Пётр Заломов - Петька из вдовьего дома

Пробегая по глухой дорожке, Петька с Витькой заметили среди деревьев сидящего прямо на земле мужчину. Перед ним на разостланной газете бутылка водки, колбаса, хлеб и… настоящий револьвер. Мужчина пьет водку и плачет, плачет и пьет водку. Мальчишек он не замечает, хотя они всего шагах в пяти от него.

— Ведь застрелиться хочет! — догадывается Петька.

Витька не верит:

— Тогда бы не стал закусывать!

Мужчина какое-то время сидит неподвижно, потом брезгливо берет револьвер, медленно заряжает его. Кончив с этим, снова выпил, громко всхлипывая, — так плачут женщины, Петька видел как-то, — заплакал.

— Бежим! Еще выстрелит! — шепчет Петька.

Мальчишки отбегают шагов на тридцать, опасливо оглядываются. Странный человек по-прежнему сидит неподвижно.

— Идем! Надо кому-нибудь сказать. Он, может, еще не застрелится, — торопится Петька.

Ребята бегут из сада, но в это время раздается гулкий выстрел, и мальчишки бросаются обратно.

Около самоубийцы уже толпа человек в десять. Послали за полицией. Зрители лениво обсуждают происшедшее:

— Официант с парохода, в рот выстрелил.

— Чего же это он?

— Да, говорят, расчет дали!

— Что, воровал?

— Да нет! Пил шибко!

— А видно, сильно струсил! Обмарался даже…

Баба приподнимает рогожу, которой кто-то уже прикрыл самоубийцу, и Петька видит окровавленное, изуродованное до неузнаваемости лицо. Он торопливо отворачивается, думает с отвращением: «Чай, дети маленькие есть! Сволочи! Нажрутся водки и стреляются, а дети потом с голоду подыхай! Ненавижу… пьяниц!..»

Подходит толстый полицейский. Тот самый — с лицом, напоминающим морду бульдога. Прикрикивает на прибывающую публику:

— Не наваливайся! Отступи! Раз-зойдись!

Замечает мальчишек:

— А вы что? Марш отсюда! В часть отправлю!

Петька с Витькой что есть силы бегут в сторону Казанского съезда.

Дома Петька рассказывает о происшествии. Взрослые слушают его с таким интересом, что огорчение проходит. Но когда Петька вспоминает наконец о маленьких пони, забавных обезьянках и пуделях, которых видел на ярмарке, слушателей у него почему-то не оказывается.

«И почему это взрослые, — думает Петька, — любят только рассказы о страшном, а веселые обезьянки их мало интересуют? Может, потому, что страшного больше в жизни! Вот бы все стало наоборот! На улице или в саду — только веселые сцены, а в балагане, если кому хочется, — страшные!»

В ясный солнечный день Петька с Витькой и Санькой-маленьким отправились за город. Они решили узнать, куда течет вода из городских водосточных труб. Взяли с собой по краюхе черного хлеба, немного соли и пошли.

Поход начали с Ковалихи [64] Ковалиха — Ковалихинская улица, в одном из домов которой 28 марта 1868 года родился А.М. Горький. , где работали бани Колокольцева. В конце этой улицы из широкой трубы выливалась в овраг мыльная вода. За этой пенистой водой, которая под лучами солнца играла разноцветными бликами, и отправился Петька со своими товарищами по дну глубокого оврага. Прошли мимо кирпичных сараев и уходили все дальше и дальше от города. Вода в ручейке, к удивлению Петьки, становилась все чище и чище, а версты за три от города она была уже совсем прозрачной.

Шагая вдоль ручья, ребята дошли до самого села Высоково. Ручей здесь превратился в пруд, в котором ныряли и полоскались утки.

Отдохнув, мальчишки отправились в обратный путь, грызя на ходу черный хлеб и лакомясь земляникой, которая попадалась то здесь, то там по склонам оврага, поросшего травой и кустарником. Надоедливо наквакивали дождь лягушки.

Витька предложил наловить их и принести домой пугать баб. Предложение показалось заманчивым. Но как донести лягушек до дому? Для смелого Витьки сомнений не было. Он живо насажал себе за пазуху десятка два лягушат. Петька, а тем более Санька на это не решились.

А поэтому Витька необыкновенно вырос в их глазах. «Вот ведь какие отчаянные, эти астраханцы! — завистливо думает Петька. — Из наших мальчишек никто лягушку за пазуху не посадит, а он, наверное, и живого ужа не испугается!»

— Ползают? — брезгливо спрашивает Петька немного погодя.

— Ползают! — невозмутимо отвечает Витька.

— Ишь! — не то удивляется, не то восхищается Петька.

Над тем, куда девать лягушек, Витька не задумывается. Он побросал их всех в сорокаведерные бочки, поставленные под водосточными трубами. Таких бочек четыре, они стоят на случай пожара, и вода в них обновляется сама собой во время дождей. Частенько воду из бочек берут хозяйки для стирки белья, хотя в жару она становится вонючей и ржавой.

С тех пор как здесь завелись лягушки, приятели часами торчат то у одной, то у другой бочки, бросая пленницам пойманных мух, кузнечиков, навозных червей и хлебные крошки. Во время сильного дождя лягушки разбежались, но некоторые остались, и скоро вода в бочках закишела головастиками, к невообразимому восторгу детворы и недоумению недовольных хозяек.

Теперь Петька с нетерпением ждал, когда же из головастиков выйдут настоящие лягушки. Но головастиков становилось все меньше и меньше. Вода все больше и больше протухала, наконец ее стало уже невозможно брать для стирки, и в один из сильных дождей кадки были опрокинуты и вымыты.

Вместе с илом выплеснули и сдохших побелевших лягушек. Но долго они еще служили поводом для невероятных предположений хозяек. Самое простое, что лягушки кем-то брошены в кадку, так и не пришло никому в голову. Петька помалкивал, посмеивался и думал: «Все бабы дуры! Им бы только что-нибудь страшное. А что до природы, — ничего понять не могут. Знамо дело, книжек про зверобоев да следопытов не читают!»

Витькина мать не всегда отпускала сына вместе с Петькой, особенно если мальчишки собирались на Волгу.

— Утонет еще, — рассуждала Александра Кирилловна, — пусть лучше во дворе играют.

Петьке же разрешения спрашивать не надо было, он мог уйти куда вздумается. На Волге его привлекали плоты, стоявшие рядом с курбатовскими ледорезами [65] … рядом с курбатовскими ледорезами… — Перед заводом Курбатова не было естественного затона, а потому была устроена небольшая искусственная гавань для стоянки ремонтируемых пароходов и барж. Чтобы весной их не повредил идущий по Волге лед, а летом — сорвавшиеся с якорей суда или плоты, гавань огораживали слева мощные быки-ледорезы. . К плотам быстрое течение прибивало много всякого мусора.

Особенно же заманчиво было то, что течение приносило с Софроновской пристани [66] Софроновская пристань — Главная пристань Нижнего Новгорода. Ныне район площади Николая Маркина. , где постоянно собиралось в эту пору много барж с арбузами и всякими привозными фруктами. И при выгрузке частенько падали в воду то арбуз, то дыня, то яблоко. За этим-то Петька и охотился с помощью длинной палки.