Антон Таммсааре - Наш лисенок

Наконец ему показалось, что он все же нашел способ, с помощью которого сможет справиться с камнем. Он встанет перед ящиком, прижмется к нему всем телом и обеими руками потянет камень на себя. Но увы, для этого руки у него оказались коротковаты. Однако Атс и тут быстро нашел выход. Он придвинул камин, лежавшие на полу, поближе к ящику, встал на них. Теперь Атс мог схватить пальцами края большого камня. Стоит ему потянуть камень к себе, и тяжестью своего тела он прижмет ящик к стене.

Но камень был слишком тяжел. Атс много раз снова и снова принимался за дело, прежде чем ему удалось, напрягшись изо всех сил, откатить камень на середину крышки, туда, куда отец его положил. Когда дело было сделано, Атса охватило глубокое чувство удовлетворения. На мгновение он забыл даже про лисенка и сел на крышку, чтобы отдохнуть от усталости, которая внезапно налила тяжестью все его тело.

Вернувшись домой, отец первым делом пошел посмотреть, что делает лисенок. Лисенок ничего не делал: он сидел, забившись в угол ящика, смотрел горящими глазами на каждого, кто пытался разглядеть его в щель. Отец подумал, что все в порядке, вот только камень лежит почему-то сбоку, а не посредине крышки, и его надо немножко передвинуть. Он сделал это с такой легкостью, что Атс пожалел себя, вспомнив, сколько сил потратил на этот камень. И подумал: когда же он станет таким же большим и сильным, как папа? И станет ли вообще? И все-таки Атс был очень рад тому, что хотя у него и меньше сил, чем у отца, но и он справился с этим тяжелым камнем, потому что там, где не хватало сил, помогла смекалка.

— Почему щелочка между ящиком и крышкой такая узенькая? — спросил Атс у отца.

— Если сделать ее шире, лисенок выскочит из ящика, — ответил отец.

— А если совсем немножко пошире, — тогда тоже выскочит? — не отставал мальчик. — Чуть-чуть пошире?

— Если совсем чуть-чуть, не выскочит, — предположил отец.

— А если подсунуть вот такую палку, как эта, не выскочит? — продолжал допытываться Атс и показал отцу ту самую палку, которую недавно пытался подсунуть под крышку.

— Пожалуй, не выскочит, — проговорил отец.

— Ну так подложи ее, — клянчил Атс. — Подложи, папа, тогда я смогу лучше видеть лисенка, а лисенок увидит меня.

— Пусть уж останется эта палка, — решил отец.

— Нет, папа, положи ту, — упрашивал Атс. — Я сам нашел ее, она намного красивее той, другой. Ведь лисенок красивый, пусть под крышкой будет и красивая палка. Приподними немного крышку, я сам ее подсуну. Пусть лисенок увидит, что я сам подложил под крышку эту красивую палку.

— Некогда мне сейчас с тобой возиться, — возразил отец и, уходя, добавил: — Как-нибудь в другой раз, а теперь пускай останется как есть.

Разговор слышала мать, и Атс спросил ее, сможет ли она приподнять крышку. Мать ответила, что ей поднять такой большой камень явно не под силу. Слова ее показались Атсу такими невероятными, что он неожиданно для самого себя признался:

— А я могу!

— Как же это так? — удивилась мама. — Неужели ты сдвигал такой большой камень? Не вздумай этого делать, не то, чего доброго, он упадет тебе на ногу.

— А вот и не упал, — ответил Атс.

— Значит, ты уже тягался с ним? — допытывалась мама.

— Совсем немножко, — признался Атс. — Я ведь не поднимал его, только откатил чуть-чуть.

— Попадет тебе, если отец об этом узнает, — сказала мама. — Этак ты, пожалуй, отцовского лисенка из ящика выпустишь.

— Да не выпущу я лисенка, не выпущу, — уверял Атс. — Если бы камень упал, я бы сам сел на крышку.

— Значит, он у тебя чуть не упал? — продолжала выспрашивать мама, и Атс вынужден был рассказать ей всю историю о палке, щели и камне.

И он стал доказывать маме, что его палка куда красивее той, которую подсунул под крышку отец, вот почему ее непременно надо заменить. Пусть мама только подойдет и сравнит эти две палки, сама увидит, прав Атс или нет. Один только разик подойдет к ящику, это ведь вовсе не значит, что она сразу должна будет поднять крышку.

Атс канючил до тех пор, пока мама не пошла вместе с ним в сарай. Там он сразу же спросил:

— Неужели ты и вправду не можешь поднять крышку ящика так, чтобы я мог просунуть эту красивую палку в щель?

— Ну, мне на это сил не хватит, — ответила мама. — Вот придет отец, он и поднимет.

— Но он ведь не идет, — уговаривал Атс. — Мне так скучно ждать его. Ну попробуй разок! Только просунь пальцы под крышку, поднимать ее не надо, я посмотрю, пролезут ли они туда.

Но стоило маме сунуть пальцы в щель, как Атс тут же стал упрашивать ее:

— Но ведь с тобой ничего не случится, если ты попробуешь хоть немножко приподнять крышку, только для того, чтобы ты поняла, какой этот камень тяжелый.

Тут мама приподняла крышку ящика, и Атс торопливо подсунул под нее свою красивую ольховую палку. Даже лисенок, глядевший на все это горящими глазами, увидел, что подложил под крышку эту красивую палку Атс, именно Атс, а не мама.

— Вот и готово! — радостно воскликнул мальчик.

— Какой же ты у меня шустрый! — удивилась мама.

— Видишь, мама, у тебя хватило сил, просто ты боялась попробовать, — говорил Атс. — Как хорошо, что я посоветовал тебе это сделать.

— Что и говорить, ты у меня настоящий помощник, — ответила мама.

Лисенок оставался в этом ящике недели две, и каждый день Атс смотрел на него в щелочку и вел с ним долгие беседы. Он рассказывал лисенку о мостике над ручьем, о молодом ольшанике по ту сторону ручья, о пригорке, с которого видны все лесные дымы, особенно если залезть на ветвистую ель, которая там растет. Атс пообещал, что покажет Моссе эту елку, пусть он только сначала подрастет и поумнеет, чтобы понять, что такое елка, а что такое ветка. Теперь же его главное дело — научиться отличать «Моссу» от «Пийтсу». А когда он это поймет, Атс начнет учить его куда более сложным вещам.

Как-то однажды Атс сказал матери:

— Глаза у лисенка теперь уже не горят, как раньше, и шерстка у него стала не такая красивая.

— Это потому, что ты слишком много смотришь на него, — объяснила мама. — Лисенку не нравится, что за ним все время подглядывают.

— Почему не нравится? — удивился Атс.

— Ему хочется побыть одному, — сказала мама. — Котенок и тот облезет, если его все время тормошить.

— А если на котенка смотреть слишком часто, он тоже облезет? — спросил Атс.

— Котенок-то не облезет, а вот лисенок, сам видишь, облез, — проговорила мама.

Атс задумался: принимать ли ему мамины слова всерьез или она пошутила? Но прежде чем прийти к какому-либо выводу, услышал, как мама говорит отцу:

— Ты подыскал бы своей лисе местечко получше, где больше воздуха и солнца, а то она совсем облезла, даже есть не хочет, только воду лакает. Даже парнишка заметил, что глаза у лисенка больше не горят и шерсть свалялась комом.