Беатриче Мазини - Дети в лесу

— Что? — не понимая, спросила она.

— Ничего, — ответил Том довольно резко, но тут же взял себя в руки: нельзя показывать раздражение или неудовольствие. Он должен думать обо всех.

«А почему, почему я всем должен? Почему не могу сдаться, как они?.. Потому что нет никого другого, кто взял бы на себя ответственность», — сам себе ответил он и оглядел детей. Сегодня они даже не разожгли костер. Все слишком устали после долгого дневного перехода. Дети были бледны, без привычных отблесков костра их лица казались совсем маленькими, потерянными. Все то, что долгое время давало им надежду и силы, постепенно улетучивалось. Так дальше нельзя. А что можно сделать? Ничего.

— Как только найдем подходящую поляну, остановимся, — сказал Том Хане. — Снова построим загон, построим дом. Будем там жить. Тут, в чаще, все кажется слишком мрачным и пугающим.

Весь день они шли в густой тени деревьев, куда не проникали даже лучи Астера. Лишь запрокинув голову, можно было разглядеть более светлые зеленые пятна — как далекий купол, до которого не дотянуться; а когда потом снова опускаешь глаза, то некоторое время, пока глаза опять не привыкнут к полутьме, вообще ничего не различаешь. Острые колючки торчали на кустах, словно когти, норовя исцарапать руки и ноги или зацепиться за старые и рваные одежки. Мошкара тучами впивалась в кожу, на которой после укусов вскакивали гроздья мелких пузырьков, и из каждого выделялась прозрачная жидкость.

— Мыльные пузыри, — как-то произнесла Хана. Никто из детей даже не повернул головы — их уже не интересовали новые слова.

Этой ночью Том снова не сомкнул глаз. Он молча лежал до самого появления Астера. «Хорошо знать, что он всегда всходит, что он есть, — думал Том. — Если бы не он, мы бы совсем потерялись… А разве мы и так не потерялись?»

Дети начали ворочаться во сне. Глор повернулся на бок и проснулся первым. Постепенно все стали просыпаться. Терли спросонья глаза, потягивались, зевали. Нинне и Орла отошли в кусты. Непривычно молчаливые, словно потухшие.

— Знаете, что мы сейчас будем делать? — спросил Том, когда все снова собрались вокруг него. — Я расскажу вам сказку. — Гранах тут же вытащил из мешка книгу. — Нет, — Том покачал головой. — На этот раз сказка будет не из книги; я просто ее вам расскажу.

— Что у них там, литературный кружок, что ли? — ворчливо спросил Рубен. Щурясь, он пытался разглядеть изображение на маленьком экране, но было темновато и мешали помехи. — И как у тебя только глаза еще не повылазили от этой штуки?

— Спасибо, что эта штука все еще работает, — ответил Джонас. — А насчет кружка это ты зря. Нам же лучше, если они хоть ненадолго задержатся. Мы уже должны быть где-то недалеко, но так мы найдем их еще быстрее.

— Ты же сам недавно говорил, что они ходят по кругу…

— Круг кругу рознь, — возразил Джонас. — Их круг — довольно запутанный. Можно сказать, круг из множества кругов.

— И они все еще этого не заметили?

— Лес быстро стирает следы восьмерых детей. То есть семерых… Нет, восьмерых.

— Может, подрегулируешь звук? А то я почти ничего не слышу…

— Сейчас не время слушать сказки, Рубен. У нас есть важное задание, ты что, забыл?

— Вот ты и пораскинь мозгами, и подумай, как с ним справиться. Как вести себя, когда мы с ними встретимся, как доставить их всех обратно… а я все-таки послушаю сказочку. Ты же у нас главный.

— Может, поменяемся?

— Ни за что. Тс-с-с!

Том-Два-Раза начал рассказывать сказку: для тех, кто рядом, и для тех, кто далеко, для детей и взрослых, для их товарища, умершего в лесу, — в лесу, который давал им укрытие и в то же время таил в себе множество опасностей. Том рассказывал сказку себе самому и остальным — потому что она несла утешение, а его так не хватало всем. Он рассказывал, потому что верил в сказки и в их силу; потому что сказки помогают людям сохранить надежду, когда больше ничего не остается… Рассказывал, потому что сказки нужны всегда, а в некоторые моменты нужны особенно, особенные сказки… вот только в книге такой особенной сказки не было. Он рассказал сказку, довольно длинную, немного странную, наполовину правдивую, наполовину выдуманную, которая начиналась так же, как и все сказки:

Жилы-были…

…И потом, когда они уже не надеялись, пришел тот, кто стал заботиться о них.

— Вы пришли вовремя, — просто сказал Том. — У Лу жар. И мы не знаем, как ей помочь.

«Откуда он знает, что мы не сделаем им ничего плохого? Как он может нам доверять? — подумал Джонас. — Надо же, и нисколько не удивлен. Словно он знал, что мы все время были рядом. Словно он всегда об этом знал». Но он решил ни о чем не расспрашивать. Времени не было: если Том так беспокоится о Лу, значит, ей и в самом деле очень плохо.

Она вся пылала, частое горячее дыхание срывалось с приоткрытых губ, вокруг глаз темные круги, веки сомкнуты, сквозь бледную кожу просвечивает тонкая сеточка вен. Вблизи она казалась совсем хрупкой. Джонас вытащил из рюкзака одеяло, завернул Лу и взял ее на руки.

— Мы должны вернуться на Базу, — сказал он. — Немедленно.

Том несколько мгновений колебался. Возвращение на Базу означало конец всему. Конец. Но был ли у них выбор? Он сжал губы и кивнул. Остальные последовали за ним без возражений. Они двинулись в обратный путь, бросив свои скудные пожитки на траве. Глор замыкал шествие вместе с Рубеном, который с любопытством и опаской разглядывал Собака на поводке. Он предложил Глору передать ему поводок, но Глор только молча прижал веревку к груди. Что ж, достаточно ясный ответ.

Нести маленькую Лу было не тяжело, но все же идти быстро у Джонаса никак не получалось; остальные шли еще медленнее, часто спотыкались. Порой Джонас останавливался, ждал. «Странно, — думал он, — дети, прожившие в лесу полгода без посторонней помощи, могли бы двигаться много проворнее; но, возможно, их заторможенность вызвана нежеланием возвращаться туда, откуда они ушли?» Иногда Джонас задавал какой-нибудь вопрос Тому, и тот отвечал коротко и ясно, стараясь не сбиться с шага и не отстать от него — взрослого в хорошей физической форме. Так Джонас узнал некоторые подробности, которые они с Рубеном упустили, и восстановил историю сбежавшего Сгустка с самого начала, с того момента, когда дети нашли книгу.

— Я понял, что это важно, — сказал он Тому, сидя на поваленном дереве. — Но сначала не особенно за вами смотрел. Это было для нас чем-то… вроде игры, развлечения, — признался Джонас, стыдясь своих слов. Том ничего не сказал, просто кивнул. Они как раз остановились на привал; Рубен раздавал энергофилические плитки и гидрокубики, которые дети с удивлением вертели в руках, прежде чем попробовать на вкус. — Книги очень важны. Я сохранил много книг здесь, незадолго до бомбы, — и он показал Тому небольшой светящийся экран, по которому бежали строчки.