Джуди Блум - Суперфадж

Мама дала мне денег на всех. Я протянул их Джоанне и встал рядом. Тут подул ветер, разметал ей волосы, и они полетели мне в лицо, а я не шевельнулся, хотя в носу ужасно защекотало.

— Ну, — сказала Элейн, когда билеты были куплены, — ты не собираешься представить нас ему? — Она мотнула головой в сторону Джимми.

— А, да. Джимми, это Элейн, Шерон и Джоанна.

Джимми долго смотрел на Шерон. Шерон глядела в небо.

— Я Дэниел Манхейм, — сказал сами знаете кто. — Мне шесть. Живу на Вайн-стрит, 432.

— Как мило, — улыбнулась Элейн. — А ты кто? — Это уже Фаджу.

— Фадж Хэтчер.

— Твой младший братишка? — спросила Джоанна.

— Угу.

— А я и не знала, что у тебя такой чудесный брат, — Джоанна впервые сказала мне столько слов сразу.

Фадж расплылся в улыбке.

— Чудесный, да, я такой.

— А я Дэниел Манхейм. Мне шесть.

— Мы поняли, — сказала Элейн.

— Имеете что-нибудь против? — Дэниел выпустил на сцену «крутого парня».

— Ага, — сказала Элейн и подняла два сжатых кулака к носу Дэниела. — Защищайся!

Дэниел заревел:

— Не бей меня… не бей, пожалуйста, мне всего шесть, — и закрыл лицо руками.

— Не собираюсь я тебя бить, рёва! Я колочу только больших мальчишек. Правда, Алекс? — с этими словами она двинула кулаком ему в живот.

— Прекрати! — выдохнул Алекс.

Дэниел стал подпрыгивать и петь:

— Он сказал плохое слово, он сказал плохое слово…

— Замолчи, — сказала Дэниелу Элейн. — А то и тебе достанется.

— Ты говорила, что маленьких не трогаешь, — заканючил Дэниел. — Мне всего шесть, помнишь?

— Давайте вы уже все помолчите, — предложила Шерон, глядя в землю.

Мы зашли в кинотеатр и купили попкорн и кока-колу. Потом нашли места малышни, усадили их и ушли в другую часть зрительного зала, где сели вшестером на свободный ряд. Сначала прошёл Алекс, за ним Джимми и я, следом Джоанна, Шерон и Элейн. Интересно, Джоанна специально подгадала так, чтобы сесть рядом? Потому что я специально подгадывал.

Когда начался фильм, Джоанна предложила мне попкорна, а когда я залез в её коробку, мы коснулись друг друга пальцами. Потом я угостил её своим попкорном, и наши пальцы повторили трюк с прикосновением. Мои, правда, уже были жирными от попкорна, но мне было всё равно. Я больше думал о сидящей рядом Джоанне, чем о фильме, но, может, это оттого, что второй раз смотрел.

Супермен как раз собрался целовать Лоис Лейн, и тут вдруг мне за шиворот проскользнуло что-то ледяное и мокрое, — от неожиданности я ойкнул, причём довольно громко.

Фадж висел на спинке моего кресла с пригоршней ледяных кубиков из стакана колы.

— Привет, Пита.

— Ах ты… — но пойди поймай его. Он уже нёсся по проходу к своему ряду.

— Держи, — Джоанна протягивала мне салфетку.

— Ты не поможешь? Я не дотянусь до спины.

Джоанна промокнула мне шею и спину. Покончив с этим, положила руку на подлокотник рядом с моей, и в следующий миг мы уже держались за руки! Ладонь у неё была мягкой, но холодной.

После кино девочки пошли домой в одну сторону, а мы все в другую.

— Ну и каково это — влюбиться? — спросил меня Алекс.

— Ты о чём? — спросил я.

— Ты о чём? — передразнил меня Алекс.

А Джимми деловито спросил:

— Когда свадьба?

— Замолчите вы оба! — сказал я.

Пока дошли до дому, Джимми с Алексом болтали как закадычные друзья, знакомые лет сто, не меньше, а я оказался в стороне.

Папа сварил здоровенную кастрюлю спагетти, и Дэниел заглянул в неё и смотрел, пока мама не сообщила ему, сколько именно лука пошло на подливку. Но это не всё. Ещё она приготовила горошек. Забавно. Обычно мы едим спагетти с салатом.

— Я не ем ничего с луком, — заявил Дэниел. — И горох не ем. А что у вас ещё есть?

— А ничего, — сказала мама.

— Тогда я, наверное, пойду ужинать домой.

Мне показалось или мама улыбнулась?

После ужина Алекс сгонял домой за спальным мешком, и они с Джимми ночевали у меня в комнате на полу. Интересно, почему я не радовался, что они подружились? Если они друг другу понравились, ещё не значит, что им разонравился я. Однако мне стоило больших трудов себя убедить.

Всю следующую неделю Фадж ходил и говорил сам с собой:

— Для большинства людей он был Фаджем Хэтчером, обыкновенным мальчиком. И только его верная майна и его друг Дэниел знали правду. «Быстрее летящей пули, сильнее локомотива…»

— Ты помнишь, как я родился? — спросил он меня как-то утром.

— Да.

— Я взаправду рос внутри мамы?

— Да.

— У-у, — разочарованно протянул он.

— Ты чего?

— Раз я вырос у мамы в животе, значит, я не могу быть родом с другой планеты.

— Поверь мне, ты с Земли. Определённо. Спустя несколько дней Дэниел сообщил Фаджу, что его усыновили в младенчестве.

— Значит, Дэниел может быть с другой планеты! — решил Фадж.

«Да, — подумал я, — это бы многое объяснило».

— Может, он даже умеет летать.

— Не рассчитывай на это, — огорчил его я.

— Дэниел мой лучший друг, — сказал Фадж. — Если выяснится, что он с другой планеты, он возьмёт меня туда погостить.

— Шикарно! И не спеши возвращаться.

— Ты просто завидуешь, потому что у тебя нет летучего друга.

— У меня даже просто друга-инопланетянина нет, — сказал я.

— Ну и зря, Пита! — Он вдруг взял с места в галоп, замахал руками и заорал: — Птица-птица-самолёт!..

Папа записался на десять уроков китайской кухни. Купил большой котелок и четыре поваренных книги. Почти каждый вечер он сидел перед камином, с головой уйдя в чтение.

— Когда допишешь свою книгу, может, откроешь китайский ресторан, — подкинул я ему идею.

— Я не хочу открывать китайский ресторан, — сказал папа, не отрываясь от книги с названием «От А до Я китайской кухни».

— Я просто подумал: если отец Джимми Фарго был сначала актёром, потом стал художником, то и ты сможешь: сначала реклама, потом книга и готовка.

— Нет, — не согласился папа, — готовка будет для меня хобби, а не профессией.

— Угу. — Я помолчал, потом добавил: — Я хотел бы знать, что происходит у нас в семье, а то иногда вы забываете мне сообщить.

— А ничего не происходит, — сказал папа. Он пролистал пару страниц и обернулся к маме: — Может, приготовить завтра на ужин тушёного цыплёнка с зелёным луком, грибами, каштанами и имбирём?

— Звучит заманчиво, — сказала мама.

— А для меня заманчиво звучит какао и печенье в виде зверюшек, — сообщил Фадж. Он был какой-то подозрительно тихий — растянулся на полу с листом бумаги и толстым зелёным фломастером.