Наталья Слободян - Портреты. Истории детей улиц

Еду в кожвендиспансер.

– Болеет она, – сообщил доктор. – Лечить надо.

Это он про малышку. А ей нет ещё и двух лет. Рины рядом нет: она в другой больнице. Лечится тоже, подхватила заразу. Вместе болеют: и Рина, и малышка.

Нянечку надо срочно. Бабушка не в ресурсе. Ребёнок в больнице один, лечение непростое.

Нянечку нашли. Бабушка протрезвела. Малыш – в летнем лагере, Рина лечится.

Неуютная лестница тубдиспансера. Я обнимаю Рину, нахлынули воспоминания, плачу. Надеюсь, то, что она говорит мне в этот самый момент, правда. Что она правда будет заботиться о малышке, правда перестанет принимать наркотики, правда-правда.

А через два дня Рина умерла. Я как раз шла знакомой дорогой в тубдиспансер, несла ей её любимые вкусняшки.

А что, если бы… Как же больно!..

Сколько детей остались в нашей памяти детьми! Потому что умерли, так и не успев повзрослеть.

– Сегодня прекрасный день, просто чудесный день! Снова есть время, чтобы творить, создавать красоту, вдохновлять, поддерживать и побеждать! Сколько у меня на сегодня моделей записано? – мурлыкала про себя Леа, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. – Сегодня прекрасный…

– Мама! Ма-а-ам… – тихий голосок прервал такое деловое и прекрасное начало дня, и Леа поняла, что вот она, реальность! Настоящая жизнь и достижения.

Её достижение лежало в кроватке. Третье по счёту, мальчик. Свежий и отдохнувший, он был готов к победам. Беря его на руки, Леа понимала, что может помочь ему совершить свои победы. А для чего же ещё нужна мама? Именно для этого! И она сделает всё, что в её силах.

Утро, как обычно, начиналось громко. Старшая, Вика, уже вовсю добывала что-то на кухне – растущий организм. Что-то гремело, лилось, хлопало. Малышке ещё нет и шести, а она уже чувствует себя хозяйкой, уверенной и всемогущей!

«О-о-ох! Главное, чтобы разрушений было по минимуму», – философски подумала Леа.

Средняя, как обычно, ещё лежала в кроватке. Малышка для своих трёх лет обладала суперспокойствием: вся энергия досталась старшей. На руках с малышом Леа зашла на кухню.

– Мама, мама, я почти закончила! Бутерброды вкусные, тебе понравится!

И правда, бутерброды яркие: кусочки хлеба, сверху кусочки масла, красный помидор, рядом зелёный лук. Красиво. Леа наклонилась, поцеловала тёплую головку дочери:

– Что бы я без тебя делала? Ты такая хозяюшка!

А если бы не…

Ей было десять лет, когда она попала в детский оздоровительный лагерь. И, когда в обед она увидела первое, второе, компот и печенье, у неё случилась истерика:

– Я хочу уксуса! И хлеба! Дайте мне уксуса и хлеба! – неистово кричала Леа.

Другой еды она не знала. Её приходилось по-настоящему приручать, долго. Отец, который сел в тюрьму, когда ей было два годика, и вышел, когда ей было одиннадцать, её баловал, но наркотики не оставлял. И девочка поняла, что его любовь к наркотикам сильнее любви к собственной дочери. Он любил её, конечно, но сил отказаться от наркотиков не было. Вскоре он снова сел за решётку. Вышел и… снова отправился в тюрьму.

Мама… У Леи была мама, но у неё тоже была своя история. Свои дети и свои мужчины. Леа никак не вписывалась в эту историю. Вот так она и росла: улица, компании и наша «Возможность».

Муж подошёл, поцеловал Лею, обнял малышей, позавтракал вкусными бутербродами и убежал на работу. А у неё своя работа – обеспечивать счастье троим малышам.

Неслышно вошла мама:

– У тебя дверь нараспашку: заходи кто хочет!

– Мамочка… Ты зашла ко мне, потому что ты этого хочешь! – обняла маму Леа.

– Ну и какие планы на сегодня? – весело спросила немолодая женщина со светлой улыбкой и добрыми глазами, видя, как к ней навстречу бегут её внучки.

– Что сегодня сотворим хорошего?

А я точно вижу и знаю: они создают новую историю, историю Жизни.

Она сидела ночью у меня на кухне. Слёзы текли ручьём, чашка в руках так дрожала, что то и дело чай проливался на стол.

– Их было двое. Близнецы, представляете? И они умерли! Я их убила… Да, я снова сделала аборт, но в этот раз их было двое!

Опухшее личико, зрачки с точку – ещё не отошла после наркотиков.

Впервые её изнасиловал отчим, когда ей исполнилось пятнадцать. Она ему отомстила. Когда все, в том числе и она, были пьяные, Мика схватила железную трубу, подняла, опустила и услышала, как у него треснули кости.

– Он мне тоже руку сломал! – жаловалась Мика, не испытывая ни капли раскаяния, скорее, гордость. – Он не жаловался, нет, заявление не писал, но домой я не поеду. Мама не защитит, ей это не надо. Лучше мыкаться по подвалам, ждать, кто приютит. Но домой – нет, никогда!

Очень хочется любви. Может, кто-нибудь и полюбит? Мика искала: беременела, делала аборты. Алкоголь, наркотики… Она никак не могла забыть, как её близнецы лежали на столе в больнице… мёртвые. А могли бы жить. Крохотные… Ещё бы месяц, и они смогли бы выжить. Но куда ей идти с детьми? Что с ними делать?

– Аборт на позднем сроке – отстой. Лучше, когда они совсем маленькие, не разглядеть, что там… – сквозь слёзы говорила Мика.

А медсестра дала их разглядеть – специально, с презрением глядя на юную наркоманку.

Ночь тихая. Кухня светлая. Слёзы горькие. Реальность страшная.

Центральный парк, солнце, тепло. Весна настоящая, ранняя, умытая. Из машины вышла молодая красивая блондинка. Синие, как небо, глаза, фигурка точёная, красивая. Открыла задние двери.

– Так, мальчишки, отстёгивайтесь. Осторожно, кресло тоже отстегните, аккуратно, сестрёнка ещё маленькая… Так, не выскакивайте на улицу, ждите меня, я сейчас малышку возьму… Стоять, никуда не бежать! Сейчас пойдём в парк, там и побегаете.

Мальчишки пулей выскочили на свободу. Ещё бы! Ехать пристёгнутыми целых пятнадцать минут – кто такое выдержит? Мика взяла годовалую малышку, усадила в коляску и пошла в парк гулять.

«Надо бы мужу сказать, чтобы что-нибудь сладкое к ужину купил, – подумала она, смотря на то, как близнецы хохочут, что-то рассказывая друг другу. – Хорошо, что близнецы. Им не будет одиноко. И сестрёнку любят…» – с улыбкой думала Мика, с удовольствием подставляя лицо весеннему ветерку.

А если бы они не встретились, Мика и возможность?.. Но они встретились. И вышла отличная история.

Коля – просто чудо! Так, как он, решать задачки по математике не мог никто. Куда там нашим пыхальщикам! Все мозги себе пропыхали… Хотя, конечно, большинство из них – из кризисных семей, и они не получили положенного навыка обучения. У них навык – выжить, отличный навык для них.