Алексей Логунов - Колосок с Куликова поля

Как-то шли мы с ней из детского сада, и Маша таинственным полушепотом сообщила мне:

— Пап, я теперь не просто Маша, а Маша Справедливая.

— Ну-ка, расскажи, расскажи, — попросил я ее. — Это что, новая игра?

— Нет, просто я сама так решила. Вот скажи: были на свете Василиса Премудрая, Елена Прекрасная?

— Были, только давным-давно.

— Ну вот. А я буду — Маша Справедливая. Только ты никому не говори, а то неинтересно будет. Хорошо?

— Хорошо. А маме можно?

— Маме можно, — разрешила Маша.

После ужина она сделала мне замечание — не вымыл свою тарелку. Пришлось подчиниться. А когда по телевизору закончилась передача «Спокойной ночи, малыши», Маша сама, без уговоров, отправилась спать. Просто удивительно!

А на другой день она пришла с улицы в слезах. Говорит, хотела разнять двух драчунов. Они никак не могли решить, кому первому ехать со снежной горки. А когда мальчишки увидели, что в их дела ввязывается девчонка, они тут же перестали драться и сообща надавали тумаков ей самой.

Да, оказывается, быть справедливой не так-то просто.

Что-то ждет мою Машу впереди?

Маша пришла с улицы. Рассеянно перебирает игрушки в своем ящике и о чем-то думает. Я за столом решаю задачи: у меня скоро выпускные экзамены в вечерней школе.

— Папа, а почему бабушка Роза такая злая?

— Просто она старенькая. А все старые люди раздражительные, им покой нужен.

Откровенно говоря, я и сам недолюбливаю эту усатую старуху Розу. Целыми днями сидит она на скамейке под окнами своей квартиры, зорко наблюдает за соседями или ходит по двору и придирается к ребятишкам. То ей не нравится, что они слишком громко шумят, то начнет выгонять их из-за изгороди, где растут бузина, сирень и несколько яблонь-дичков.

Но детворы у нас во дворе с каждым годом становится все меньше. Молодые семьи все чаще получают отдельные квартиры в новых микрорайонах и покидают этот старый квартал. Уезжают и дети.

— Папа, а зачем она камень за пазухой носит?

Это опять Маша. Никак не дает мне решать задачи. Я объясняю ей, что никакого камня нет, просто так говорят о людях, которые на кого-нибудь затаили зло. Но Маша мне не верит. Говорит, что сама видела у Розы камень за пазухой — большой такой, серый, с острыми краями. Маша делает страшное лицо, а сама чуть заметно, одними глазами, улыбается. Это она приглашает меня поиграть, и мы начинаем с ней сочинять сказку.

Иначе Маша не успокоится.

…Жила-была злая старуха Роза. Сначала она не злая была, а обыкновенная, как все бабушки. Под окнами ее квартиры рос развесистый клен. Она каждое утро поливала его и слушала веселую песню маленькой птички зорянки, которая жила в ветвях.

Однажды, когда все легли спать, люди в одной из квартир забыли выключить свет. Он яркой полосой падал прямо на клен и разбудил зорянку.

— Чилинь-чилинь! — защебетала она и села на подоконник бабушки Розы — Начинается новый день, из-за леса на золотой колесницей нам едет солнышко! Чилинь-чилинь!

— Кши, полуночница! — замахнулась на нее Роза со своей жаркой пуховой постели. — Спать мешаешь!

Но птичка никак не могла остановиться. Она пела свою обыкновенную песенку о наступающем дне, о белых туманах над загородной речкой и о розовощеких малышах, которым пора вставать. Она знала только одну эту песенку и поэтому так самозабвенно распевала ее, что ничего не замечала вокруг.

— Ну, погоди, — сказала старуха, — я с тобой разделаюсь.

Она оделась, вышла на улицу и нашла на дороге большой серый камень с острыми краями. Роза хотела убить зорянку. Но люди в соседней квартире в это время погасили свет, зорянка поняла, что ошиблась, приняв его за рассвет, и юркнула в густую листву клена. А старуха спрятала камень за пазуху.

— Как только эта орушка сядет на подоконник, я ее убью, — решила она.

Проходил день за днем, а зорянка все не садилась на подоконник. Пришла осень, и птичка улетела на юг. А потом наступила зима. Всю зиму старуха не вынимала из-за пазухи камень. Наконец, пришла весна, и на ее подоконнике снова запела зорянка. Хотела Роза подняться и убить ее камнем, но он так крепко прижал ее к постели, что она даже не смогла пошевелиться. Так злая старуха и умерла.

— Она убила себя сама, потому что носила камень за пазухой, — сказали люди.

— Так ей и надо! — обрадовалась Маша. Потом она притихла, долго смотрела в окно и, наконец, добавила:

— Но это была не наша бабушка Роза, а так, сказочная…

— Конечно, — поддержал я ее.

— А наша бабушка Роза просто старенькая. А старые все ворчат, ведь они очень устали за свою жизнь, и им нужен покой.

Я в лес товарища зову,

Вторую неделю живем мы в новом микрорайоне на краю города. Все у нас новое — и крупнопанельный дом, и чистый, промытый недавним дождем асфальт, и молодые липки с влажными ветками, и клумбы с цветами. Да и улица наша так и называется — Новая.

И только воробьи, кажется, все те же, старые — серенькие и веселые. Какой гам и трезвон они поднимают по утрам! Не меньше воробьев шумят ребятишки. Детей во дворе так много, что можно подумать, будто в нашем доме находится детский сад.

У моей Маши уже появились новые друзья и новые хлопоты. Ребята подобрали выброшенный кем-то картонный ящик — упаковку от телевизора — прорезали в нем окошки и дверь.

— Хороший дом получился! — похвалил я. — А кто же в нем будет жить — куклы?

— Нет, не куклы. Черноушка в нем будет жить, вот он, — и мальчуган в берете показал мне на серого взъерошенного котенка с черными ушками, который сидел в уголке и старательно обгладывал рыбий хвост.

— И Мурка из нашего подъезда.

— И Барсик… — затараторили девочки.

— Кормить мы их кормим, — доверительно поделилась со мной Маша, — а вот спать им негде, ночью ведь холодно на улице, правда, папа?