем лотерею! Каждый, кто купит билет, поможет нам собрать деньги на новый брандспойт. У нас приготовлено несколько поощрительных и замечательный главный приз!»

К нашему столу подошел местный житель с маленьким ведерком, где лежали билетики. Каждому из нас разрешили вытянуть по одному. У меня оказался билет без выигрыша. Бетти получила утешительный приз — велосипедный вымпел с надписью «Добровольная пожарная дружина Хёрпеля».

А Цуппи достался листочек с красным номером. Когда все билеты были распроданы, она подбежала к сцене. Пожарный посмотрел на ее билет и крикнул:

— Номер тридцать три. Вот кому достается наш главный приз! — А потом поинтересовался: — Сколько тебе лет, девочка?

— Шесть.

— Ты уже ходишь в школу?

— Нет. Мне только две недели назад шесть исполнилось.

— А ты знаешь, какой приз ты выиграла?

— Нет.

— Свинью! Настоящего живого поросенка.

Пожарный достал из ящика поросенка и сунул его в руки Цуппи. Все захлопали и засмеялись. Цуппи, улыбаясь от уха до уха, потащила свой приз к нашему столу и сунула его маме на колени. Поросенок был розовый и чистенький, с толстым пятачком, малюсенькими глазками и большими висячими ушами.

Он и правда оказался классным! Но папа почему-то нахмурился, а когда дяденька, сидевший за нашим столом, стал поздравлять нас с выигрышем, лишь натужно рассмеялся. Понимаете, папа вообще не любит домашних животных. Никаких. Он считает, что дома животным не место. И вот теперь мама держала на коленях розового поросенка и чесала его за ухом!

— Чудный, правда? — восхищалась Цуппи. — Полюбуйтесь, какой у него маленький хвостик-завитушка!

Папа вынул трубку изо рта.

— Да, милый, — сказал он, — но когда будем уходить, ты вернешь его назад.

— Нет уж! — уперлась Цуппи. — Я же его выиграла! Он теперь мой.

— Мы не можем взять этого поросенка с собой, — отрезал папа.

Тут Цуппи заревела, а уж если она ревет, так на всю округу слышно. Люди, сидевшие за соседними столами, стали на нас оглядываться. Почему эта маленькая девочка плачет? Та, что только что выиграла поросеночка?

Папа протянул было руку, чтобы спихнуть «выигрыш» с маминых коленей на землю, но люди вокруг так строго на него поглядывали, что он поспешил убрать ее. Может, побоялся: вдруг они решат, что он хотел шлепнуть поросенка.

— Хорошо-хорошо, — уступил папа, — пусть эта скотина немного побудет у нас.

Он расплатился, и мы пошли к машине. Хоть мы и выбрали самую короткую дорогу, идти надо было довольно долго. Поросенка пришлось нести на руках: стоило спустить его на землю, как он принимался носиться туда и сюда и не желал идти за нами.

Просто удивительно, до чего поросенок, оказывается, тяжелый! Намного тяжелее собаки такого же размера. Мы втроем тащили его по очереди, но в конце концов совсем выдохлись. Тогда мама взяла его под мышку, словно диванный валик, и несла так довольно долго. Потом она тоже устала и попробовала передать его папе, но он отказался наотрез:

— Захотели взять эту живность, вот и несите ее теперь сами.

Конечно, это было не очень-то любезно с его стороны, но мы на всякий случай промолчали.

Мы совсем выбились из сил, пока добрались до стоянки. В машине мама усадила поросенка себе на колени, чтобы тот не испачкал обивку сиденья. Хотя на самом деле он был очень чистый.

— Свиньи вечно грязные, — ворчал папа, — они обожают грязь. Недаром говорят «ест как свинья» или про комнату — «это настоящий свинарник».

Конечно, мы догадались, что он имел в виду нашу детскую комнату.

Только мы отъехали от стоянки, как мама вскрикнула: оказалось, поросенок написал ей на платье.

— Ну, хватит! — рассердился папа. Он остановился у ближайшей деревни и объявил: — Сейчас мы подарим поросенка какому-нибудь фермеру. Свиньям не место в городской квартире, они должны жить в деревне.

Тут Цуппи снова заревела. Она умеет очень громко плакать, хоть уши затыкай.

— Успокойся, — велел папа. — Сама посуди: какая радость поросенку жить в городе, где нет ни полей, ни лугов — одни дома.

Но Цуппи не унималась.

— Ну оставь ей поросенка хоть на пару дней! — попросила мама. — Ведь она его все-таки выиграла. А отдать его мы всегда успеем.

— Ладно, но только на три дня, а потом все равно придется с ним распрощаться. Господи! Что про нас соседи подумают!

Куда, скажите, девать поросенка в городской квартире? Хорошо еще, что мы жили на первом этаже и у нас за домом был крошечный палисадник, где росли груша и куст сирени. А рядом с нашим садиком были другие — все размером чуть больше полотенца.