Михаил Жестев - Приключения маленького тракториста

А денек-то какой хороший, Алешка!

Как мнительному больному чудится, что у него все болезни, которые существуют на свете, так и Алешке представлялось, что в тракторе все поломалось, испортилось. Кто поверит, что он целый месяц изучал машину? Думал стать трактористом, а стал поломщиком. И хорошо, что не разбудил Кольку. За все в ответе будет один.

У речной отмели Алешка прилег на песок. В голубой выси плыли редкие облака. Они казались ему белыми парусами фантастических кораблей. И хотелось быть там, на этих кораблях, чтобы скрыться от неминуемой беды. Он представлял себе, как Шугай после совещания приходит в поле к трактору. Но что это такое — машина не заводится. Сломан трактор! И вдруг догадывается. Кто сломал? Больше некому, как Алешке. Один есть человек, который может испортить машину! Степанидин Алешка!

Солнце было близко к полудню, когда Алешка поднялся. Что же это он лежит на открытом месте, неподалеку от дороги? Увидят и схватят! Не лучше ли спрятаться в овраге? Расщелина оврага отделялась от реки лишь намытыми весенними разливами — песчаными дюнами. Алешка встал и, утопая по щиколотки в рыхлом песке, побрел к оврагу. Ему так хотелось пить, что, едва перевалив за дюны, он бросился к ручью и жадно припал губами к студеной воде. За ручьем начинались заросли ивы, орешника и затесавшегося меж ними папоротника. Алешка вдохнул влажную теплоту оврага. Здесь он был спрятан от глаз прохожих. Но сколько можно скрываться? Надо идти в деревню. Пробираться ли через изгороди к своему дому или попытаться сначала увидеть Кольку? Но как дать знать о себе Кольке? Дом его совсем близко, сразу за оврагом. Только стой, сам туда не ходи. Лучше пошли какого-нибудь мальчишку. А может, Колька на футбольном поле.

Напрямик, по крутой тропинке, Алешка полез из оврага прямо на футбольное поле. Как всегда по воскресеньям, тут с раннего утра ребята гоняли мяч.

Алешка прилег на землю и подставил солнцу и без того загорелое лицо. Время тянулось медленно, трава казалась жесткой, а солнце нестерпимо жарким. Сзади, совсем близко, футбольный мяч переходил от ворот к воротам, кто-то звал Алешку присоединиться к игрокам и кто-то кому-то вбивал гол. Ребята играли с таким азартом, что иной раз вместе с мячом взлетали вверх комья затравенелой земли. Алешка ничего не видел и не слышал. Он был занят своими переживаниями.

Сплоховал ты, парень. А еще хвастался, — знаешь книжку от корки до корки! Но где она? За пазухой нет. В кармане? Алешка ощупал карманы. Под руку попадала всякая дрянь: веревка, шурупы, втулка, ну, ножик еще, а самого нужного нет… Куда же могла деться книжка? Если потерял в овраге или у реки, — полбеды. Возьмут в избе-читальне штраф — и дело с концом. Но что, если он обронил ее у трактора?

Не раздумывая, Алешка бросился в поле. На ходу он снова вывернул карманы, шарил за пазухой. И вдруг вспомнил: он бросил книжку, когда заводил трактор. Шугай увидит на книжке печать библиотеки; долго ли проверить, кто ее читает? Вот когда попался, Алешка! Тут не отвертишься. Эх ты, распустеха! Где бы книжку беречь, взял и сам сунул ее Шугаю: смотри, кто на твоем тракторе ездил!

А может быть, Шугай еще не заметил ее. Тогда все будет в порядке. Ради этого стоило рискнуть. Эх, будь что будет!

Шугай возился с трактором. Алешка остановился у обочины дороги и громко спросил:

— Никита Иванович, вы не видели тут нашей козы?

— Козы не видел, а козел тут был.

— Чей же это? — наивно спросил Алешка.

— Знал бы, голову этому козлу оторвал, чтобы больше к трактору не лез.

Алешка ободрился. Он сделал вид, что принимает разговор о козле за чистую монету, подошел к трактору и спросил, не скрывая удивления:

— И что же?

— В кабину залез.

— И поместился?

— Как дома расположился.

— А что сделал?

— На тракторе ездил.

Ну и ну, козел — водитель машины! И этот козел не кто иной, как он, Алешка. Но смешнее всего было то, что Шугай даже не подозревал, что разговаривает с этим козлом! А может быть, притворяется? Не распускай уши, будь начеку, ищи книжку! Найдешь — спасен, нет — пропадешь!

Алешка обошел трактор, заглянул под радиатор. Книжки нет. Значит, подобрал Шугай. И вдруг он увидел ее в придорожной канаве. Алешка едва не вскрикнул от радости. Хорошо, что вовремя сдержался. Незаметно, бочком-бочком он приблизился к канаве, быстро поднял книжку и сунул ее за пазуху. Нашлась, не подвела, от Шугая спряталась. Алешка совсем осмелел. Он подошел к трактористу и спросил весело, в душе гордясь собственной храбростью:

— Никита Иванович, а козел ничего не поломал?

Шугай ответил добродушно:

— Поломки нет, а вот в толк не могу взять, что за путешествие проделал трактор. Как это он уткнулся задом в дерево. Вот, видишь след? Отсюда прямо через поле. Видишь?

— Вижу, — кивнул Алешка.

— А где поворот он сделал?

— На загоне.

— Верно, — согласился тракторист. — Пошел в обратную сторону, но как же тогда он задом в иву уперся?

— Закружился и уперся, — уверенно сказал Алешка.

— Да что ты! Это какой же тракторист на нем сидел?

Отчего же это он закружился? Может, спутал, где право, где лево? Как думаешь, может быть так?

— Может, — Алешка отвернулся, чтобы не встретиться глазами с Шугаем.

— Так что же получается? Человек машину не знал, а залез в нее. Значит, хулиганил?

Но прежде чем Алешка сообразил, как надо ответить, он почувствовал у себя на плече руку Шугая, а она у него, что гири в амбаре.

— Говори, — зачем трогал машину?

— Я не трогал.

— Мне все известно, не обманешь! Видели тебя на тракторе.

Алешка понял, что попался, но решил не признаваться. Врать так врать до конца. И он выпалил:

— Никто меня не видел.

— Нет видели, — барышня одна!

— Это она со зла.

— А ну, пошли в деревню, там разберемся. И к бабке твоей зайдем и в правлении побываем!

Алешка не сопротивлялся. Что и говорить — попался, как крот в горшок. Теперь уже не было смысла ни отрицать свою вину, ни оправдываться. А может, прикинуться бедненьким, распустить слезы, вымолить прощение? Никита Иванович, я больше не буду! Никита Иванович, отпустите! Ну нет, этим Шугая не проймешь. А, впрочем, не все еще пропало. Большой ты, сильный, хитрый ты, Шугай, как ловко заманил Алешку. Но и Алешка тоже себе на уме. Ты его поймал, держишь за рукав и думаешь, — не вырваться мальчишке. А про канаву забыл… Вот она. Шагнул, отпустил на минуту и ты проиграл, тракторист.

Алешка уже бежал по пахоте. Ему что! В майке, в засученных штанах, босой, легко! А для Шугая пахота хуже, чем песок. В сапожищах, комбинезоне, — здоровенный, тяжелый. Вязнет в борозде, спотыкается о гребни. Где там Шугаю поймать его. Намается и отстанет. До леса не добежит, а добежит, в лесу не сыщет. И Алешка еще сильнее наддал. От ног только пыль, а сам словно летит над землей. А ну, где ты там, Шугай?