Святослав Сахарнов - Живые домики. С вопросами и ответами для почемучек

– Сейчас конец засушливого сезона, – сказал лесник. – Вся трава в лесу пожелтела и стала невкусной, жёсткой. А у сорейи как раз время цветения. Даже кукушки, видите, слетелись сюда. Еды хватит и им, и обезьянам, и оленям.

– Кукушки, так вот это кто! – обрадовался я. – Конечно, кукушки. Они совсем как наши. Вот и отлично, спрошу-ка, через сколько лет мне доведётся снова побывать здесь? Кукушка, а кукушка?

И тут произошло маленькое чудо. Одна из коричневых птиц перепорхнула на ветку пониже, наклонила набок голову и, глядя на меня, трижды прокричала:

– Эй-фи! Эй-фи! Эй-фи!

Три года! Птица утверждала именно так.

Прежде чем уйти, мы с лесником ещё долго стояли около дерева…

Ошиблась индийская кукушка, которая вместо знакомого всем нам «ку-ку» говорит «эй-фи», – это была моя последняя поездка в Индию. Больше в лес, где обезьяны дружат с оленями, а птицы помогают им объедать цветы, вернуться мне не довелось.

Кто такие олени-аксисы?

Внешне аксисы напоминают пятнистых оленей, которые обитают на Дальнем Востоке. У них рыжеватая шёрстка, покрытая рядами белых пятен. Обитают аксисы, или, как их называют местные жители – читалы, в лесах Индии, Непала. Живут стадами, начитывающими от 10 до 50 оленей.

Что такое зеленоствольная сорея?

Правильнее это дерево называть шорея или саловое дерево. Это одно из самых распространённых деревьев Индии и Юго-Восточной Азии. Старые экземпляры могут достигать 35 м в высоту, а ширина стволов превышать 2,5 м. Древесина деревьев, прочная, пористая, она используется при строительстве домов.

Кто такие обезъяны-лангуры?

Лангурами называют длиннохвостых обезьян, распространённых в Индии. Питаются они листьями, реже плодами и цветками. Предпочитают, как и большинство приматов, жить большими группами, которые могут насчитывать до полусотни обезьян. Один из видов лангуров – хануманы – считаются священными животными.

Отличается ли наша обыкновенная кукушка от индийской?

Существует множество видов кукушек, которые широко распространены по всей Евразии и Африке. В Индии обитает несколько видов кукушек, и среди них так называемая индийская. Как и все представители кукушечьего племени, она не строит своих гнёзд, а подбрасывает яйца в постройки других пернатых. За эту особенность всех кукушек принято называть гнездовыми паразитами. От обыкновенной кукушки отличается буроватым оперением и голосом, который звучит не как «ку-ку», а скорее как звонкое, состоящее из четырёх чистых тонов «ква-ква-ква-ку…».

Я жил в деревушке на самом краю Гирского леса – абхаяраньяма, то есть «леса, не ведающего страха». Так назвал лес когда-то местный махараджа, объявивший лес заповедным и разрешивший охоту в нём только самому себе. Если не считать того, что охотился махараджа каждый месяц, то название было правильным.

Моим хозяином в деревушке был сидди, чёрный, как смола, потомок негров, которых, по тому же преданию, завёз сюда из Африки этот царёк. В лесу водились львы, и хозяин леса, вероятно, посчитал, что следить за ними и помогать ему в охоте лучше всего будут негры.

– Много ли осталось в лесу львов? – спросил я в первый же день у своего хозяина Чанда.

– Двести, – убеждённо ответил тот. – Львов пересчитывают каждый год. В прошлом году их было ровно две сотни.

– Проводишь меня завтра в лес?

Он покачал головой:

– Я найду вам проводника – мальчика. У меня завтра большая работа. Завтра привезут бетон. Приедет машина, на которой всё время крутится барабан.

По тому, как он точно описал бетономешалку, стало ясно, что она тут не редкость.

– Зачем тебе бетон?

– Все мужчины деревни завтра пойдут в лес копать землю и строить водопой.

– Ах вот оно что!

Из дальнейшего разговора я узнал, что главная беда леса – засухи. Половину года тут не идут дожди, несколько небольших ручьёв пересыхают, и единственным спасением для гирских львов, оленей и диких кабанов становятся бетонные чаши, сделанные людьми, и колодцы, откуда берут для чаш воду.

Вечером, отдыхая на скамеечке перед хижиной, я заметил висящую на ограде сеть, сплетённую из очень толстых, прочных верёвок. И ещё – у неё была очень крупная ячея.

– Ого, – удивился я. – Для чего она тебе, Чанд? Ведь никакой реки, никакого озера поблизости нет. Да и потом, в сеть с такими крупными ячейками никакую рыбу не поймаешь. Разве что молодого кита.

Что такое молодой кит, Чанд не знал.

– Это сеть для большого льва, – объяснил он.

– Аа-аа…

Я легко представил себе, как мой сидди раскладывает в лесу сеть или как он, забравшись на дерево, набрасывает её на остановившегося под деревом зверя.

Следующие несколько дней каждое утро я отправлялся в лес с соседским мальчиком или даже с самим Чандом. Они показали мне, как собираются у бетонной, только что наполненной водой чаши олени-аксисы, как чутко пьют, то и дело вскидывая головы и напряжённо всматриваясь в лесную чащу. Как приходит к такому водопою леопард и, по-кошачьи пригнувшись, жадно лакает воду. Увидел я и львов. В деревню заехала на сутки группа немецких туристов, и для них был зарезан старый буйвол. Прежде чем зарезать, его отвели в лес. Полдня туристы и я с ними сидели в автобусе. Наконец, к туше буйвола вышла пара – огромный черногривый самеци молодая львица. Они разорвали и выели бок у скотины, а насытившись, легли тут же подремать.

Нам повезло увидеть продолжение. Из кустов вышел и зло посмотрел на львов леопард. Он сделал несколько нерешительных шагов к буйволу – громадный лев приоткрыл глаза, леопард отпрянул, попятился и растаял в пятнистой зелени…

В день, когда я уезжал и заказанная автомашина уже стояла у хижины, я увидел, что Чанд снимает с ограды сеть. Мало того – он торопился, он собирался куда-то с ней идти.

– Что случилось? – окликнул я его. – Идёшь в лес?

Сидди кивнул.

– В колодец упал лев, тот самый, черногривый, которого вы видели, – объяснил он. – Надо торопиться. Чтобы спасти его, надо эту сеть опустить в колодец, и тогда лев сам поднимется по ней наверх.

Так вот для чего предназначался этот ловчий снаряд! Жаль, ах как жаль, что мне надо ехать, задерживаться нельзя, сегодня у меня самолёт.