Берли Доэрти - Дети улиц

– Обязательно! А когда закончишь эту, узнаешь, что можно прочесть еще сотни книг! Теперь ты никогда не разучишься читать, Лиззи. Ты и так почти умела, а теперь совсем научилась. Ты – читатель! Читай все, что видишь, и теперь для тебя не будет загадок!

– А на сегодня достаточно! Думаю, что ей нужно выпить хороший напиток и немного прогуляться по пляжу, – заявила тетушка Джиллиан. – Почему бы тебе не сбегать на кухню и не попросить Эглантину сделать тебе чашку какао? А потом возьми свой теплый плащ. Мы все пойдем гулять!

Лиззи послушно отложила в сторону книгу и вышла, пропустив Хетти, которая вошла в комнату, неся письма.

– Это мне! – вздохнула тетушка Джиллиан. – Вероятно, я все же не пойду на прогулку. Придется потратить целый день, отвечая на все это.

Лиззи замерла в дверном проеме. Ей было интересно узнать, что люди пишут в письмах. Теперь, когда она умела писать, она могла послать кому-нибудь письмо. «Вот только мне некому писать», – подумала она. Девочка снова обратилась к своему прошлому, и это было подобно взгляду в темный туннель. Иногда ей казалось, что она слышит голос, произносивший слова, не имевшие смысла; она видела девочку с пышными волосами; слышала чей-то громкий неудержимый смех. Иногда видела девочку постарше, с волосами цвета соломы. А затем ее образ покрывался рябью, словно отражение в воде, и исчезал: будто рыба блеснула на свету и, плеснув хвостом, быстро спряталась под камнями.

Она смотрела, как тетушка Джиллиан разрезала один из конвертов ножом для бумаги и быстро пробежала глазами по странице.

– А, это от Томаса Бернардо! Ты помнишь его, Сара? Очень серьезный ирландец, который учился в Даремском университете вместе с твоим кузеном. Он как-то провел у нас здесь каникулы. Боже мой, он просит денег! Должно быть, он думает, что я одна из его зажиточных коллег. Он решил устроить что-то вроде дома для бедных детей… О господи, как это грустно! Я не могу больше читать. – Она бросила письмо на пол и начала разрезать другое. – Нет, это я тоже не могу читать. Это от твоей матери, а я не могу выдержать ее длинное послание прямо сейчас. Тоже оставлю на потом. – Она бросила взгляд на Лиззи, которая все еще стояла в комнате. – Поспеши, дорогая. Неси свой плащ!

Когда Лиззи вернулась, комната была пуста. Судя по всему, тетушка Джиллиан все же решила прогуляться вместе с ними и пошла за своим плащом. Открытое письмо лежало на полу там, где она его бросила. Лиззи подошла к нему, подняла, невольно пробежала глазами по странице. Читать неаккуратный почерк она не могла, но к письму прилагался печатный листок, прочесть который было легко. «Читай все, что видишь, и ничто и никогда не будет для тебя загадкой», – говорила Сара. Девочка начала просматривать страницу, но взгляд ее постоянно возвращался к двум словам. Она читала, ничего не понимая, поскольку мысли у нее в голове порхали с места на место, словно стайка встревоженных скворцов. Она смотрела снова и снова на два слова. Они раскрывались, подобно тому, как расправляют крылья птицы. Она произнесла их вслух, затем еще раз. Первое слово было Джим . А второе – Джарвис .

Чуть позже, когда в комнату вернулась Хетти, она обнаружила Лиззи, сжимающую в руках листок.

– О Лиззи, – с укором сказала она. – Нельзя читать письма мисс Джиллиан! Положи его обратно, пока она не увидела.

Лиззи ткнула в служанку листком бумаги.

– Здесь написано мое имя! Смотри! Джарвис! Это моя фамилия. Я вспомнила! Меня зовут Лиззи Джарвис!

Растерявшись, Хетти покачала головой.

