Рудольф Эрих Распе - Приключения барона Мюнгхаузена

– Мюнхаузен, вы забываетесь! Я всегда считал вас одним из правдивейших людей на земле, а теперь я вижу, что вы бессовестный лгун.

– Если так, я требую, чтобы вы убедились немедленно, правду ли я говорю!

– Согласен! – ответил султан. – Если к четырем часам вы не доставите мне из Китая бутылку лучшего в мире вина, я прикажу отрубить вам голову.

– Отлично! – воскликнул я. – Я согласен на ваши условия. Но если к четырем часам это вино будет у вас на столе, вы отдадите мне столько золота из вашей кладовой, сколько за один раз может унести один человек.

Султан согласился. Я написал китайскому богдыхану письмо и попросил его подарить мне бутылку того самого вина, которым он угощал меня три года назад.

«Если вы откажете мне в моей просьбе, – писал я, – ваш друг Мюнхаузен погибнет от руки палача».

Когда я кончил писать, было уже пять минут четвертого.

Я кликнул моего скорохода и послал его в китайскую столицу. Он отвязал гири, висевшие у него на ногах, взял письмо и в одно мгновение скрылся из глаз.

Я вернулся в кабинет султана. В ожидании скорохода мы осушили до дна начатую нами бутылку.

Пробило четверть четвертого, потом половину четвертого, потом три четверти четвертого, а мой скороход не показывался.

Мне стало как-то не по себе, особенно когда я заметил, что султан держит в руках колокольчик, чтобы позвонить и позвать палача.

– Разрешите мне выйти в сад подышать свежим воздухом! – сказал я султану.

– Пожалуйста! – ответил султан с самой любезной улыбкой. Но, выходя в сад, я увидел, что за мною по пятам следуют какие-то люди, не отступая от меня ни на шаг.

Это были палачи султана, готовые каждую минуту наброситься на меня и отрубить мою бедную голову.

В отчаянии я взглянул на часы. Без пяти четыре! Неужели мне осталось жить всего только пять минут! О, это слишком ужасно! Я позвал своего слугу – того самого, который слышал, как растет в поле трава, – и спросил его, не слышит ли он топота ног моего скорохода. Он приложил ухо к земле и сообщил мне, к моему великому горю, что бездельник скороход заснул!

– Заснул?!

– Да, заснул. Я слышу, как он храпит далеко-далеко.

У меня ноги подкосились от ужаса. Еще минута – и я погибну бесславною смертью.

Я кликнул другого слугу, того самого, который целился в воробья, и он тотчас же взобрался на самую высокую башню и, приподнявшись на цыпочках, стал вглядываться в даль.

– Ну что, видишь ли ты негодяя? – спросил я, задыхаясь от злобы.

– Вижу, вижу! Он развалился на лужайке под дубом недалеко от Пекина и храпит. А рядом с ним бутылка... Но погоди, я тебя разбужу!

Он выстрелил в вершину того дуба, под которым спал скороход.

Желуди, листья и ветви посыпались на спящего и разбудили его.

Скороход вскочил, протер глаза и бросился бежать как угорелый.

До четырех часов оставалось всего полминуты, когда он влетел во дворец с бутылкой китайского вина.

Можете себе представить, как велика была моя радость! Отведав вина, султан пришел в восторг и воскликнул:

– Милый Мюнхаузен! Разрешите мне спрятать эту бутылочку подальше от вас. Я хочу распить ее один. Я и не думал, что на свете бывает такое сладкое и вкусное вино.

Он запер бутылку в шкаф, а ключи от шкафа положил себе в карман и приказал немедленно позвать казначея.

– Я разрешаю моему другу Мюнхаузену взять из моих кладовых столько золота, сколько может унести за один раз один человек, – сказал султан.

Казначей низко поклонился султану и повел меня в подземелья дворца, доверху набитые сокровищами.

Я позвал своего силача. Он взвалил себе на плечо все золото, какое было в кладовых у султана, и мы побежали к морю. Там я нанял огромный корабль и доверху нагрузил его золотом.

Подняв паруса, мы поспешили выйти в открытое море, пока султан не опомнился и не отнял у меня своих сокровищ.

Но случилось то, чего я так боялся. Едва мы отъехали от берега, казначей побежал к своему повелителю и сказал ему, что я дочиста ограбил его кладовые. Султан пришел в ярость и послал за мной вдогонку весь свой военный флот.

Увидав множество боевых кораблей, я, признаться, не на шутку струсил.

«Ну, Мюнхаузен, – сказал я себе, – пришел твой последний час. Теперь уж тебе не будет спасения. Вся твоя хитрость не поможет тебе».

Я почувствовал, что моя голова, только что укрепившаяся у меня на плечах, снова как бы отделяется от туловища.

Вдруг ко мне подошел мой слуга, тот, у которого были могучие ноздри.

– Не бойтесь, они нас не догонят! – сказал он со смехом, побежал на корму и, направив одну ноздрю против турецкого флота, а другую против наших парусов, поднял такой ужасный ветер, что весь турецкий флот в одну минуту отлетел от нас обратно в гавань.

А наш корабль, подгоняемый моим могучим слугою, быстро помчался вперед и через день добрался до Италии.

В Италии я зажил богачом, но спокойная мирная жизнь была не по мне.

Я жаждал новых приключений и подвигов.

Поэтому я очень обрадовался, когда услышал, что недалеко от Италии разразилась новая война, англичане воевали с испанцами. Ни минуты не медля, вскочил я на коня и помчался на поле сражения.

Испанцы осаждали тогда английскую крепость Гибралтар, я тотчас же пробрался к осажденным.

Генерал, командовавший крепостью, был мой хороший приятель. Он принял меня с распростертыми объятиями и стал показывать мне воздвигнутые им укрепления, так как он знал, что я могу дать ему дельный и полезный совет.

Стоя на стене Гибралтара, я увидел сквозь подзорную трубу, что испанцы направляют дуло своей пушки как раз в то место, где стояли мы оба.

Ни минуты не медля, я приказал, чтобы на это самое место была поставлена огромная пушка.

– Зачем? – спросил генерал.

– Вот увидишь! – ответил я.

Чуть только пушку подкатили ко мне, я направил ее дуло прямо в дуло неприятельской пушки, и, когда испанский пушкарь поднес к своей пушке фитиль, я громко скомандовал:

– Пли!

Обе пушки грянули в один и тот же миг.

Случилось то, чего я ожидал: в намеченной мною точке два ядра – наше и неприятельское – столкнулись с ужасающей силой, и неприятельское ядро полетело назад.

Представьте себе: оно полетело назад к испанцам.

Оно оторвало голову испанскому пушкарю и шестнадцати испанским солдатам.

Оно сбило мачты у трех кораблей, стоявших в испанской гавани, и понеслось прямо в Африку.

Пролетев еще двести четырнадцать миль, оно упало на крышу убогой крестьянской лачуги, где жила какая-то старуха. Старуха лежала на спине и спала, а рот у нее был открыт. Ядро продырявило крышу, угодило спящей прямо в рот, выбило у нее последние зубы и застряло в горле – ни туда ни сюда!