Миссис Крэдок - Заботы Жозефины

Я думала, что слово «отвратительной» немного её напугает. Наверное, так и случилось, потому что Дороти смотрела на меня очень напряжённо. Тогда я продолжила:

— Ты хоть раз видела, чтобы я показывала кому-нибудь язык? Конечно, я высовываю язык, когда доктор говорит: «Давай-ка посмотрим, какой хорошенький у тебя язычок». Но чтобы дразниться — никогда! Ну так что, ты видела? — повторила я вопрос, строго глядя на неё.

Дороти покачала головой слева направо.

— Конечно нет. Вот и я так думаю, — сказала я.

Потом Дороти призналась, что ей стыдно, обещала попросить у Чарли прощения и больше никогда так не делать.

Дороти своё обещание исполнила — попросила у Чарли прощения, и он ей сказал:

— Конечно, я не обижаюсь на тебя.

Маленькое происшествие закончилось, но я кое-что решила. Теперь, рассаживая кукол по росту, я не всегда буду позволять Дороти сидеть первой, просто для того, чтобы немножко проучить её.

Почему я об этом рассказываю? А вот почему. Пока садовник мастерил качели, куклы сидели вокруг — интересно же посмотреть. Был жаркий день, и я многим надела головные уборы, чтобы прикрыть головки от солнца. Но Вильям и Рейчел потеряли свои шапочки, поэтому остались с непокрытыми головами. Я волновалась: а вдруг они получат солнечный удар? Крякалка Джек никогда не носил шапок, Большой и Маленький Тедди тоже. Думаю, у них головы достаточно твёрдые, И солнечный удар им не грозит. А вот за Вильяма и Рейчел я действительно переживала. Потом мне в голову пришла замечательная мысль. У Эми ведь есть голубой зонтик от солнца! Вот что нам пригодится!

— Эми, дорогая, будь добра, одолжи свой зонтик от солнца Вильяму и Рейчел, чтобы их не хватил солнечный удар.

Эми, оказывается, тихонько плакала, потому что по её правой ноге ползла оса, но ответила сквозь слёзы, что одолжит, если Вильям будет аккуратным и не сломает зонтик. (Не удивительно, что Эми так сказала, потому что Вильям иногда начинает шалить.)

Я укрепила зонтик между Рейчел и Вильямом, это выглядело мило. А главное, я теперь была уверена, что они не получат солнечный удар.

Детям так нравилось наблюдать за садовником Эндрю! Они смотрели, не шевелясь и не проронив ни словечка. А когда качели были готовы и Эндрю со своими инструментами ушёл, началось веселье. Но я думаю, что лучше расскажу вам об этом в другой раз.

Куклы сразу захотели покачаться, причём все первыми. А я смотрела на них и думала: «Как же мне научить их уступать друг другу?»

— Тише, дети, — сказала я, — пожалуйста, тише. Говорите по одному.

Но они не унимались, поэтому я сказала:

— Я сама решу, кто будет качаться первым. Сейчас же замолчите!

Все тут же притихли.

Уверена, Дороти подумала, что я выберу её, но она ошиблась. Я выбрала Патрика и Чарли. Однако покачаться у них не получилось. Патрик оказался слишком тяжёлым. Его сторона качели упала, и он скатился на траву, а бедняга Чарли взлетел в воздух и больно шлёпнулся. Конечно, он заплакал. Как всякий маленький мальчик, который пережил такой страшный полёт и такое падение. Несносный Крякалка Джек захохотал, и я решила, что он будет качаться последним, и только в том случае, если извинится.

— Ты злой мальчик! — сказала я.

Вид у Джека был нахальный. Он сильно прищурился и пробурчал:

— Я больше никогда так не буду, никогда!

— Вот и хорошо, — сказала я. — Сейчас должна была быть твоя очередь, но ты будешь качаться последним.

Для того чтобы мои куклы качались и не падали, нужно было их как-то уравновесить, а это нелёгкое дело. Но я догадалась посадить Дороти на одну сторону качели, а Маргарет и Маленького Тедди — на другую. И стало лучше.

Но куклы всё время сваливались. Оказалось, вот она главная трудность. Они не хотели, чтобы я их привязывала, говорили, что из-за этого чувствуют себя малышами, а они не малыши! Но мне нужно было что-то придумать. Всякий раз кто-нибудь да соскальзывал с дощечки и почти все плакали, когда падали.

— Кто упадет и заплачет, сегодня больше качаться не будет, — строго сказала я.

Куклы стали очень осторожными. Конечно, мальчики меньше бросались в слёзы, чем девочки. Довести до слёз Крякалку Джека не так-то легко, и Большого Тедди тоже. Они крепкие ребята.

Чтобы качели двигались плавно, я подталкивала их, нажимая рукой то на одну сторону, то на другую. Детям не нравилось. Они хотели качаться без моей помощи, сами.

Большой Тедди держался очень хорошо. Почти не соскальзывал, потому что у него мех. Тогда я попросила его обхватить руками Рейчел, чтобы она тоже не падала, и он охотно согласился. Но Рейчел заплакала и сказала, что ей не нравится, когда её обнимают грубыми лапами, и добавила:

— К тому же от него пахнет мятой, он, наверное, ел леденцы.

Разумеется, Тедди это не понравилось, и он сказал:

— Больше никогда не проси помогать тебе, вот так!

— Я тебя и не просила, — ответила Рейчел. — Я лучше буду всё время падать, чем позволю обнимать себя такому грубияну, как ты.

Разгоралась обычная ссора, и поэтому я больше не позволила качаться ни Рейчел, ни Тедди.

На этот раз виновата была, конечно же, Рейчел. Она всегда придирается к Тедди.

На прошлой неделе Нанни взяла меня в церковь посмотреть на свадьбу, и теперь я знаю о свадьбах всё. Я следила очень внимательно и думала: «Хорошо бы поиграть в свадьбу с куклами?»

На следующий день я усадила кукол в ряд, начиная, как обычно, с Дороти и заканчивая малышом Чарли.

— Дети, — сказала я, — до сих пор в нашей семье не случалось свадеб, но теперь наконец-то мы устроим первую. А дальше видно будет… Если первая свадьба пройдёт хорошо и нам понравится, будет ещё одна.

Довольные куклы радостно улыбались.

— А теперь нам надо решить, — продолжила я, — кто будет женихом, а кто — невестой.

— Я! Я! Я! — закричали все хором.

Ну и манеры!

— Если вы все сейчас же не замолчите, то никто не будет! — пригрозила я. — Я не спрашиваю вас, а просто сама ещё думаю об этом.

— И чего тут думать? — произнёс кто-то тихо и невежливо.

Я была уверена, что это Крякалка Джек, но притворилась, что не услышала. Мне очень хотелось сыграть свадьбу. И я волновалась. Первая свадьба в семействе — это очень важное событие. Но кого же нужно поженить? Кто будет женихом, а кто — невестой?