Берли Доэрти - Дети улиц

– Хорошая, проваренная, – монотонно прогудела она. – Подставляйте руки. Правую! – И на каждую протянутую ладонь она ляпала ложку холодной каши. – Именно так вы будете получать еду за станками, так что привыкайте. Когда поедите, вытрите руки об одежду. Вот и все.

Они услышали стук и грохот, когда из комнат стали спускаться другие дети; зевая и потягиваясь, те удивленно смотрели на новых учеников. Миссис Клеггинс дала одному из них фонарь и выгнала их на улицу. Затем вернулась к вновь прибывшим.

– Закончили? Теперь идите за мной на фабрику, получите работу. Постройтесь. Маленькие вперед. – Она схватила Бесс и Лиззи за плечи, хмуро взглянула на Эмили и потянула ее за собой. Затем подвела детей к двери, кивком головы велела остальным выстроиться за ними. – Вы будете под началом у Крикка, и будьте осторожны, у него довольно злой нрав. Обувайте деревянные башмаки. Дети постарше, становитесь сзади.

Мириам схватила Эмили за руку и потащила ее за собой, становясь в очередь за башмаками, которые были свалены в кучу у двери.

Внезапно дверь открылась, и на пороге появился высокий мужчина, закрывший своим телом проход. Окинул суровым взглядом дрожащих и сонных детей.

– Вы это привезли мне, миссис Клеггинс? Эту кучку дохляков? Неужели вы ни на что большее не способны?

– Они трудолюбивы, мастер Криспин. Это я вам гарантирую, – заявила женщина.

– Я буду наблюдать за всеми вами, – рявкнул он. – Вы получили лучший шанс в жизни, вам повезло попасть в обучение на фабрику отца. Он – владелец, я – начальник. Запомните это!

– Да, мистер, – пробормотали дети.

Высокий мужчина нахмурился, развернулся и вышел в холодное и темное утро, оставляя позади дрожащих и напуганных детей.

– Это тот самый Крикк? – прошептала Бесс. – У него громкий голос, верно? Как у коровы.

– Это был мастер Криспин, сын владельца фабрики, – пояснила миссис Клеггинс. – Никогда не сердите его, не то вам не поздоровится. Никогда не давайте злых прозвищ моим ученикам. А теперь вы, большие мальчики, – она кивнула Робину и нескольким другим высоким мальчикам, – становитесь позади всех. Вот так. Вы будете в прядильном цехе. Маленькие будут собирать пух, остальные будут присучивать нитки. Поймете на месте. Надсмотрщики будут говорить вам, что делать, и лучше слушайтесь, не то получите взбучку. А теперь выходим, быстро. Идите за остальными. Быстро, быстро, быстро. Копуши получат ремня, у опоздавших вычтут из зарплаты. Вперед!

Бесс схватила Лиззи за руку:

– Мне не терпится начать работать, а тебе тоже? У нас каждую неделю будет зарплата, которую мы сможем тратить! Я никогда не думала, что со мной произойдет что-то подобное. Тебе тоже не терпится?

– Немного. – Лиззи поглядела на густую черноту, представлявшую собой склон холма, и увидела золотые огоньки, выстроившиеся в цепочку, ходившие вверх-вниз по пути. Их сопровождало странное хлопанье. Затем огоньки превратились в фонари, а хлопанье объяснялось деревянными башмаками: это работники фабрики из деревни шли через холм на работу, ведя за собой утреннюю зарю.

– Звук, как у лошадей! – захихикала Бесс. – Так что здесь все же есть лошади!

Мимо быстро шли люди, учеников подхватил поток ворчащих и тяжело дышащих работников фабрики. Лиззи огляделась по сторонам в поисках Эмили, но сестра затерялась в толпе. Впереди неясно вырисовывались очертания большого здания фабрики, в каждом окне горел свет от свечей. Огромное деревянное колесо, прислоненное к одной из стен, зачерпывало воду в ведра. Изнутри здания слышался страшный грохот; когда двери распахнулись и рабочие и ученики устремились внутрь, шум стал просто оглушительным. Первый этаж представлял собой водоворот громадных движущихся механизмов, огромных тюков хлопка и мужчин, которые снимали рубашки, поскольку работали они в удушающей жаре. Лиззи и Бесс вместе с другими учениками торопливо прошли мимо них и стали подниматься по винтовой лестнице, которая загрохотала под их башмаками, и снова через гулкий коридор, а затем на этаж ткацкого цеха. Лиззи все еще держала Бесс за руку. Где сейчас Эмили, она себе даже не представляла.

В помещении стояли длинные ряды станков, которые стучали, грохотали, гремели; казалось, все это живое, у всего есть руки, пальцы, локти, беспрестанно снующие взад-вперед. Рабочие устремились к станкам, заменяя людей, которые работали в ночную смену, и делали это так проворно, что работа не останавливалась ни на секунду. Рабочие постоянно следили за хлопковыми нитями, которые крутились и вытягивались на пляшущих веретенах. А посреди всех этих страшных звуков и движений повсюду летал пух от хлопка, похожий на снежинки, нежный и красивый. В воздухе витал прогорклый маслянистых запах, который Лиззи почувствовала на языке. Она закрыла руками рот и нос. Бесс заткнула уши пальцами и улыбнулась ей, крича что-то, но ее совсем не было слышно.

К ним подошел мужчина в высокой черной шляпе и схватил девочек за плечи. Резко кивнул головой в ту сторону, где рабочие снимали у двери свои башмаки, и Лиззи с Бесс поступили так же. Тогда же Лиззи мельком увидела Эмили, ее с другими девочками повели в конец комнаты. Все они испуганно переглядывались. Мужчина склонился над Лиззи и схватил ее за лицо. На одной руке у него не хватало двух пальцев.

– Не лодырничать. Шевелитесь, – казалось, говорили его губы, хотя голоса совершенно не было слышно.

Рот его был похож на огромную пещеру, открывавшуюся и закрывавшуюся, словно моргающий глаз. Девочка увидела его желтый язык, а от зубов остались только черные скрюченные пеньки. «Наверное, это и есть Крикк, – подумала Лиззи. – Тот самый, с ужасным характером». Тут она увидела, что вокруг его руки обмотана плетка. Он погнал Лиззи и Бесс между рядами станков. Казалось, прядильные машины просто нескончаемы; за ними работали мужчины, женщины и дети, все они словно находились в трансе, глубоко сосредоточенные на работе.

Крикк остановился рядом с одним из станков, на котором работала женщина, напомнившая Лиззи Рози, – высокая и неопрятная, с волосами песочного цвета, выглядывавшими из-под ее чепца над широким и улыбчивым лицом. Надсмотрщик указал на маленького мальчика, который ползал на четвереньках под прядильной машиной. Лиззи в ужасе наблюдала за тем, как грохочущая каретка ходит над головой мальчика. Когда она была прямо над ним, он ложился плашмя на пол, а когда возвращалась назад, выползал из-под нее, сжимая в кулаке хлопковый пух, который складывал в мешок. Затем все повторялось снова: он нырял под каретку прядильной машины в то самое время, когда она не могла ударить его по голове, и снова двигался вперед. Мальчик полз к задней стороне машины, и казалось, что он находится внутри всех этих нитей и перекладин, а все это дрожало и громыхало. Выбравшись обратно, он прополз немного дальше вдоль прядильной машины и снова нырнул под нее. Крикк показал на Лиззи, показал на мальчика и рассмеялся.