– Нет смысла показывать мне, я все равно не умею читать! – Она видела, что Лиззи возбуждена и взбудоражена, вот-вот расплачется. Обняв девочку, она хотела успокоить ее, но Лиззи стояла неподвижно. Лицо ее было белее мела, глаза блестели. – Я позову мисс Сару.

Мисс Сара прибежала и обнаружила Лиззи в том же возбужденном состоянии, вглядывающуюся в листок и бормочущую себе под нос слова так, как будто она не в силах была понять их смысл. Но лицо уже не было бледным, щеки пошли пятнами, словно девочку лихорадило.

Сара подбежала к ней, попыталась отнять листок.

– Что случилось, Лиззи? Ты снова заболела? Дай мне это.

Но Лиззи не отдавала.

– Там написано Джарвис. Там написано Джим Джарвис, – повторяла она, смеясь и плача одновременно. – Это моя фамилия! Джарвис! А Джим – это мой брат, Джим Джарвис.

– Ты уверена? – переспросила Сара.

Пришла тетушка Джиллиан и встала у нее за спиной, и Сара сделала ей знак, прося не вмешиваться. Лиззи была в трансе, как сомнамбула, которую нельзя будить.

– Есть Джим, есть я и есть Эмили, – говорила Лиззи, глядя прямо перед собой, но ничего не видя. – Точно! Эмили! И мы жили в доме мистера Спинка, и он вышвырнул нас на улицу, потому что мама была слишком больна, чтобы оплатить аренду, и мама повела нас к… к Рози! Она оставила нас с Эмили там, чтобы Рози присматривала за нами, а сама с Джимом ушла. Сэм сказал нам, что они были в работном доме и мама умерла. Она умерла!

Девочка наконец вышла из транса и заплакала. Сара обняла ее, обхватила руками, словно крыльями, прижала к себе, позволив выплакаться, пока слез уже совсем не осталось.

– Ну все, все! – тронутая до глубины души, произнесла тетушка Джиллиан. – Я ужасно сочувствую тебе.

– Но, Лиззи, к тебе вернулись воспоминания, а это значит, что ты действительно поправляешься. Это же чудесно! – наконец сказала Сара.

– Где Эмили? – спросила Лиззи, отодвигаясь от Сары. – Эмили, моя сестра!

Сара нахмурилась.

– Я не знаю. Она была с тобой в Бликдейле?

– Думаю, да. Думаю, что да, – Лиззи растерялась. В воспоминаниях было так много девочек, так много лиц: кто из них Эмили? – Я не знаю.

– Полагаю, сейчас нам нужно пойти на прогулку, – предложила тетушка Джиллиан. – Хорошая прогулка на свежем воздухе поможет тебе все обдумать, прочистит голову от грусти и загадок. Ты сможешь рассказать нам обо всем, о чем захочешь.

Лиззи кивнула. Идя между Сарой и тетушкой Джиллиан вдоль берега, она сжимала в руках листок, но в тот день совсем не видела моря, не видела блестящего песка, не видела бредущих птиц. Вокруг нее толпились лица из прошлого, пытаясь привлечь к себе внимание. Она повторяла одно и то же:

– Сэм сказал, что нам будут давать жареную картошку, но нам не давали!

И еще:

– Там была девушка по имени Ленивая Кошка, но обе милочки не любили ее. – И Сара с тетушкой Джиллиан улыбались друг другу поверх ее головы. Лиззи казалось, что теперь она знает обо всем, что произошло с ней, но еще оставались вещи, которые она не понимала. Почему она живет здесь с Сарой и тетушкой Джиллиан, одетая в желтое муслиновое платье, вместо колючего синего, какое носили ученики? И почему она спит в собственной спальне, где в очаге потрескивает огонь и где есть серебряное зеркало, в котором можно увидеть свое отражение? Почему не в холодной голой спальне вместе с другими похныкивающими ученицами?