Анастасия Метельская - Миры Тани Гроттер (сборник)

Ванька ошалело смотрел на то место, где только что стояла Таня. Она исчезла.

– Академик, где Таня? – спросил он у Сарданапала.

– Таня сейчас там, где ей надлежит быть в данный момент. Похоже, Великая четверка вновь должна собраться вместе. Я догадывался, что это произойдет, но не знал когда.

– Что? Вы знали, что она исчезнет, и ничего не сказали?

– Так было нужно. Сила Браслета Огня зовет Таню в дорогу, она не смогла бы долго оставаться здесь – наш мир слишком узок и тесен для его огромной силы.

– Смогу ли я когда-нибудь увидеть ее снова?

– Понимаю, как тебе тяжело, но вероятность того, что ты встретишь ее когда-нибудь, очень мала.

– Нет… – шептал Ванька. – Нет, этого не может быть…

Парень бросился вон из комнаты. Он выбежал на улицу в надежде, что летний дождь смоет слезы, катившиеся по его щекам…

Конец августа. Прибытие первокурсников. Новый учебный год в магспирантуре.

Таня сидела за столом, перед ней лежал дневник. Рука быстро скользила по бумаге. «Ну, вот! Выбор сделан! Сегодня вечером первая тренировка в новом составе команды. Вступительные экзамены сданы, выпускники разлетаются кто куда…»

На лестнице послышались шаги. Дверь сорвало с петель, окно разбилось вдребезги. Таня едва успела пригнуться (еще чуть-чуть, и в школе появилось бы новое привидение).

В комнату ввалилась Пипа и начала собирать свои многочисленные чемоданы.

– Пипа, шарики за ролики заехали и ты наконец приняла правильное решение переехать к Бульону?!

– Гроттерша, варежку захлопни и собирай манатки!! Мы переселяемся!!

У Тани даже челюсть отвисла. Куда их могли переселять? Не в подвалы же к нежити!

– Пипа, успокойся и объясни все толком.

– Выметайся, говорю!! Видишь, народ ждет.

Там, где только что была дверь, стояли три девчонки, уставившиеся на Гроттер.

Дурнева-младшая продолжала молча укладывать чемоданы, за которыми скоро должен был прийти Генка. Понимая, что «сестренка» не в духе, Таня вышла из комнаты и пошла разыскивать Гробыню.

Но Склеповой нигде не было, а в Зале Двух Стихий Гроттер наткнулась на спорящих Ягуна и Лоткову. Не обращая на нее внимания, они энергично обсуждали выбор комнаты.

– Куда подевались нормальные люди?! – воскликнула Таня, разворачиваясь, чтобы уйти, и натыкаясь на Глеба.

– Ты звала меня, родная?

Руки Бейбарсова потянулись к Таниной гру… грустной физиономии, но она отпрыгнула от некромага, как от прокаженного.

– У тебя есть хоть капля здравого смысла? А как же бедная Лизон?!

– И тебе тоже доброе утро, – насмешливо сказал Глеб.

– В следующий раз, когда зачешутся руки, спрячь их за спину и почеши! Понял?

Не дождавшись ответа Пинайкошкина, Таня поднялась по лестнице и еще раз осмотрела Жилой Этаж. Не обнаружив Склеповой, она вернулась в комнату.

У выбитой двери Гроттер встретила Гробыню и спросила:

– Ты знаешь…

– Я знаю массу разных вещей, – ответила мадемуазель Склепофф голосом Шурасика, поправив воображаемые очки. – Что именно ты имеешь в виду?

– Переезд…

– Читай!

Роковая красавица протянула Тане объявление, написанное рукой доцента кафедры нежитеведения.

«Приказ по Тибидохсу! Магспирантам освободить свои комнаты и собраться в общей гостиной Жилого Этажа. Администрация».

– Тогда я пошла звать Душимышкина! Самой контрабас нести неохота!

– Ой, мамочка моя бабуся! Ну и пылища же здесь, – Ягун оглушительно чихнул. Лоткова стояла за его спиной, неуверенно глядя на узкую кровать.

– Ягунчик, а ты уверен, что мы поступаем правильно?

– Главное не размер, а умение им пользоваться!.. Чур, я сверху!! – самодовольно сказал Ягун (кровать была двухэтажной!).

В комнату ввалился Ванька с бутылкой пива и промолвил нетрезвым голосом: «Обмоем?!»

– НАЛИВАЙ!!! – проорал Гуня Гломов из соседней комнаты.

А в это время Таня сидела на подоконнике в своей новой комнате, размышляя над трудностями жизни.

Ее апартаменты находились под самой крышей Большой Башни. Из окна открывалась чудесная картина, и она невольно вспомнила слова из недавно прочитанной книги: «Звезды притягивают, и так было всегда. Это бездонное небо, раскинувшееся над головой, загадочно для всех – и для дикаря, возвращающегося с охоты, и для современного человека, спешащего домой из офиса. Именно поэтому из глубины веков до нас дошли различные суеверия и приметы, связанные с ним. Например, увидишь падающую звезду – загадай желание». Вдруг ночную темноту озарила вспышка света. Это упала звезда…

– Ну вот, опять я в пролете. Даже желание загадать не с кем… снова я одна…

– Вообще-то ты не одна, я уже полчаса на тебя любуюсь.

– А что ты здесь делаешь?!

– Хм… стою.

– Ну тогда обними, что ли, приласкай.

Обменявшись любезностями, Глеб уже собирался исполнить задуманное (а как известно, каждый думает в меру своей распущенности…), но тут между ними материализовалась Рита Шито-Крыто.

– Упсс… Может, выпустите меня отсюда? Я жить еще хочу!

Таня подумала, что Рита появилась вовремя.

А Глеб, поигрывая тросточкой, вежливо поинтересовался у Шито-Крыто:

– Какого… ты приперлась, ведьма?!

– Спасибо за комплимент, Глебушек! – поблагодарила Рита, в уме подбирая яд из своей коллекции для Топирыбкина.

– Хватит, ребята! Так что ты хотела, Рита?

– Мы там вечеринку по поводу переезда устроили… Вас позвать собирались… Хотел Ванька прийти, но его немного развезло, хотя Гуня предупреждал, что ящик абсента для новичка – это многовато. Но, похоже, я прервала вас на самом интересном…

– Ты, как всегда, очень наблюдательна! – ехидно заметил некромаг.

– Язва, – ласково прощебетала Рита.

– ТЫзва!! – в тон ей ответил Глеб и телепортировался.

На следующее утро после грандиозной попойки Тане стоило большого труда поднять отяжелевшие веки. Голова раскалывалась от жуткой боли.

Память возвращалась отрывками. В ее опустошенной пьянкой черепушке всплывали: недоперепивший Ванька; уже никакой Гуня Гломов, который спал на чьем-то чемодане; Глеб, пристававший к Пипе (Таня недоуменно подумала: «Сколько же надо было выпить, чтобы приставать к дочурке председателя В.А.М.П.И.Р.?»)…

Оглядев свою комнату и принципиально не желая смотреть в зеркало, девушка обнаружила, что постель не разобрана, да и вообще она находилась от кровати на расстоянии никак не меньше метра. Сделав для себя неутешительный вывод, Гроттерша поморщилась. Умывшись заклинанием лентяев и обмотав голову мокрым полотенцем, Таня более или менее пришла в себя.