Наталья Слободян - Портреты. Истории детей улиц

© Наталья Слободян, 2020

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2020

Эта книга реальных историй.

Мы – я и наша команда – часть этих историй.

Зачем я пишу эти истории?

Мне хочется подарить надежду. Тем, кто был рядом с нами в эти сумасшедшие годы, и тем, кто потерял надежду.

Кто был рядом? Моя семья, муж и дети; наша команда, сотрудники ЦВИНП; и доктора, директора приютов и детдомов, учителя; спонсоры и партнёры, волонтёры, сотрудники КДН и ОДН; священники и прихожане церквей, люди из миссий и служители мечетей; сотрудники опеки и администрации, люди в погонах и без…

Спустя годы я могу рассказывать о чудесах, о жизни и смерти, радоваться и плакать – вот об этом и книга.

История прошлого и история настоящего.

А будущее? Оно уже здесь, сотканное из историй нашей жизни.

Некоторые настоящие истории одного ребёнка я делила на три. Потому что невозможно уместить всё в одну; я не знаю, как это сделать. Я проживала эти истории с детьми, иногда это было нелегко.

Я помню их всех. Я вижу их глаза, слышу их смех. Да, они умеют смеяться. И драться, и воровать, умеют помогать и поддерживать. Умеют рассмешить, умеют варить наркоту, умеют дарить подарки. Иногда подарки были ворованные. Но иногда – настоящие. Разглядеть настоящее внутри – настоящее детское сердце – было легко. Стоило только заглянуть в него, в сердце, глазами своего сердца.

Это несложно, потому что зорко только сердце, как сказал мудрый Лис.

БлагоДарность вам – тем, кто взял эту книгу в руки. Потому что теперь и вы – часть истории. Вы узнаете живую историю, и она будет жить в вашем сердце.

Вам, моя семья, – благодарение и восхищение. Мы лучшая семья, ведь это у нас дома, в нашей детской, иногда пахло морилкой и клеем. Ведь это на нашей кухне мы сидели вечерами и ночами с теми, кого мы привели и кто сам нашёл дорогу… и чая хватало всем. Ведь это вы принимали в своё сердце других детей. «Мам, пап, я нашёл/нашла мальчика, вот привёл». Благодарю Бога за свою семью. Ваша поддержка и наша любовь – это моё счастье.

БлагоДарность вам, друзья, с которыми мы искали детей в подвалах и канализационных люках, в заброшках. Вам, кто жил вместе с детьми в соцгостиной, кто создавал концерты и работал в дневных центрах. Вам – благодарение, ведь то, что мы прошли вместе, – это настоящая дружба. Наши слёзы и надежды, наше доверие друг ко другу – это дружба навсегда.

БлагоДарность вам, наши партнёры и спонсоры. Вы вошли в истории этих детей, скромные и невидимые. Вы оплачивали их еду и лечение, аренду квартир и домов, в которых дети находили безопасность. Ваш вклад в истории и безопасность – довольные, сытые дети. А что ещё нужно ребёнку?..

БлагоДарность вам, сотрудники полиции. Вы научили нас реальности. И под погонами есть прекрасные сердца.

Это даёт надежду.

Вам, священники и пасторы, люди из мечетей, храмов и церквей, – благоДарность. Вы поддерживали в нас веру. Ваши молитвы и сочувствие, ваша любовь и принятие, ваши быстрые реакции укрепляли в нас веру и дарили надежду.

Вам, чиновники и люди у власти, – благодарение. Вы научили нас системе, вы удивляли нас. Особая благоДарность тем, кто в системе – Человек. Вас много, живых и помогающих, настоящих. И это нас вдохновляет.

Вам, простые люди, – благоДарность. Мы встречали вас на протяжении десятилетий. Вы звонили, когда видели ребёнка на улице. Вы приводили к нам новеньких, и вы варили горячие вкусные супы для уличного патруля. Вы занимали очередь, чтоб сварить суп, испечь пирожки. Вы приносили в дневные центры еду, приготовленную вами. Вы – чудесные, простые, незаметные спасатели.

Всех, кто был рядом и кто сейчас рядом, благодарю!

Восхищаюсь. Надеюсь. Верю. И просто живу дальше.

Наталья Слободян, директор

АНО «Общество помощи детям „Возможность“» (Уфа)

с 2010 года, волонтёр с 1998 года

Рине было четырнадцать, когда её детство закончилось.

Внутри малышки Рины рос ребёнок, и она резко повзрослела, теперь она – мама. Не будущая, почти настоящая.

Он её любил. А как она его любила! Мы так и не узнали, кто он, отец её ребёнка. Тайна, которую она унесла с собой.

Ей было девятнадцать, когда она ушла. ВИЧ, туберкулёз.

– Вы зачем сюда ходите? – заведующая отделением в тубдиспансере, с которой мы уже давно знакомы, выталкивала меня наружу. – Вам ещё туберкулёза не хватало, вам точно сюда нельзя!

– Да я только узнать. Рина у вас лежит?

– Ох, все ваши тут лежат… Рина? Да, молоденькая такая, знаю. Она чудом осталась живой: привезли её уже полумёртвой!

Рина с трудом спустилась с восьмого этажа. Я держалась, чтобы не заплакать. От нашей девочки не осталось ничего: высохшая, бледная, чуть светится, еле ходит…

– Я всё поняла. Я хочу жить. Я буду жить, буду заботиться о малышке, ей всего пять годиков, а я была отвратная мама. Я это поняла. Ведь меня с этажа «смертников» вчера перевели, значит, я выживу!

«Смертники» лежат на девятом этаже. Она сегодня – на восьмом, живая. Обнимаю. Наплевать, что заведующая запрещает. Это же моя девочка!

Помню, как пять лет назад она две недели не возвращалась домой. Пришла к нам, в дневной центр.

– Можете моей маме сказать, что я беременна? Я не могу. Она меня точно убьёт!

Я пошла, вошла в подъезд многоэтажки. Рина стояла под подъездом и ждала своей судьбы.

– Коляску дадим, памперсы тоже. Одежды у нас полно. Смесями, детским питанием поможем. Это же ваша родная внучка, примите дочку домой, ей уже поздно делать аборт…

Мама – под градусом. Дома – грязь, собаки и старый дедушка. Сидим на кухне, пьём чай.

Мама думает. Не сказать чтобы она расстроилась или возмутилась. Пытаюсь прочитать её чувства, но у меня плохо получается. Не совсем трезвая мама.

– Ну что? Я звоню Рине? Пусть заходит?

– А что делать? Раз поможете, будем рожать!

Я рада, что роль аиста мне удалась.

Рина вошла. Глаза – долу, стоит в дверях. При мне мама терпит, не кричит. Я тихо ухожу.

– Ты, главное, сиди дома. Малышку береги, да и себя тоже! – у дверей обнимаю девочку, прощаясь.

Родила. Опеку оформили на маму, ведь Рина сама ребёнок. Рина злится: «Я мама, а не она!» – но с ребёнком времени проводит мало. Вначале играла, а потом… устала, что ли?

Звонок:

– Наталья Михайловна, у меня ребёнка хотят забрать! – Рина в истерике, а голос уставший.