Артур Гиваргизов - Записки выдающегося двоечника

– Если мысли будут о хорошем, а ещё хуже – о приятном и весёлом, будет нестрогое выражение лица.

– Вот такое? – спросил Коля и показал пальцем на своё выражение.

– Да, – сказала мама.

– А сейчас? – спросил Коля – он подумал обо всех предстоящих ему в жизни контрольных по химии, физике и русскому языку.

– Сейчас у тебя не строгое, а разочарованное в жизни, – сказала мама.

– А мне и не нужно строгое, – махнул рукой Коля и стал думать о летних каникулах, которые бы длились три года. – А тебе зачем?

– Затем, что оно идёт к серому костюму, который я купила в ЦУМе. Мама была в строгом сером костюме, в чёрных туфлях на низком каблуке, в очках, и от неё пахло «Марией Ивановной», хотя на самом деле она была Светлана Николаевна.

Кошка была опять голодная.

– Ведь она только что съела целую тарелку рыбы! – удивлялась мама.

– Рыба для неё, как для нас воздух, – сказал папа. – Вот ты же не можешь долго не дышать.

– Правильно, – сказала кошка.

– Видишь, – сказала мама, – она опять просит.

– А может быть, дело в чесноке? – подумал вслух папа.

– В чесноке?

– Ну да, чеснок возбуждает аппетит. Ты ведь даёшь ей чеснок?

– А как же не давать ей чеснок, – заволновалась мама, – когда она босиком ходит по грязному полу, а потом сидит и лижет лапы, на которых миллиард микробов.

– Надо купить ей домашние тапочки, – сказал папа, – и ботинки – для улицы.

С тех пор кошка стала ходить в домашних тапочках, всегда была сытая, и от неё не пахло чесноком.

Собака была очень добрая. Ей говорили «фас», «куси», «хватай», а она ничего этого не делала.

– Болонки плохие сторожа, – сказал папа, – так что надо ставить железную дверь.

– Ничего подобного, – сказала мама, – у моей знакомой болонка укусила соседку.

– За что? – поинтересовался папа.

– Ни за что, – сказала мама, – была в плохом настроении.

– А у нашей всегда хорошее настроение, – огорчился папа.

– А ты испорти, – предложила мама, – сделай вид, что ты её не любишь, а я пойду позову соседку.

– Хорошо, – согласился папа, – попробую.

Папа сел в кресло, включил телевизор и сделал вид, что не любит свою собаку. Собака подходила четыре раза, становилась на задние лапы и лизала папину руку, виляла хвостом, принесла папе резинового ёжика… Но папа смотрел телевизор и не обращал на собаку никакого внимания. Тогда собака укусила папу за ногу и пошла спать.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – закричал папа. – А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

– Что случилось?! – воскликнула вбежавшая в квартиру мама.

– Что с вами? – злорадно улыбнулась соседка.

– Ничего, – ответил папа. Ему было стыдно перед соседкой. – Я пою.

– Прекрасно, – сказала соседка, – только не пойте после одиннадцати.

В это время в коридоре появилась собака. Она была с чемоданом в зубах.

– Я ухожу к соседке, – сказала собака, – раз меня здесь не любят.

С тех пор собака стала жить у соседки, а мама и папа поставили железную дверь.

Однажды Коля решил поступить в музыкальную школу. Пришёл он на экзамены, а его спрашивает комиссия:

– Вы знаете, кто такой Бах?

– Это собаку так зовут, – отвечает Коля.

– А Моцарт? – не успокаивается комиссия.

– Собачка, – отвечает Коля.

– Ну хорошо, – говорит комиссия, – тогда назовите хоть одного великого композитора.

– Полкан! – обрадовался Коля. – И ещё – Шарик! Целых два!

Члены комиссии переглянулись между собой, им было стыдно, что они не знают композиторов, которых назвал Коля, и они сделали вид, что знают.

– Что ж, отлично, – сказала комиссия Коле, – вы приняты учиться на погремушках.

Сидел как-то Коля в лесу на раскладном стульчике. Вдруг видит, бабушка какая-то с дерева спускается – с дуба. Ну, обрадовался Коля, волшебница. Стал думать, что бы попросить. Решил – просто денег.

Подходит бабушка и говорит:

– Здравствуй, батюшка Илья Муромец.

– Здравствуйте, – отвечает Коля. – Только я – Коля, Николай Николаевич. Мне бы денег.

– Молчать! – закричала бабушка.

Тут Коля заметил, что у бабушки двух передних зубов нет, и понял, что не добрая это волшебница. У добрых всегда здоровые зубы. Не даст она денег. Расстроился Коля, молчит, а бабушка – раз, и куда-то делась. Вот хорошо!

– Не нужны мне деньги. Главное – здоровье. А для этого надо побольше дышать свежим лесным воздухом, – сказал Коля и глубоко вдохнул.

Пока он вдыхал, бабушка второй раз с дуба слезла и марширует как солдат – ать-два, ать-два.

– Здравия желаю, батюшка Илья Муромец!

– Здравствуйте, – отвечает Коля, решил не спорить, – рад вас видеть. Хорошо выглядите… Как поживаете?.. Что-то давно вас не ви…

– Ах, ты ра-а-а-ад! – закричала бабушка. – Рад меня видеть, говоришь?! А помнишь, как ты меня палицей огрел и ступу отобрал?! Ну держись, теперь моя очередь! – И как даст подушкой по голове.

Хорошо ещё, что Коля был в мотоциклетном шлеме. С тех пор он всегда в лес в шлеме ходил.

В лесу стало опасно.

Детям до восемнадцати лет водить КАМАЗы запрещается.

Коля очень сильно мечтал о машине – не об игрушечной, а о настоящей.

«Машина, машина, машина!» – кричал Коля по ночам и метался в кровати, и у него поднималась температура.

Тогда родители вызвали врача.

Врач посмотрел Колин язык и сказал: «Организм ослаблен из‑за неудовлетворённого желания иметь собственную большегрузную машину или экскаватор и поэтому подвержен нервным заболеваниям. Nolens, volens».

Тогда родители купили КАМАЗ и посадили в него Колю.

Коле нельзя было водить настоящую машину, потому что он был ещё маленький, но сидеть в ней и давить на сигнал – би-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и, би-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и – было можно. И Коля целыми днями сидел и давил. Ему даже еду приносили в КАМАЗ. Он даже зимой спал в КАМАЗе и ни разу не заболел.

В нашей одежде к вам никто не будет приставать.