Борис Костин - Митины открытия

Это мама посоветовала взять.

Наконец — трам-та-ра-рам, трам-та-ра-рам, тру-ту-ту, тру-ту-ту! — раздались барабанная дробь и звуки пионерского горна.

Это идут пионеры. Впереди барабанщик с горнистом, а за ними — мальчики и девочки, все в алых пионерских галстуках.

Ребятам даже завидно стало — почему они не пионеры?

— Ну, готовы, хлопцы? Становитесь сзади в строй. А вы, Елена Игнатьевна, не беспокойтесь за Митю. Ребята его не обидят.

Поле огромное. Половина его — золотистая от ржи, а на другой, уже убранной, ровными рядами темнеют кучки копён. Это солома.

— Отряд, стой! Вот на этом поле после комбайна остаются колоски, — сказала пионервожатая. — Если их не собрать, они пропадут. А пропадать им нельзя — это хлеб. Мы должны собрать все колоски, все до единого! Сейчас десять часов. Поработаем до двенадцати, а там — купаться.

Пионеры растянулись по полю цепочкой.

Митя, Вася и Миша шли рядом и собирали колоски в пёструю наволочку, которую захватил Вася. Колосков было немного, и попадались они редко. Но местами, где рожь была повалена ветром и где комбайн не мог её чисто скосить, колосья лежали у самой земли целыми кучками, и здесь Васина наволочка наполнялась очень быстро.

Сначала всё шло хорошо, мальчикам нравилось работать вместе с пионерами. Но потом Митя стал уставать. Но признаваться в этом он ни за что не хотел: ведь Вася и Миша работают и не жалуются, а что он — слабее их?

Только однажды ребята остановились и попили из Мишиной фляжки. Тёплая вода показалась им очень вкусной. Потом съели Митины ватрушки.

— Ну, как дела, хлопчики? — подошла к ним пионервожатая.

— Вот уже сколько собрали. Почти полная. А две наволочки уже в мешок высыпали.

— Молодцы, ребятишки! Работаете, как настоящие пионеры. — Только вот что, герои: наберёте третью наволочку — и довольно. Тебя, Миша, давно папа на комбайне дожидается.

…Вывалив колоски в мешок, ребята помчались к комбайну. Большой и неутомимый, шёл он по краю поля, оставляя за собой копны соломы и колючую стерню. На мостике комбайна стоял в замасленном и запылённом комбинезоне дядя Федя, Мишин папа, и держался за ручки штурвала. Увидев ребят, он остановил машину и крикнул:

— Умаялись, работники? А ну, полезайте на комбайн, покатаю. Привыкайте к технике.

Обрадованные мальчики кое-как разместились на мостике.

— Только, чур, ничего не трогать и не мешать! Ясно?

Комбайн снова тронулся. Завертелась впереди его вертушка — почти такая же, как у входа в парк, и потекла внутрь комбайна скошенная рожь. В комбайне что-то стучало, рокотал мотор, взмахивали вилами девушки на соломокопнителе — всё это было так интересно, что ребята забыли и о жаре, и о пыли, и о том, что им хочется пить, а воды уже нет, и даже о том, что пионеры скоро пойдут купаться.

Комбайн косил рожь и тут же её обмолачивал: зерно оставлял в бункере, а солому отправлял на копнитель. Накопится в копнителе много соломы — и вываливается на скошенное поле целая копна. Вот потому всё поле в копнах.

Когда бункер — большой ящик — наполнился зерном, дядя Федя дал гудок, и к комбайну подъехал грузовик. Шумно, словно в стену дома хлестал дождь, посыпалось зерно в машину.

— Вот он, колхозный хлебушек! А ты, Митяй, небось, и не видел, как он растёт? Это мы, колхозники, кормим вас, горожан. Вы нам машины, комбайны даёте, а мы вам — хлеб, молоко, мясо. Короче говоря, — тут дядя Федя улыбнулся и взъерошил Митины волосы, — мы с вами такие друзья, что жить друг без друга не можем.

К комбайну бежали пионеры с мешками.

— Дядя Федя, вы наши колоски обмолотите?

— Давайте, подносите их сюда.

И когда бункер освободился, а машина уехала, дядя Федя переключил какие-то рычаги и велел копнильщицам высыпать колоски внутрь комбайна.

— Ну, работники, залезайте сюда, смотрите, сколько вы зерна, спасли!

И все ребята, когда мотор затих, по очереди стали взбираться на комбайн и заглядывать в бункер. Там, правда, на самом донышке лежало зерно. Их зерно! Зерно, которое могло бы пропасть, но которое спасли пионеры. И в этом же бункере лежали зёрна тех колосков, которые собрали Митя, Вася и Миша.

Однажды в лесу Митя нашёл удивительную сосну. От земли начинался толстенный ствол в два обхвата, а выше, на уровне Митиного носа, дерево расходилось рогулькой. Немногие сосны вокруг были такими же толстыми, как стволы этой рогульки.

Но самое интересное было даже не это: в углублении между стволами удивительной сосны росло маленькое деревце и его стволик был толщиной уже с карандаш.

— Мама, а кто его сюда посадил? — поинтересовался Митя.

Елена Игнатьевна подошла поближе, посмотрела на деревце и ответила:

— Это тополь, Митя. И его не люди посадили, а ветер.

— Как это — ветер?

— Ты видел одуванчики?

— Видел, конечно! Они весной жёлтые, а потом у них пушистая шапочка вырастает. Как дунешь — так зонтики и летят.

— Правильно, Митя. Каждый такой зонтик несёт семечко. Упадёт оно на хорошую мокрую землю — и вырастет в этом месте новый одуванчик. И тополь так же переселился. Прилетела сюда к этой сосне тополевая пушинка — вот и вырос здесь тополёк.

— Вот здорово! Я всем мальчишкам расскажу, какой на сосне тополище вырастет.

— Недолго ему расти, сыночек. Станет тополёк побольше — и не хватит ему земли, которая в ямке у сосны скопилась. Погибнет он, если его не пересадить.

— Мам, давай пересадим, а? Пусть он растёт в лесу и станет большой-большой, как эта сосна!

Так и сделали. Выбрали неподалёку местечко повлажнее да посветлее, чтобы тополю воды и солнца хватило, выкопал Митя ножиком ямку и перенесли туда тополёк. Некоторые корни так вросли в сосну, что их пришлось обрезать. Потом полили его водой из фляжки.

— Ничего, — сказала мама. — Тополю это не страшно, он приживётся. Земля здесь хорошая.

Когда работа была закончена, мама сказала мальчику:

— Запомни это место, сыночек. Мы сюда ещё разок придём и в следующем году опять навестим наш тополёк. А когда осенью пойдёшь в школу, то расскажешь в классе ребятам, как путешествуют деревья.

С этого дня Митя по-новому стал смотреть на лес, на луг, на деревенскую улицу.

Вот на крыше дома в водосточном жёлобе растёт красный цветок.

— Это кипрей или иван-чай, — сказала тётя Сима-агроном. — Его сюда ветер занёс.

Вот здесь на старом заборе, где между доской и жердью скопилась земля, пробивается травинка, а там, среди кучи щепок уже вырос целый кустик. А вот вдоль улицы летит пушинка. Да не одна, их много!

— Тётя Сима, а ведь это здорово! Никто деревья не сажает, а они сами путешествуют, куда хотят. Молодцы, пушинки!